Анатолий Безуглов - Рассказы и повести

• Название: Рассказы и повести
• Автор: Анатолий Безуглов
• Жанр: Криминальный детектив

---

– Почему же вы решили, что девочка?

– Женщина пару раз обратилась к ней нежно… Кажется, Полечка.

– Это вы точно запомнили?

– Вроде бы Полечка,– снова не очень уверенно ответил Карцев.– Впрочем, не исключено, что я ослышался. Может, Колечка… Понимаете, Геннадий Андреевич, я ведь знаю, что это важно. Очень! Боюсь, как бы не сбить следствие с толку…

– А мальчика женщина называла по имени?

– Ни разу,– категорически заявил Карцев.– Это я помню отлично.

– Жаль, конечно, что вы не смогли дать более четкие и определенные приметы,– сказал Оболенцев.– Но я прошу вас: если вдруг что-то всплывет в памяти, немедленно сообщите.

– Непременно,– заверил Карцев.

– Теперь о самой пропаже… Кто-нибудь из ваших знакомых знал о колье?

– Из моих – нет,– ответил Карцев.– Я даже сам забыл о его существовании. В личных вещах мамы никогда не роюсь. И в трельяж заглянул только по ее просьбе… У нас, знаете ли, такой порядок: человек и его гардероб, письма – дело сугубо частное.

– Понятно,– кивнул Оболенцев.– Ну, а знакомые вашей мамы? Они могли знать, что она хранит у себя такую дорогую вещь?

– Полностью ручаться за маму я не могу, но мне кажется, что она вряд ли стала бы говорить кому-то о существовании колье…

– И все же?– настаивал следователь.– Кто из ее знакомых бывал у вас?

– Помилуйте, кто может бывать у нее из знакомых? Человеку восемьдесят три! Последний год она, считайте, не вставала с кровати… Почти все ее подруги там.– Карцев указал пальцем наверх.

– Неужели к ней никто не ходил? – удивился Оболенцев.

– Одна старушка. Божий одуванчик… Но ее не было в нашем доме уже месяцев пять.

– Фамилия старушки?

– Расторгуева.– Заметив, что следователь записывает эту фамилию в отдельный блокнот, Карцев вздохнул: – Уверен, что это пустой номер… Расторгуева глухая да к тому же склероз… Впрочем, вам виднее…

– Опишите подробнее колье, Виталий Васильевич,– попросил следователь.

– Это пожалуйста,– с охотой откликнулся Карцев.– Держал в руках не раз. Могу словесно и даже нарисовать. В натуральную величину…

– Рисунок не будет лишним,– согласился Оболенцев.

Карцев дал подробное описание пропавшего колье. А также нарисовал его, обозначив, где какие были камни, где золото, где платина. Он даже указал, какая огранка у изумрудов и бриллиантов.

Когда Оболенцев попросил назвать стоимость колье, Виталий Васильевич задумался.

– Позволю заметить, Геннадий Андреевич,– сказал он спустя некоторое время,– что на этот вопрос ответить затруднительно… Когда мы жили в Ленинграде, мама показывала колье одному специалисту в Эрмитаже. Тогда он оценил его в двести тысяч. При этом оговорился: художественную и историческую ценность определить вообще невозможно… Но с тех пор сколько воды утекло! Цены на драгоценные металлы и камни повысились… Так что я даже приблизительно не могу назвать сумму…

На этом и расстались, договорившись, что в случае надобности следователь позвонит Карцеву.

Инспектор уголовного розыска лейтенант Жур вошел в кабинет Оболенцева с некоторым благоговением. Еще бы, следователь известен на все горуправление, а лейтенант в угрозыске – без году неделя. Если же быть точным – одиннадцать месяцев и восемнадцать дней. Работать с Оболенцевым Журу еще не приходилось. И вообще, много еще чего ему не приходилось. Но, как любил говорить подполковник Вдовин, поживешь – до всего доживешь…

– Разрешите, товарищ майор?– вытянулся на пороге комнаты лейтенант.

– Виктор Павлович Жур?– спокойно спросил следователь.

– Так точно, товарищ майор,– отчеканил инспектор.

Оболенцев жестом показал на стул, на котором только что сидел Карцев. Лейтенант сел.

«Совсем пацан»,– отметил про себя следователь.

И подумал: в помощь ему по делу о пропавшем колье дали Жура, наверное, потому, что начальник угрозыска посчитал дело не очень сложным. Есть ведь куда более опытные сыщики.

Но было что-то ободряющее в коренастой фигуре лейтенанта, в его веселом, пышущем здоровьем лице. Есть такие лица – с виду серьезный, а сразу понимаешь, что человек неунывающий, с огоньком и задором.

Инспектор смущался. Может быть, своей молодости, а может, ссадины на скуле.

– Производственная травма? – улыбнулся Оболенцев, имея в виду ссадину.

