Владимир Куценко - Тревожные будни

• Название: Тревожные будни
• Автор: Владимир Куценко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1977

Шесть десятилетий стоит на страже порядка и законности советская милиция. В сборник вошли повести, рассказы и очерки о буднях нашей милиции. Писатели и журналисты в увлекательной форме рассказывают о мужестве и героизме следователей, работников уголовного розыска, рядовых и офицеров Министерства внутренних дел в борьбе со спекуляцией, расхищением социалистической собственности, за строгое соблюдение правопорядка.

---

— Еще бы! — воскликнул Ковалев. — Он ведет следствие по краже из ризницы.

— Точнее, вел следствие. Не далее как вчера мы были вынуждены арестовать его и двух других юристов — Гугеля и Подгайского. Эта компания пообещала некоей Вере Беридзе освободить ее брата, арестованного за спекуляцию золотом. Конечно, за взятку. 15 тысяч рублей она им вручила через адвоката Грина и столько же должна была принести после выхода брата на свободу.

— Ну и гады! — не сдержался Орлов. — Таких — только к стенке!

— Их будет судить трибунал, — сказал Рогов. — А теперь о ходе розыска. Так вы говорите, что не нашли братьев Полежаевых. А когда они выехали из Москвы?

— Точно установить не удалось, — ответил Орлов. — Где-то в феврале.

— В феврале, — повторил Рогов. — То есть уже после кражи.

— Скорее всего, так.

— Что это, случайное совпадение или бегство с целью отсидеться, переждать? Вот на какой вопрос мы с вами должны дать ответ. Я сейчас распоряжусь, чтобы срочно направили на места циркуляр о розыске этих Полежаевых. Вы же продолжайте поиск в Москве. И чтобы без паники. Понятно?

— Понятно, Михаил Иванович, — заулыбались друзья.

— И еще вот что, — Рогов в упор посмотрел на Нефедова. — Вам надо побывать у своих, деповских, Иван Кондратьевич. Железнодорожники на колесах полжизни проводят, всюду бывают. Глядишь, и заприметят где-нибудь Полежаевых. А?

— Верно, товарищ комиссар, — поднялся Нефедов. — Спасибо за науку.

— Благодарить меня не за что, — улыбнулся Рогов. — Ну, желаю вам успехов. Если что, заходите...

— А знаете что! — предложил вдруг Нефедов. — Давайте зайдем к Ивану Егоровичу. Расскажем ему о наших делах.

Вскоре все трое сидели у Бояра, делясь своими неудачами.

— Так вы говорите, Дмитрия и Константина Полежаевых нет в Москве, — задумался Бояр. — Должен вам сказать, у меня на них больше всего подозрения. Но следы пальцев, следы! Вот в чем загвоздка. Они не принадлежат ни тому ни другому. Сейчас вы в этом убедитесь сами.

Вынув из картотеки две дактокарты, Бояр положил их на стол. Вдруг он вздрогнул, слегка отшатнулся. Затем схватил карты, быстро поднес их к глазам.

— Что за наваждение? — прошептал он. — Я же превосходно помню, что у Константина на двух или трех пальцах завитковые узоры. Причем на одном из них три дельты. А здесь, извольте, дуговые и петлявые. Неужели начинает подводить память?

Что-то бормоча, Бояр быстро направился в соседнюю комнату. Он вышел оттуда, неся в руках уголовное дело. На его лице отражались одновременно и радость, и недоумение.

— Нет, слава богу, память пока не сдает! — волнуясь, проговорил он. — Я же утверждал: у Константина завитковые узоры. Извольте взглянуть на дактилоскопическую карту вот в этом деле. Завитковые. Видите? Их внутренний рисунок имеет вид кругов, овалов, эллипсов, спиралей. А вот и три дельты. Но почему, почему в картотеке его дактокарта с другими узорами? А? Скажите мне на милость!

Бояр схватил фотоснимки следов пальцев, обнаруженных в патриаршей ризнице, положил их рядом с оттисками, взятыми из уголовного дела.

— О боже мой! — прошептал он. — Это же Константин, Константин Полежаев был в ризнице! Но что же произошло с дактокартой?

Ответить на этот вопрос мог лишь один человек — бывший агент уголовно-розыскной милиции Ксенафонтов, который по поручению Маршалка производил сверку пальцев рук по дактилоскопической картотеке.

Сергей Ксенафонтов после Октябрьской революции, взвесив все «за» и «против», заявил, что он давно осуждал в душе царское самодержавие, не во всем был согласен с политикой Временного буржуазного правительства и хочет послужить теперь власти трудового народа. Его оставили в уголовно-розыскной милиции как знающего свое дело специалиста.

Но Серж, как называли его между собой профессионалы-уголовники, продолжал поддерживать связи с главарями преступных шаек, оказывал им различные услуги, и те не скупились на вознаграждение.

Сверяя в картотеке сфотографированные в патриаршей ризнице следы пальцев, Ксенафонтов без труда убедился, что принадлежат они Константину Полежаеву. С месяц назад Серж вовремя предупредил его о готовящейся облаве, и тот сумел избежать ареста. Как память об этом случае у Ксенафонтова появились золотые часы. Он не сомневался, что и теперь будет щедро вознагражден, если сумеет отвести от Полежаева опасность.

