Журнал «Если» - «Если», 2001 № 10

• Название: «Если», 2001 № 10
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: "ЛК Пресс", "Асмэръ"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. ХОЗЯИН КОЛОДЦЕВ

Юный герой встречает прелестную незнакомку и мечтает лишь об одном… спасти свою бессмертную душу.

Урсула ЛЕ ГУИН. РОЗА И АЛМАЗ

Новая летопись из знаменитого цикла автора о Земноморье.

Святослав ЛОГИНОВ. БОЛЬШАЯ ДОРОГА

…опасна не только разбойниками и грабителями.

Пол МАКОУЛИ. ПЕРЕЧИСЛИ МЕРТВЫХ

Частный детектив, направляясь по следу серийного маньяка-убийцы, ищет встречи с духом одной из жертв негодяя.

Гарри ТАРТЛДАВ. ЛОВЕЦ В РЕЙНЕ

…или янки при дворе девы Брунгильды.

Кейт ВИЛЬХЕЛЬМ. И АНГЕЛЫ ПОЮТ

Сенсация буквально валяется под ногами ушлого репортера. Однако он не то-ропится сделать репортаж века.

Алан КУБАТИЕВ. ВЫ ЛЕТИТЕ, КАК ХОТИТЕ!..

Люди, конечно, не летают, как птицы, но зато прекрасно владеют их языком.

Джуди БУДНИЦ. ГЕРШЕЛЬ

Откуда берутся дети? Этот рассказ мы рекомендуем для семейного чтения.

Чарлз ДЕ ЛИНТ. ПИКСЕЛЬНЫЕ ПИКСИ

У вас частенько «зависает» компьютер? Не исключено, что туда проникли зловредные пикси.

Далия ТРУСКИНОВСКАЯ. КЛАДОИСКАТЕЛИ

Звон монет завораживает. Не потому ли, что за ним слышатся живые голоса?

ВИДЕОДРОМ

Мистика по-японски… Феномен "Х-файлов"… "Шрек" и другие…

ВЕРНИСАЖ

Вдвоем рисовать сподручнее!

Евгений ХАРИТОНОВ. «СЧАСТИЕ, РАЗУМ И СИЛА…»

Предтечи русской фэнтези.

РЕЦЕНЗИИ

Даже в фэнтезийном номере критики не отказывают себе в удовольствии отрецензировать НФ книги.

КУРСОР

Пока есть фантастика — будут и фантастические новости.

Виталий КАПЛАН. КВАДРАТУРА ЖЕЛЕЗНОГО КРУГА

Очередной бестселлер от «Новой космогонии».

Олег ДОБРОВ. САМЫЙ ПРЕДАННЫЙ УЧЕНИК

Книги канадского автора — одна из вершин фэнтези.

Сергей НЕКРАСОВ. ПРОГУЛКА С ФАНТАЗИЯМИ

В прицеле критика — биографический роман старейшего фантаста России.

БАНК ИДЕЙ

Наши читатели спасают планету!

ПЕРСОНАЛИИ

И это все о них…

---

Она пододвинула ему свой сверток и сказала: "На двести фунтов. Я вернусь через девять месяцев". Взгляд ее был суров и печален, лицо заострилось от отчаяния, и ему очень хотелось поправить ей щеку — он задумывал ее круглее. Но она развернулась и ушла.

Гершель закатал рукава и взялся за дело. Отказываясь от других заказов, он работал только над мужем для Алины. День за днем он трудился в поте лица, забыв про еду, сон и молитву. Всю свою любовь к Алине, весь свой многолетний опыт он вложил в огромную порцию теста. Он месил его и боролся с ним, щедро сдабривая пОтом. Под его ладонями рождалось крупное тело. Он вылепил лицо, выковырял ногтями ноздри. Получился мужчина шести с половиной футов роста. Не представляю, как он сумел запихнуть его в печь.

Когда Алина вернулась, вид у нее был еще хуже, чем в прошлый раз. Лицо снова закрывала вуаль. Снова она направилась прямиком к Гершелю, и тот без слов вывел к ней мужчину. Алина обомлела.

