Александр Белов - Поцелуй Фемиды

• Название: Поцелуй Фемиды
• Автор: Александр Белов
• Издательство: Олма-Пресс Экслибрис
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: 5-94847-569-7

Бандитами не рождаются. Об этом основанная на реальных фактах книга о дальнейшей судьбе Александра Белова и событиях, произошедших после выстрела на эстакаде.

2002 год

В России давно победила великая олигархическая революция, но опоздавшие к раздаче чиновники готовы начать новую войну за передел собственности. Коррупционеры наносят удар по одному из самых порядочных предпринимателей страны — Александру Белову, отказавшемуся передать свой алюминиевый комбинат в собственность государства. Он обвиняется в неуплате налогов, прокуратура предоставила ему камеру в СИЗО. И у него нет ни малейшего шанса остановить маховик правосудия. А ведь Саша так нужен на свободе!

Именно теперь, когда он встретил новую любовь…

---

Алла Удодова между тем приступила к самой щекотливой части своей исповеди.

— Вот взгляните. Я вынуждена это сделать, чтобы спасти Белова… — с этими словами она бросила на журнальный столик пачку черно-белых фотографий, напечатанных, вероятно, в домашних условиях.

Игорь Леонидович мельком взглянул на первые два снимка, и только профессионализм позволил ему удержаться от саркастической улыбки. То, что он увидел на фото, было крайне непристойно и до ужаса смешно.

Верхняя часть всех без исключения снимков являла светлый лик депутата Удодова, Й комплект выражений его породистого лица был именно тот, которое имеют счастье ежедневно наблюдать миллионы телезрителей: «принципиальность», «глубокая сосредоточенность», «уважительное внимание», «праведный гнев», «ярость благородная» и так далее — десятки нюансов.

Жесты, которыми сопровождал свою воображаемую речь известный политик, были настолько эффектны, насколько узнаваемы: ладонь решительно рубит воздух слева направо; справа налево; указательный палец правой руки в духе Глеба Жеглова направлен вниз, что должно означать: вор должен сидеть в тюрьме!

Вся изюминка, вся пикантность фотосессии состояла в том, что на депутате не было одежды: король был голый!

— Представляете, таким образом он готовится к публичным выступлениям. Репетирует их перед зеркалом! — вздрогнув от отвращения, сказала Алла. — А потом несется ко мне, и…

Введенский решительно отодвинул стопку фотокарточек от себя назад к Удодовой:

— Если сие портфолио попадет в прессу, испорченное настроение вашему мужу можно гарантировать, — нейтральным тоном сказал он. — Однако достичь цели, если я правильно понимаю вашу цель, эти фотографии вам не помогут.

Игорь Леонидович действительно был убежден в том, что говорил. Мерзкие снимки, безусловно, были куда интереснее для психиатра и сексопатолога, чем кадры «человека, похожего на генерального прокурора» с девками. Тем не менее, сегодня они были уже не на в состоянии впечатлить сексуально продвинутую и закормленную сенсациями публику. В конце концов, человек ни к кому не пристает, и наедине с собою имеет право развлекаться, как хочет… Много лет назад, когда Введенский только начинал свое восхождение по служебной лестнице, такого-рода компромат мог бы ему пригодиться для вербовки агента. Но сегодня, для того, чтобы завалить политического лидера, такого материала было явно недостаточно. Слишком легковесно.

— Оставьте их себе, — сказала успевшая Немного поплакать Алла. — А себе я еще напечатаю и обклею всю комнату, чтобы не скучать после развода…

Она, похоже, смирилась с мыслью о том, что попытка поквитаться с ненавистным супругом, закончилась неудачей. Но ей ехало легче от возможности выговориться. «Тоже своего рода сеанс эксгибиционизма», — подумал Введенский, но говорить этого вслух, разумеется, не стал. Поблагодарил за информацию, встал и подал даме руку, чтобы приблизить момент расставания.

— Стало быть, все это, по вашему мнению, нормально, — подвела итог Алла, уже стоя в прихожей и ожидая, когда генерал поможет ей надеть пальто. — И продавать наши переносные противозенитные комплексы арабским экстремистам — тоже нормально?

— Что вы имеете в виду? — вздрогнул Введенский.

Супруга депутата нервно повела плечом:

— Я имею в виду нелегальный бизнес моего благоверного.

После этих слов Игорь Леонидович предложил даме вернуться в комнату для продолжения разговора…

XXXIII

После ночного инцидента с Гротом, Белов вынужден был быть все время начеку. Внешне тот держался как ни в чем не бывало, а серьезное растяжение плечевых связок как нельзя лучше стимулировало миролюбие. Однако в числе сокамерников у него было достаточно своих шестерок. И Саша понимал: получив заказ, Грот просто не может вот так запросто отступиться от задуманного.

