Илья Бриз - Каких-то пять минут будущего

• Название: Каких-то пять минут будущего
• Автор: Илья Бриз
• Жанр: Фэнтези

Он всего лишь шестнадцатилетний мальчишка. Сирота после гибели родителей. Но вот в наследство от деда-ученого он получил удивительный дар - предвидение. Знать, каким будет курс на бирже через пять минут или куда и как ударит противник через пару секунд во время боя - это очень много! Соврать, глядя Денису в глаза, невозможно, потому что правду он уже ЗНАЕТ. Более того, смертельно опасно - крови мальчишка совсем не боится. И стоит перед парнем проблема: надо ли менять весь этот мир, в котором он живет и который явно несется куда-то не туда? И, если менять, то как? Вот только слишком сильным он себя почувствовал. Что называется, сошел с нарезки. Справится ли парень с ситуацией? Сможет ли помочь себе и своей команде переданных ему и Родине друзей? Сможет ли вписать весь мир в крутой поворот, не снижая скорости? Ведь за рулем, как выяснилось, он вообще царь и бог! http://samlib.ru/b/briz_i/minutadoc.shtml

---

Левый поворот на восьмидесяти, и я влетаю в туман. Теперь иду только на режиме. Только так, практически не видя серого асфальтового полотна трассы уже в двадцати метрах впереди, можно мчаться на двухстах сорока на короткой прямой зная, что вот сейчас будет крутая правая "шпилька", и, не видя ее, точно в нужный момент начать торможение, двигаясь по самой выгодной траектории.

А вот сегодня я не устану, как обычно, от слишком долгого удержания режима. Поможет мне в этом мое недавнее открытие — пограничное состояние. Это и не ЗНАНИЕ, и не отсутствие его. Что-то среднее, промежуточное. Можно обозвать и дежурным режимом. ЗНАНИЕ из него можно включить немедленно, через какие-то тысячные доли секунды и, когда оно уже не сверхнеобходимо, опять выскользнуть на самую границу основного режима. Но вот в этом пограничном состоянии я совершенно не устаю. А держать его могу практически постоянно.

Поворот почти закончен. Теперь очень важно не упустить момент начала разгона. Начнешь раньше — не впишешься в траекторию и вылетишь с трассы. Опоздаешь — потеря времени. Вроде бы мелочи, но из них складывается скорость. Сейчас и вообще сегодня у меня все получилось. Отыграл еще четыре десятых секунды на круге от моего вчерашнего времени. Назвать кому из постоянных пользователей автодрома мой результат для этого класса машин — никто не поверит. Рекорд трассы улучшен на целых девятнадцать секунд. У меня еще есть маленький резерв. Если очень постараться, то можно вырвать еще почти пару секунд. Но, честно говоря, я не вижу в этом уже никакого смысла. На конкретно этом автодроме мне на официальных соревнованиях выступать не придется. Да и машина для меня все-таки слабовата. Пора уже пересаживаться на настоящий болид "Формулы один".

Пройдя финишную прямую, отпускаю педаль газа вообще. Выкат с двухсот километров в час просто очень большой. Пусть карбоновые диски тормозов остынут. Сегодня они хорошо поработали. А вот сами тормозные колодки пора менять. Не очень-то они рассчитаны на такую бешеную нагрузку. Я, наконец-то, научился чувствовать не только возможности машины, но и ее техническое состояние. Как? Честно говоря, сам не особо понимаю. Чем-то это напоминает, как говорит тот же Коля Воронов, "прокачать на косвенных". То есть мизерные, почти незаметные изменения в поведении автомобиля, позволяют моему подсознанию, работающему как вычислительная машина, когда включен режим ЗНАНИЯ, проанализировать и определить что с моей техникой хорошо, а что и не очень.

****

— Когда начнем, Вадим? — я задаю этот вопрос Федоровичу уже не в первый раз. А он всегда говорит: "рано". Но вот сегодня он меня удивил:

— Скоро. Но, сначала, давай-ка поговорим.

Мы сидим в его кабинете на Литейном. В "Большом доме"[17], как говорят у нас в Питере. Иногда еще могут добавить: "из его подвалов Колыму и Магадан хорошо видно". Построен он по инициативе самого Сергея Мироновича Кирова в начале тридцатых годов на месте сожженного в семнадцатом здания Окружного суда. В этом кабинете я уже не в первый раз. Однажды Федорович привел меня сюда, положил передо мной чистый лист бумаги, авторучку и продиктовал текст добровольного согласия работать на Федеральную Службу Безопасности Российской Федерации.

