Сэйте Мацумото - Земля-пустыня

• Название: Земля-пустыня
• Автор: Сэйте Мацумото
• Издательство: Уссури
• Жанр: Детектив
• Год: 1992

Сэйте Мацумото родился в 1907 году. Перепробовав множество различных профессий, он начинает писать лишь в 1955 году. С тех пор Мацумото опубликовал десятки романов, принесших ему любовь читателей и славу как в Японии, так и за ее пределами. Мацумото сталоснователем в Японии жанра социального детектива. В своих произведениях он говорит о пороках японского общества, о коррупции в высших сферах власти, о борьбе монополий и о других социальных пороках современной Японии. В основе его романов часто лежат реальные события. В книгу вошел один из самых значительных его романов — «Земля-пустыня».

---

Вскоре появилась госпожа Мурао. На вид ей можно было дать лет сорок, не больше. Сестры были удивительно похожи друг на друга.

— Мне передали, что вы хотели меня видеть, — поклонившись и озадаченно глядя на Соэду, сказала она.

— Да, моя фамилия Соэда, я работаю в газете, однажды я уже встречался с вашим мужем, — выпалил единым духом Соэда, вручая свою визитную карточку.

На лице госпожи Мурао отразилась легкое беспокойство. Должно быть, она подумала, что муж будет недоволен встречей с назойливым посетителем, поскольку все газетчики представлялись ей назойливыми субъектами.

— Прошу извинить, — сказала она, улыбаясь, — но муж себя плохо чувствует, он приехал сюда отдохнуть, врачи запретили ему встречаться с кем бы то ни было.

— Мне это известно, заранее прошу прощения, что, несмотря на это, я все же решил его побеспокоить. Мне необходимо встретиться с ним всего лишь на пять-десять минут, не более.

— Я должна посоветоваться с мужем, — сказала женщина, не решаясь наотрез отказать человеку, специально приехавшему из Токио.

— Благодарю вас.

Женщина ушла, Соэда остался дожидаться ее в вестибюле. Сквозь окно виднелись освещенные солнцем горы, темными пятнами выделялись на них рощи криптомерии.

Вскоре госпожа Мурао вновь появилась, ее лицо выражало растерянность.

— Прошу прощения, — сказала она, сгибаясь в поклоне, — но муж не может вас принять.

Соэда ожидал отказа и заранее к нему подготовился.

— Я прекрасно понимаю, сколь неприлично докучать господину Мурао во время его отдыха. Но я специально приехал с ним повидаться, и мне достаточно было бы пяти минут… Правда, если ему прописан абсолютный покой, тогда ничего не поделаешь…

Соэда нарочно употребил эти слова, зная, что на курорте с горячими источниками не может быть «абсолютного покоя», поскольку здесь не больница, да и врач к Мурао навряд ли приставлен.

Госпожа Мурао колебалась, не зная, как поступить, и лишь тихо повторяла одно и то же. Но Соэда упорно стоял на своем.

— Прошу вас подождать, — наконец сказала женщина, и на ее лице появилось решительное выражение.

Ждать пришлось долго. Соэда представлял себе, как Мурао наставляет жену любым путем отвязаться от нежелательного посетителя, а жена в свою очередь убеждает его, что так поступать неприлично.

Группа отдыхающих в теплых кимоно вышла в сад, направляясь к реке. Их сопровождала служанка с объемистой корзинкой в руках. Вероятно, они шли в один из павильонов отведать знаменитое блюдо из дичи.

Наконец госпожа Мурао вернулась, на этот раз Соэда никакой растерянности у нее на лице не заметил.

— Прошу вас, пройдемте, — сказала она.

Служанка подала Соэде комнатные туфли, и он пошел вслед за женщиной.

— Господин Мурао согласился со мной встретиться? — спросил Соэда.

— Кажется, я его убедила, — приветливо улыбаясь, сказала женщина.

Соэда низко склонился в благодарном поклоне.

— Еще раз извините за доставленное беспокойство, я отниму у господина Мурао всего несколько минут.

— Муж сейчас в плохом настроении, поэтому прошу вас быть с ним помягче.

Они прошли по длинному коридору, несколько раз сворачивая то в одну, то в другую сторону.

— Сюда, пожалуйста, — сказала госпожа Мурао, обернувшись к Соэде и указывая на дверь, к которой они подошли.

— Благодарю. — Соэда инстинктивно одернул пиджак и вошел в комнату.

Мурао сидел в кресле спиной к двери, кутаясь в ватное кимоно. Раздвижная стена была сдвинута в сторону, открывая вид на тянувшийся вдали горный кряж.

Опередив Соэду, госпожа Мурао подошла к мужу и что-то ему шепнула.

— Прошу вас, — сказала она, обернувшись к Соэде, и поставила рядом с креслом, в котором сидел Мурао, стул.

— Добрый день, — поздоровался Соэда.

Мурао слегка кивнул головой, не удостоив его взглядом. Соэда был удивлен — как Мурао исхудал со времени их последней встречи!

— Прошу прощения, что нарушаю ваш отдых. Я отниму у вас всего несколько минут.