Несколько ночей подряд Белов практически не спал: прислушивался к каждому шороху и думал свои невеселые думы. Так не могло продолжаться до бесконечности. Через несколько дней был назначен суд, и Саша просто обязан был сохранить ясность мысли. Он приучил себя спать днем, на ходу, словно компьютер в режиме ожидания или, как говорят кибернетики, «безмозглого кота», чтобы при малейшем движении «мыши» мгновенно проснуться и начать действовать.

В этом смысле самым приятным было время прогулок. Прогулок под призором охранников и постоянно находящемся рядом Дубе означали для Белова относительную безопасность.

В этот день на крыше корпуса, где находился их прогулочный дворик, было свежо и одновременно почти жарко от прогретой весенним солнцем битумной поверхности. Со смотровой вышки в качестве «музыкального десерта» лилась- «Песня Сольвейг». Нежная мелодия Грига в современной обработке трогала душу и резко контрастировала с убогостью клетки, в которой он оказался благодаря… Благодаря кому? Вот в чем вопрос! Саша прислонился спиной к шершавой, нагретой солнцем, стенке, закрыл глаза и задремал. Перед ним появилось скорбное, молящее о помощи лицо Ярославы…

— Слышь, Белый, свалить отсюда — не вопрос, — вместо сестры рядом материализовался, попыхивая своей верной трубкой Грот. — Я все продумал: главное, добраться до вышки и нейтрализовать охранника. Потом перелезть вон те щйты, и мы, считай на воле.

— Как ты перелезать станешь? — насмешливо поинтересовался Саша. — У тебя ж руки не держат.

— За ради такого дела подтянуться смогу.

К обсуждению побега Грот возвращался с упорством маньяка. Похоже, что его ничуть не смущала простая мысль, что Белов может запросто обломать все эти планы, рассказав о готовящемся побеге в оперчасти. Возможно, Грот был уверен: Белов способен на что угодно, кроме доносительства. А может, дела обстоят гораздо хуже… Он действует по чьей-то наводке и этот побег санкционирован свыше? И в его подготовке участвует кто-либо из сотрудников тюрьмы?

— Там «колючка», Грот. Или тебе не видать отсюда? — Саша возражал почти машинально. — И «Колючка» непростая — по ней ток пущен. Для таких как ты, любителей острых ощущении. Надпись видишь? «Стой! Опасно для жизни!». Или ты неграмотный?

— Фигня! — убежденно прошептал Грот — Во время дождя или когда мокрый снег идет, ток вырубают, потому может коротнуть. Точно тебе говорю!

Оба-на! С Саши мгновенно слетели остатки дремоты. Интересно, откуда у Грота такая информация? Уж не начальник ли охраны лично поделился с ним проблемой коротких замыканий в сырую погоду?

Случайно подслушал, как два цирика про это базарили, — забегав глазами, пояснил свою осведомленность Грот. — А после еще профессор Мориарти проверил…

Мориарти в честь профессора преступного мира и врага английского мусора Шерлока Холмса блатные прозвали тщедушного мужичонку в очках, скрепленных на затылке бельевой резинкой. Опытный зэк, он без особого труда смастерил из газет действующую модель духового ружья, и с помощью этого приспособления, во-первых, определил точное расстояние, отделяющее прогулочный дворик от последнего препятствия — колючей проволоки. А во-вторых, действительно убедился, что в сырую погоду колючка бывает обесточена.

Свою элегантную кличку Мориарти заработал давным-давно, во время первой ходки, когда попал на зону прямиком из аспирантов какого-то НИИ, где погорел на краже платиновой проволоки. Неизвестно, каких ученых степеней смог бы достигнуть этот гений, останься он научным сотрудником, но в криминальной среде он пришелся ко двору, и с зоны практически не вылезал. В настоящий момент ему грозил очень серьезный срок за серию грабежей и убийство охранника ювелирного магазина.

Мориарти в деле побега был компаньоном Грота номер один. Еще, по прикидкам Белова, бежать собирались три или четыре человека. Большинству грозили не расстрельные статьи. Плюс имелись кое-какие особые обстоятельства, подогревающие здоровое желание покинуть изолятор самовольно и как можно скорее.

Например, некий Гоблин, который, по его словам, состоял в одной из влиятельных преступных группировок, хвастался, что успел сорвал перед посадкой солидный куш. И мысль о том, что ему, приходится отсиживаться в холодке, в то время как подельники пропивают добычу, была ему невыносима. У соседа по камере с погонялом Заика была еще более веская причина стремиться на волю. Попавший в колонию за воровство, парень, как он говорил, «вынужден» был убить авторитета. Поэтому возвращение туда означало для него верную гибель. Но у Белова были другие планы на будущее…

— Все, Грот, базар окончен. На меня не рассчитывай, — подвел итог Саша: — Как вы побежите и куда, мне, на самом деле, пофигу.

— Что, заложишь Куму? — Грот испытующе уставился на Белова.

— Заложу; — Саша, не мигая, выдержал взгляд. — А то и сам тебя завалю. Я таким как ты нюх топтал и буду топтать. Запомни это. И будь уверен, я не позволю, чтобы пострадал кто-либо из невинных людей.