Перед ней стоял гигант — гладкий, красивый, римская статуя, да и только. У Гершеля не нашлось для него подходящей одежды, так что мужчина был обернут простыней. Глаза у него переливались, как рыбья чешуя, могучие мышцы прилегали одна к другой, как кирпичи в кладке. Гершель даже начертил на его ладонях линии, которые обещали долгую жизнь и счастье.

Алина не поблагодарила Гершеля, а просто взяла гиганта за руку и увела в ночь. Гершель обтер о фартук муку с рук и закрыл глаза. Он видел ее лицо таким, какое оно было несколько минут назад, — осветившимся радостью. Он считал, что это мгновение, этот взгляд бесценны. Сам он не может ее любить, зато другой, который ее любит, сделан его руками.

Меня так и подмывало ему подсказать, что и меня сделал он, так что я тоже мог бы…

О том, что случилось после этого в большом городском доме, мы узнали быстро. Такие новости переносятся мгновенно.

Алина тихо привела мужчину к себе в спальню в доме мужа. Она думала, что мужа нет, но ночью тот застал их вдвоем в постели. Сперва Алина не испугалась: муж был перед таким гигантом слабоват.

Но ее мужчина лежал неподвижно, глубоко и медленно вдыхая воздух. Муж подскочил, закатил бесцветные глаза, стал выкрикивать угрозы и оскорбления. Алина тормошила мужчину, звала его, старалась растолкать, но тот спал себе, как бесчувственное бревно. И, крича, всхлипывая, молотя его кулаками, пытаясь повернуть его голову, она прокляла Гершеля, ибо увидела бессмысленную улыбку новорожденного. А муж взял и проткнул их обоих шпагой.

Гершелю тоже пришел конец. Услыхав о несчастье, он запер двери. Печи его остыли, а сам он исчез, не простившись ни с кем из своих детей. Мы пытались идти по следам, которые он оставил в снегу, но они внезапно прервались, как недосказанная фраза. Так мы его и не нашли.

Мы скорбели всей деревней. Мы оплакивали Гершеля, Алину, сотни прекрасных неродившихся детей, которых лишились.

Нас охватил страх: мы прознали, что в окрестных деревнях тоже исчезают мастера по детям. Одни, как наш Гершель, запирали мастерские и уходили, с другими происходили необъяснимые несчастья, третьи просто внезапно исчезали, оставив еду на столе, перевернутый табурет, разбитое окно. "Как же теперь нам завести детей?" — надрывались мы. Но то было лишь начало бед, слабый намек на будущую сокрушительную волну, вскоре обрушившуюся на нас и обрекшую на годы беспросветности и безумия. Я бы рассказал, но ты все равно не поверишь…

Пришлось мне с твоей бабушкой самим делать твоего отца. Какими же мы были неловкими! Но он, кажется, все равно получился неплохо. А уж твои мать с отцом и подавно славно справились с тобой. Правда, уши у тебя вышли не совсем как у меня. Но ничего: главное — они умеют слушать.

Judy Budnitz, «Hershel», 1998.

Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН

Вернисаж

Вл. ГАКОВ МИР НА ДВОИХ

Уже порядком истертая от частого употребления фраза: «В то утро они проснулись знаменитыми» — тем не менее вполне применима к художникам-бенефициантам этого «Вернисажа».

В один из дней 1977 года два брата-близнеца, американцы Тим и Грег Хильдебрандты, действительно проснулись известными всей стране. Им и до того случалось вызывать восторг читателей своими обложками и календарями, по мотивам того или иного фантастического бестселлера, но успех, выпавший на их долю после выхода на экраны легендарного фильма Джорджа Лукаса «Звездные войны», был воистину оглушителен.

Нет-нет, фамилию Хильдебрандт в титрах картины искать бесполезно. Славу братьям принес всего лишь рекламный постер к фильму, выполненный к тому же в изрядной спешке.

Дело в том, что рекламное агентство, осуществлявшее, как теперь говорят, «раскрутку» будущей картины, сначала заказало постер какому-то известному художнику (имя коего и по сей день покрыто тайной), однако результат не удовлетворил продюсеров. «Не хватает фантастичности», — изрекли они свой вердикт и поручили агентству срочно найти другого исполнителя. Время поджимало, премьера была на носу, и агентство остановило взгляд на двух соавторах: к тому времени они успели прославиться не только коммерческим бестселлером — иллюстрированным настенным календарем по мотивам эпоса Дж. Р.Р.Толкина, но и беспримерной скоростью работы.