Ксенафонтов выглянул в коридор. В это время из дежурной части вышел какой-то пожилой мужчина. Надев шапку, он направился было мимо Ксенафонтова к выходу.

— Одну минуточку, — остановил его тот. — Зайдемте сюда. — И он посторонился, пропуская посетителя в свою комнату. — Вы по какому делу здесь были?

— Да по ошибке, товарищ начальник, как есть по ошибке, — снимая шапку, скороговоркой ответил тот. — Спасибочки, товарищи ваши разобрались и с миром отпустили.

— Значит, отпустили. Это хорошо, — сказал Ксенафонтов. — Но надо будет еще одну формальность соблюсти. Для порядка. Это мы сейчас.

— Только уж явите такую милость, чтобы недолго! — взмолился тот. — Старуха, поди, совсем заждалась на вокзале.

— Нет, нет, это делается быстро. Моментально, — заверил Ксенафонтов, беря у посетителя отпечатки пальцев с обеих рук. — Вот и все.

Ксенафонтов быстро перенес фамилию, имя, отчество и другие данные с лежавшей перед ним дактилоскопической карты вора-рецидивиста на карту с только что взятыми им отпечатками пальцев случайного человека и поставил ее в картотеку. Теперь можно было звонить Маршалку.

— Докладывает Ксенафонтов, — проговорил он в трубку. — Полнейшая неудача, Карл Петрович. В нашей картотеке нет ничего похожего.

— Вот черт! — выругался Маршалк. — Неужели какой-нибудь варяг забрался?

Так он и доложил в тот вечер Рогову и Розенталю, что в дактилоскопической картотеке идентичных оттисков не оказалось.

А в это самое время Ксенафонтов спешил в Марьину рощу. Там у своей любовницы должен был находиться тот, чью дактилоскопическую карту он только-что подменил.

Не доезжая до нужного дома с полквартала, Ксенафонтов отпустил извозчика, а сам отправился пешком. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он шмыгнул в калитку и постучал в окно.

— Кто там? — послышался женский голос.

— Открывай. Это я, Серж.

Молодая высокая женщина была одна.

— Где Котька? — спросил Ксенафонтов, снимая пальто и присаживаясь к столу, на котором уже поблескивал графинчик, поставленный догадливой хозяйкой.

— А кто ж его знает, — ответила та, наливая в рюмку водку. — Откушайте на здоровье.

Ксенафонтов не заставил просить себя дважды. Опорожнив рюмку и прицеливаясь вилкой в маринованный опенок, он снова спросил:

— Когда будет?

— И этого не сказал. Но ночевать, наверное, придет. Дождетесь его или как?

— Некогда мне здесь рассиживать, — беря наполненную хозяйкой рюмку, — ответил Ксенафонтов. — Передай ему, что был. Велел, мол, рвать когти. На последнем деле наследил. Я кое-что сделал, но пусть лучше уедет от греха подальше.

— Передам, — вздохнула женщина. — Самой небось передачки носить неохота.

— На этот раз не передачками пахнет, — сказал Ксенафонтов. — Сразу в расход пустят.

— О господи! — испугалась женщина. — Да что ж он такое натворил?

— Не все тебе знать, — поднялся Ксенафонтов. — Напомни Котьке, за ним должок будет. Отдаст, когда снова в Москву приедет. Пусть пока не спешит.

Когда подлог обнаружили, Ксенафонтова в Москве уже не было — он скрылся.

Кто они, Полежаевы?

В конце января 1918 года в один из ялтинских пансионатов вошел молодой мужчина с небольшим чемоданчиком в руках.

— Коммерсант Попов, Виктор Анатольевич, — представился он хозяину. — Что-то нервы пошаливают. Врачи рекомендовали поездку к морю, уединение. Смогу ли я получить у вас отдельную комнату?

Хозяин окинул клиента оценивающим взглядом. Одет в дорогой костюм. На пальцах — золотое кольцо и перстень...

Через несколько минут гость уже располагался в отдельном номере с видом на море.

Сменив сорочку, коммерсант вышел на набережную. В небольшом ресторанчике, куда он завернул, посетителей было немного. За столиком в углу сидела молодая блондинка и рассеянно помешивала в стакане ложечкой. Попов подсел ж ней, представился. Вскоре они уже пили шампанское и весело болтали.

Новая знакомая Виктора Анатольевича оказалась местной жительницей.

Вечером они гуляли по набережной, а на следующий день Зиночка пригласила Виктора Анатольевича к себе. В небольшом уютном домике Крапивиных Попову понравилось все. Не могла скрыть своей радости и мать Зиночки: новый знакомый дочери — человек самостоятельный, при деньгах. Дай-то бог...

Теперь Попов бывал у Крапивиных ежедневно. И ни разу не пришел с пустыми руками.

До отъезда в Москву оставалось всего пять дней, когда, проснувшись утром, Попов решил проверить свою наличность. Выяснилось, что бумажник основательно отощал и жить на широкую ногу уже не удастся. Поколебавшись какое-то мгновение, Попов взял бритву, надрезал отворот пиджака и достал завернутый в ватку камушек...