Виктор Лысенков - Тщеславие

• Название: Тщеславие
• Автор: Виктор Лысенков
• Жанр: Русская классическая проза

---

У Славки всегда можно было стрельнуть трояк - они и в мастерской как-то химичили - "левые" деньги всегда были. И была Тока - заведующая отделом в универсаме. Вот устроился!

Но с Олегом Сергей не общался уже лет семь. Или даже больше. И не только с Олегом. Все, что было связано с университетом, газетой - все осталось в той, докиношной жизни. Знакомые были новыми и постоянными. Сергей никогда не акцентировал для себя места знакомства - у пивной или в соседнем кафе. А с "Жучком" так и вовсе познакомились в медвытрезвителе. И утром оказалось, что живут неподалеку друг от друга.

Если правду - кино из всех искусств выдало ему чуть ли не столько же, как и этот переводчик Липкинд на республиканском семинаре.

Вряд ли он продержался бы в газете больше полугода. Хотя там пили почти все, но в понедельник на работу приходили. И в рабочее время пили только по случаю - гонорара или праздника. Дня рождения, например.

... Наверное, так образуются облака? - Сначала туманно, потом сгущаются и превращаются в плотное. Там - вода. Или это айсберг? Сколько в каждом под водой? И не важно, что он пошел в помощники. Как раз у председателя Госкино старый помощник, с фамилией известного художника - Кандинский (только какой он был Кандинский - Пихасович!) стал главным редактором киностудии, и одному из приятелей Сергея, оператору, не потребовалось много времени, чтобы уговорить его пойти в помощник: "Старик! Из молодежки тебе пора уходить (Артур не знал, что уходить надо не по возрасту - негативный материал о Сергее вот-вот могло достигнуть критической массы), а тут - такие возможности! Смотри - Борис Пихасович куда пошел! Да если и не станешь главным, все равно будешь делать фильмы - сначала документалки. Потом, присмотревшись - и художественное. Не сравнить же с твоими газетными гонорарами! Одна двухчастевка даст весь твой годовой заработок в газете вместе с гонорарами!".

Люди гибнут за металл? А дружба? Как бы это выразить вот так же, в ритм. Деньги и дружба - не близнецы. И не братья. Ну ладно - это потом. А председатель комитета не скрывал своего восхищения Сергеем: "Сергей Викторович! Вам бы в кино попробовать сниматься. А что? - С вашей фактурой, лицом..." Сергея потом и сосватали - сыграть эпизодическую роль в революционном фильме - дали небольшую роль - белого офицера. Ну, он не Коннори. Но на фоне чахлых актеров очень выделялся. Пришлось даже реплику вставить. Что-то о богатырском роде Неплевако.

... Он помнит свою первую документалку. Как все не мог придумать ход без этого штампа кино. Как пришел в редакцию и вытащил в скверик кинокритика Соболева и попросил его дать ход - спец же по кино. Женька деликатно хотел выйти из игры, но Сергей был настойчив - время уходило, надо было сдавать заявку. "Ты что же? - Только учить можешь, как снимать кино, а сам- не можешь выдать ни одного варианта?" Женька обиделся - не обиделся, но покидать поле боя не стал: "Так твой раис - передовой-распередовой? - Ну и заставь его в зале смотреть другие документалки, снятые о нем. Или даже вообще не о нем - а о том, как было. И что твой раис сделал, чтобы повысить урожайность, улучшить агротехнику, поднять жизненный уровень...". И, сделав паузу, встал, аккуратно положил окурок в мусорную урну и повернувшись к нему, сказал: "Поверь, для твоей двухчастевки этого достаточно".

Но Сергей не хотел провала, и вечером зашел к Дорману республиканскому лауреату в документальном кино - вроде поиграть в шахматы, и между делом поделился сюжетным ходом, что предложил Женька. Дорман подумал и с вековой привычкой не торопиться и не высовываться, сказал: "Ну, вроде ничего. Хотя... Тут можно ведь много чего придумать..." Сергей спросил: "Так уж и много?" Дорман выдвинул крайнюю пешку и сказал: "Конечно. Нужно только подумать..." - А - сходу?" - "Сходу?" Дорман побил пешку Сергея слоном и сказал: "Ну, раз у него передовое хозяйство, пусть у него проводят семинар. Он все рассказывает. Тут возможна ретроспекция... Везде можно заглянуть. Людей показать... А если семинар не годится - пусть ему письма пишут - с просьбой рассказать, что и как. Он всем отвечает - и дается видеоряд. Он по ходу сам у себя все смотрит. Опять люди. Детские сады. Жилье. Спорткомплекс. Республиканский семинар - это из хроники можно взять - твоего раиса снимали раз двадцать - не меньше... И название сложно дать: Вопросы и ответы. Так сказать, какие вопросы стоят перед каждым руководителем и какие ответы находит твой раис. Тут и проблемку можно засунуть. Например, о полной механизации уборки хлопка. О гербецидах-пестидицах и прочем". Так шедевры не рождают чувства.

Сергей оставил это название, но в замысел объединил и Женькин ход, и тот, что предложил Дорман - дураков нет: никто из них не скажет, что ход его.

Началось с этого гонорара? Он ведь даже бутылки не поставил Женьке. Дорману он ставить не мог по простой причине: все же помощник председателя, а Дорман хоть и лауреат, но просто автор. Ему и так капает достаточно из кассы кино. Еще он там сценарный планы пишет - Сергей это знал - весьма доходное дело. Совсем не бедствовал. И потом - Женьку он не стал баловать еще трепанет. И вообще, как он убедился, киношников от газетчиков отличают не только джинсы и куртки. Почти все - окончили ВГИК. Или высшие курсы. Сценаристов или там режиссеров. Знали много такого, что газетчикам в тупике страны было не известно. И держаться умели. Ну словно каждый - как минимум Феллини. Он сам раздражался, улавливая нечто, что объединяет этих всех джинсово-курточных, какой-то шарм, другие привычки, другой язык. Хотя никто из них не был ни Феллини, ни Бергманом. Но закон - есть закон: отраженный свет ненамного тускнее первоисточника. Сергей перестал бывать в редакции: там все было исчерпано, к тому же мир кино был сложнее и глубже. Если бы он сразу понял, насколько.