– Не-а,– мотнул головой лейтенант, еще больше смутившись, что травма, так сказать, посторонняя.– Вчера…

– В каком смысле?– не понял следователь.

– На штрафной площадке. Типичная подножка.

– А-а,– протянул следователь.– Форвард?

– Полузащитник,– ответил Жур.

Когда-то Оболенцев тоже любил погонять мяч. Впрочем, это было так давно…

– На чьей штрафной?– поинтересовался он.

– Противника. Сам бил пенальти.

– Ну и как?

– Нормальненько,– скромно сказал Жур.

Через несколько минут Геннадий Андреевич уже знал, что Виктору Павловичу двадцать четвертый год, что он успел отслужить в армии и окончить среднюю школу милиции.

После знакомства перешли к делу. Оболенцев рассказал о нем подробно, дал ознакомиться с описанием и рисунком колье, выполненными Карцевым.

– Рисунок я на время позаимствую, идет? – сказал лейтенант.– Размножим, разошлем вместе с ориентировкой.

– Берите,– кивнул следователь.

– Сразу видно, Карцев – мужик толковый,– продолжал инспектор.– Здорово расписал вещицу, и рисунок грамотный.

– В ориентировке следует указать, Виктор Павлович, чтобы с описанием и рисунком ознакомили ювелиров и работников скупок не только Южноморска,– посоветовал Оболенцев.

– Это само собой, товарищ майор,– сказал Жур.– Но вот что я думаю: вряд ли похититель понесет колье в скупку. Мы-то не дремлем…

– Бог его знает. Все может быть. Во всяком случае, возможно, предложит отдельно золото, платину, отдельно – камни. Какой-то шанс есть. Нельзя его упускать.

– Это точно.

– Вам следует заняться знакомыми матери Карцева. Пока мы только знаем о Расторгуевой.– Следователь написал на листочке ее адрес, сообщенный потерпевшим, и протянул инспектору угрозыска.– Не исключено, вы найдете и других.

– А у самой матери Карцева нельзя разузнать?

– Тут деликатное дело… Больна очень. Сын просил ничего не говорить о пропаже… Я сам звонил врачам. По их мнению, Карцевой осталось жить всего ничего. Может быть, дни. Или даже часы…

– Понятно,– кивнул Жур.

– Ну и поработайте с соседями Карцевых. Вдруг кто-то из них видел ту женщину с детьми. Может, удастся выудить более подробные приметы.

– Хорошо, Геннадий Андреевич,– ответил лейтенант.– Задача ясна: искать цыганку и колье.

– Точнее – искать вора и колье,– поправил его Оболенцев.– В общем, Виктор Павлович, ожидаю от вас гола…

– Постараемся, товарищ майор,– серьезно ответил инспектор.

В тот же день ориентировка о краже колье полетела по телетайпу по всей стране.

В тот же день инспектор угрозыска Жур посетил квартиру Расторгуевой. Соседи сообщили печальную весть: два месяца назад старушку похоронили.

Затем инспектор угрозыска появился во дворе дома Карцевых. Здание было новенькое, шестнадцатиэтажное, с одним подъездом. Находилось в самом центре, на Молодежном проспекте. На нем вечно фланировало множество прохожих – это была одна из торговых улиц Южноморска. Что-то вроде Калининского проспекта в Москве.

Сам дом, где проживали Карцевы, на улицу не выходил – располагался в глубине двора, в который можно было попасть с Молодежного проспекта через подворотню.

Двор был зеленый, с песочницей для детей, скамейками, на которых дежурили «всепогодные» пенсионеры. Через них и решил действовать лейтенант. Ему повезло. Один из пенсионеров, бодрый шустрый старичок, оказался весьма словоохотливым.

Двадцать пятого мая, в день кражи, старичок тщетно пытался найти партнеров по домино (стол для «забивания козла» находился тут же под деревом). И это понятно: погода была уж больно неподходящей. Все доминошники сидели по квартирам.

– Одна надежда была на Бороду,– сказал старичок.

– Кто такой?– поинтересовался Жур.

– Бороду не знаешь?– поразился пенсионер.– Да его весь Южноморск знает. Мастер в «Элеганте»…

«Элегант» – лучший салон-парикмахерская в городе. Там стриглись самые модники. Инспектор обходился парикмахерскими поскромнее. Быстрее выходило.

– По Бороде можно часы сверять,– продолжал старичок.– В четыре у него кончается смена. Затем он пьет кофе в кондитерской на Капитанском бульваре. Знаешь?

– Кондитерскую знаю,– кивнул Жур.

– И является домой ровно в пять. Домино очень уважает. Классно режет. Мы с ним в паре играем. Чемпионы,– засмеялся старичок.

– Ну а двадцать пятого?– постарался свернуть его в нужную колею инспектор.– Позавчера то есть…