Агентство предоставило художникам несколько кадров из будущего фильма, не сообщив даже, кто сыграет в нем главные роли. «Актеры неизвестные, да и фильм вряд ли будет коммерческим хитом, так что не акцентируйте внимание на портретном сходстве. Постарайтесь передать общую атмосферу, не забудьте парочку забавных роботов — и ладно…»

Работа была выполнена стахановскими темпами — за 36 часов. На сей раз продюсеры остались довольны, а судьба фильма оказалась совсем не такой, каковую ему предрекали.

Поскольку неизменный постер встречал каждого из десятков миллионов зрителей у входа в каждый из десятков тысяч американских кинотеатров, творчество братьев Хильдебрандтов стало известно всей Америке.

Вообще братья-художники — это даже почище братьев-писателей. Если о совместном творчестве Стругацких по сей день ходят забавные апокрифы (а еще раньше ходили о Гонкурах), то, разумеется, трудно было избежать сей участи и братцам-хильдебрандтцам: как гласила молва, каждую картину они создавали буквально «в четыре руки»! Они будто бы начинали работать над одной и той же картиной, разложенной на огромном каменном столе в их мастерской, сразу двумя кистями каждый, с двух противоположных концов, постепенно приближаясь к центру — причем, достигали его практически одновременно, с точностью, которая могла мистическим образом развиться, конечно же, только у близнецов.

Хотя эта легенда и была опровергнута кумиром наших фэнов, коллегой Хильдебрандтов Борисом Валлехо, написавшим предисловие к альбому одного из братьев, Тима, — все равно красиво… Да и не может мир фантастики жить без подобных легенд и фантасмагорий — просто завянет на корню.

Реальность же такова.

Родились братья-близнецы в 1939 году в Детройте и уже с пятилетнего возраста знали, чем займутся, когда вырастут. Незабываемое впечатление на детей произвел поход в кинотеатр на диснеевского «Пиноккио». Когда им исполнилось двенадцать, братья сделали первый шаг к достижению заветной мечты: сами соорудили примитивную камеру-обскуру— прототип кинематографа — и с ее помощью заставили двигаться нарисованные фигурки. Нужно ли говорить, что первыми их живописными опытами стали скопированные персонажи диснеевских мультиков (а также популярных комиксов художника Хэла Фостера о принце Валианте).

Затем увлечение мультипликацией органично перетекло в другое: братья «заболели» спецэффектами научно-фантастического кино. Тим с Грегом почти забросили занятия живописью, предпочитая проводить время за строительством макетов и моделей. Особой гордостью юных мастеров стали добротные боевые машины марсиан — «треножники», которые можно было катать на роликах вниз по улице — к черной зависти сверстников… Кроме того, начинающие звезды трюкового кино освоили в совершенстве взрывные работы, однако это увлечение, к счастью, было своевременно пресечено на корню родителями.

Как бы то ни было, к моменту окончания средней школы Тим твердо решил, что станет работать художником-мультипликатором у Диснея; а Грег, всегда занимавший в их тандеме роль «ведомого», покорно согласился. Тим даже послал несколько своих работ на студию великого мультипликатора, где их, в принципе, похвалили, но не преминули отметить, что для включения в профессиональный штат абсолютно необходимо высшее художественное образование. Иначе говоря — школа. Во всех смыслах.

Тим поступил в небольшой художественный колледж Майнцингера в Детройте, но не окончил его, хотя и приобрел несколько полезных навыков. Он получился анатомии, перспективе, цвету и рисунку, но главное — умению применять все это, оставаясь самим собой. Он отказался от ранней узкой специализации (а именно на это настраивали студентов в массе своей американские художественные училища), предпочитая оставаться в свободном плавании и ловить удачу сразу в нескольких направлениях. Словом, вместо того, чтобы стать спецом-профи, Тим Хильдебрандт постарался остаться художником.