Это - его голова? А рука? Что-то подняло ее и он полетел. На одной руке. Нет, это же рука, а крыло. Неправда, что трудно лететь с одним крылом - отлично даже. Никакого перекоса! Когда научаться делать такие самолеты чтобы с одним крылом могли летать? Ах, милый! Без меня тебе лететь с одним крылом. Он сразу и не заметил, что окружение стало другим. Милый... Милый... Милка была аспиранткой в академии и занималась кино. Двадцать семь. Она почти сразу пошла с ним на контакт. Часто приезжала к нему. А свободные вечера он проводил в Доме кино на просмотрах, куда плебсу путь был заказан. Даже журналистам из молодежки. Из партийной газеты пускали только редактора да заведующего отделом литературы и искусства. Милка очень сильно отличалась от его прежних подружек - была собрана и себе на уме. Все-таки окончила ГИТИС. Папа - управляющий трестом. Ноне он опора семьи. Мама - спец по женским болезням. Это ничуть не хуже, чем зубной врач. Сергей всегда смотрел на Милку сквозь образ Земмы. Да, они похожи. Необъяснимая культура в одежде. Никакого крика, но все гармонично, все им идет. Или потому, что красивы и молоды? И - умны. Хотя Земма, наверное, и не замечала своего ума. И не была резка. Хотя свою точку зрения отстаивала всегда твердо, приводя новые и новые доказательства, пока он не соглашался с нею. Или просто уходила от спора, если он мог вывести на глубоко интимные моменты. Такт. Милка иногда вскрывала все и этим поражала Сергея. Приехала. Бросила сумку. Спросила: "У тебя есть чистое полотенце? - Пойду приму душ". Сергей понимал - не на ферме она была целый день - в академии, под кондиционером. Сказал: "Потом". Но Милка настояла: "Нет, я не лягу в постель без душа. Я же не успела съездить домой - было собрание после работы. Не хочу, чтобы запах нам все испортил". - "Да какой запах, - удивился он. - От тебя?" Он, конечно, хотел сказать, что от нее ничем, кроме Фиджи не пахнет, но Милка была неуклонна: "Ну что ты! Человек - самое вонючее животное. От макушки до кончиков пальцев на ногах - от всего свой запах. Так что не скажи - давай полотенце". Она ушла в душ, а он подумал - не намек ли ей принимать еще раз душ, когда она приезжает? И - точно. Один раз он приехал к ней - родители были на курорте. В ее комнате на столике стоял коньяк, фрукты, шоколад. Они выпили немного. Но когда он подумал, что - время, она отстранила его: "Нет, нет. Сначала душ". Он сказал: "Да я - из дома. Принимал душ. - Мало ли что - ехал полтора чала по жаре. Нет, нет. Только через душ!" - и мягко повела его в ванную.

Вот Земма никогда бы так откровенно не стала бы говорить о человеке. Нет, не умнее. А, может, все-таки - умнее? Хотя Милка... Они лежали с ней в постели - милка перебралась на край: "Покурю. Ты - не против?" Говорили о кино. "Да брось ты - хорошо-плохо. Дело же не в этом..." - А в чем? спросил он ее. Она стряхнула пепел и, повернувшись к нему, сказала: "А то ты не знаешь. Ловчее или нет. Вот и все. Вот ты снимая про своего бабая. Ты что, хоть капельку открыл его мир? Ну, например, какой он с женой в постели. Или думает или не думает где-нибудь в Сочи-мочи снять русскую бабу. А может, и снимал? С такими же раисами. Многие русские дуры отдаются азиатам за деньги на этих самых курортах. А потом еще дома жену бьет, что дает не так, как те мастерицы секса". "Ну - так уж и бьет! Тронь пальцем - сразу побежит в партком - теперь все азиатки грамотные!" - Да я к примеру! А в партком, кстати, не любая побежит. Если ум есть - не побежит. Ведь если накажут, с работы снимут - по ней же это и ударит. По детям. Синекура же кончится. "Так что, мой милый - из всех искусств - самым фальшивым является кино". Сергей узнал новое о Милке - ее статьи в газетах читались как лирические откровения. Ну конечно же: так не банально писать - надо знать суть до первоосновы. Все - игра. Если ты классный артист - никто и не заметит. Разве в той же любви так редко умело охмуряют?" Лили! Посмотрите, какие у меня красивые глаза! Я вам нравлюсь, у?" Ведь так и происходит, только в этой сценке все приоткрыто - требование жанра. А жизни - дурят. Мужчина девочку обманывает. Ее как веточку обламывает. Он сам, правда, редко прибегал к такой игре: почти откровенно предлагал близость, и, если упиралась выставлял вон. Хотя... Знала же - зачем идет на квартиру. И некоторым он об этом говорил прямо, но не грубо - чтобы не вспугнуть, а помочь преодолеть то ли робость, то ли соблюсти правила игры: "Ну зачем тогда пришла? Чтобы расстроить меня? Разумеется! Ну иди сама - разденься, а я приду!" Срабатывало практически всегда, хотя двух или трех - выправодил - уламывать долго не хотелось. Как говорил Роберт: вместо б..... одних мы найдем много других!