Мурао ответил не сразу. Слегка повернув голову, он искоса взглянул на Соэду. Толстое кимоно скрывало забинтованное плечо.

— А, это ты! — сказал он слабым голосом после некоторой паузы. В тоне Мурао чувствовалось, что он с трудом заставляет себя разговаривать с незваным гостем.

— Как ваше самочувствие? — спросил Соэда, ни словом не обмолвившись о ранении.

Соэда понимал, что Мурао скрывает истинную причину своей болезни, и посчитал за лучшее сделать вид, будто он ничего не знает.

— Благодарю, вполне приличное, — пробормотал Мурао. — Какое у тебя ко мне дело?

— Еще раз извините за неожиданное вторжение, — сказал Соэда, усаживаясь на стул, — и за то, что вынужден задать вам не совсем приятный вопрос. — Соэда решил говорить без обиняков, надеясь получить столь же прямой ответ.

— Выкладывай, — сердито сказал Мурао, не глядя на журналиста.

— Речь пойдет снова о том времени, когда вы работали в нашем представительстве за границей… — Соэда заметил, как при этих словах Мурао недовольно поморщился. — В ту пору в представительстве работал и стажер Кадота, не так ли?

Мурао молча кивнул головой.

— Вы, конечно, были с ним знакомы?

— Разумеется, ведь мы вместе служили. К тому же он был моим подчиненным.

— Скажите, какой у него был характер?

— Характер? Зачем тебе понадобилось спустя столько лет выяснять, какой у него характер? — удивился Мурао, с недоверием посмотрев на Соэду.

— Однажды я уже вам говорил, что собираю материал о японской дипломатии во время мировой войны. В связи с этим я хотел бы кое-что узнать и о Кадоте.

— Кадота был всего лишь стажер, ничего о дипломатической работе не знал, он выполнял наши распоряжения.

— Простите, я слышал, что Кадота сопровождал первого секретаря Ногами в Швейцарию, когда последнему порекомендовали лечь в больницу. И мне хотелось бы из его уст узнать о пребывании Ногами в Швейцарии.

Мурао как бы равнодушно глядел куда-то вдаль, но за деланным безразличием он явно пытался скрыть охватившее его беспокойство.

— Короче говоря, ты хочешь встретиться с Кадотой?

— Да, но прежде я хотел бы расспросить вас о нем.

— К сожалению, должен тебя разочаровать. Кадота умер. — На губах Мурао появилась чуть заметная усмешка. — Я слышал, что по окончании войны он вернулся в Японию, подал в отставку, поселился у себя на родине, на Кюсю, но вскоре заболел и умер, — ровным голосом добавил Мурао.

— Такие слухи дошли и до меня, — спокойно ответил Соэда, — но редакция через свое отделение в Саге выяснила, что Кадота вовсе не умер, а уехал из города в неизвестном направлении.

На лице Мурао появилось смятение. Соэде показалось, будто он услышал даже испуганное восклицание, которое Мурао с трудом удалось подавить.

— Не знаю, — нервно произнес наконец Мурао, — не знаю. Этого не может быть. Я слышал совершенно точно, что Кадота умер.

— Но его родной брат, который и сейчас живет в Саге, с удивлением говорил, что в Токио распространились слухи о смерти Кадоты, хотя он просто уехал в неизвестном направлении.

— Я вижу, вы значительно продвинулись в выяснении судьбы Кадоты, и вам нет необходимости о чем-либо спрашивать меня. Путь уж ваша газета его разыскивает, — с усмешкой сказал Мурао, всем своим видом давая понять, что его абсолютно не интересует какой-то там бывший стажер.

— Да, я и намерен разыскивать Кадоту, а вас прошу описать лишь его характер.

— Честный человек, добросовестно выполнял все поручения. Ничего к этому добавить не могу.

— Кадота, по-видимому, очень заботливо относился к господину Ногами, — сказал Соэда.

— Почему ты так думаешь?

— Но ведь именно он вызвался сопровождать Ногами в Швейцарию, когда тот заболел.

— Ничего удивительного. Просто Кадота был самый молодой и более свободный. Остальные же не могли позволить себе роскошь сопровождать Ногами, они буквально были завалены работой. В таких случаях используют самого молодого и незанятого, только и всего. Нет, Кадоту с Ногами не связывали какие-то особые отношения.

— Скажите, Ногами в самом деле умер от чахотки?

— Да.

— Умирая, он находился в полном сознании?

— В полном ли сознании? Этого я не знаю, — необдуманно ответил Мурао.

Мурао, проявлявший до сих пор удивительную осторожность, совершил непростительную ошибку, на которую и рассчитывал Соэда, задавая этот вопрос.

— Не знаете? Это как же понять?

— Что ты имеешь в виду? — ответил вопросом на вопрос Мурао, поняв, что попал впросак.

— Но как же, Кадота был в Швейцарии с Ногами до конца. А вы ездили туда за останками покойного, и Кадота, разумеется, должен был сообщить вам о последних минутах Ногами.

Мурао отвернулся, между его бровей залегла глубокая складка.

— Поэтому вы должны были знать о состоянии Ногами перед его кончиной.