— Нет, денег тебе за эту работу официально платить никто не будет. И в штатах ты числиться не будешь. И удостоверения никакого не получишь. Но, при наличии этой бумажки, мне немного проще будет тебя прикрывать. Так что гордись, — он улыбнулся, — ты теперь законно работаешь на благо своей державы. И не делай такое лицо.

Я, в тот раз, жестами, приложив одну ладонь к уху, а указательный палец другой к губам, спросил о микрофонах. Вадим усмехнулся:

— Не умножай сущности. Этот кабинет прослушать невозможно. Мало того, что пассивная защита стоит, так еще и генераторы помех все здание прикрывают.

А сегодня:

— Знаешь, из-за чего меня достаточно часто в последнее время в Москву вызывают? Именно по поводу твоей персоны. Точнее — нашей деятельности вокруг тебя.

— Засекли?

Он усмехнулся:

— Нет. Просто кое-кто уловил определенные изменения в криминальной обстановке питерского бизнеса. Уловил и заинтересовался.

— И кто же это такой вумный как вутка? — попробовал съязвить я.

— Это, между прочим, отнюдь не смешно, — сейчас Федорович был серьезен, — Внешняя разведка. Хорошо, хоть директору конторы не доложили. Не любят его у нас. Его же собственные замы и ближайшие подчиненные не любят.

— Продался? — кратковременные включения режима позволяют ловить в интонациях достаточно тонкие намеки.

Он помолчал, критически глядя на меня. Потом все-таки сказал:

— Возможно. И не только. Но сейчас не это главное. Важнее, что мы заинтересовали очень серьезных людей. А проверить их и привлечь к нашей работе у нас нет никакой реальной возможности.

— Это в том случае, если они годятся. А если нет? — ввернул я.

— Именно. Тем более… — он пристально взглянул мне в глаза. Да что за день сегодня такой? Гляделки за гляделками! — Тем более что убрать этих серьезных людей мы не можем. Да и рано. Поэтому придется немного форсировать операцию прикрытия.

— Ну, наконец-то! Но ведь сезон же еще не кончился? — я имел в виду "Формулу-один".

— Значит, будешь светиться для начала как очень везучий игрок в казино. Здесь главное — не перестараться. Аккуратнее и в большие суммы ни в коем случае не зарывайся. Заодно приобретешь определенный круг знакомств. Пооботрешься немного в том обществе. Языки пошлифуешь. Грассировать научишься. Надо тебя пока из Питера убрать, — он вытащил из ящика стола пухлую пластиковую папку с документами и пододвинул ее мне.

— Ммм?

— Смотри.

Загранпаспорт с открытой шенгенской визой, разные страховки, три кредитки в конвертах с запечатанными пин-кодами, заверенное у нотариуса разрешение на выезд из Российской Федерации со взрослым. Я же еще несовершеннолетний. Ага, лечу вместе с Виктором.

— А он в Европах уже бывал? — определенное сомнение у меня присутствовало.

— Нет, но справится. Вам именно богатых новичков придется изображать.

— Только изображать? — ухмыльнулся я.

— Денис! — оборвал мой треп Вадим.

— И еще, — продолжил он через минуту, — официальное высшее образование тебе все-таки требуется. И не перебивай, — не дал мне возмутиться подполковник, — сначала получишь пару дипломов там.

— Но это же годы, — уныло протянул я.

— Отнюдь, — обнадежил Вадим, — я все выяснил по интернету и прокачал информацию. Там за деньги экстерном можно получить любой диплом. Впрочем, как и у нас сейчас. Но вот зачеты и экзамены надо сдавать по-настоящему. Но ты ведь у нас парень умный, с твоими возможностями за пару месяцев справишься? — решил подольстить мне он. — Вот освоишься в забугорных краях, обживешься и сделаешь. А потому, что надо! — голос подполковника вдруг стал жестким.

Ну, ни фига себе! Это же пахать и пахать придется! Но, раз надо…

****

Утреннее солнце нашло щелку в неплотно задернутых шторах и стрельнуло своим лучиком мне в глаза. Ох, как все-таки хорошо так просыпаться! Только Нинель немного плечо отлежала. Я скашиваю глаза направо. Она тихонько посапывает носиком. Я приподнимаюсь и целую ее в щечку. Какой от моей женщины аромат! Нежный теплый запах свежей кожи и чуть-чуть духами пахнет. Вот интересно, мне жарко, а ей холодно, и она прильнула всей своей ладной фигуркой ко мне. Греется. Я чувствую каждый изгиб и каждую выпуклость ее упругого тела. Реснички начинают подрагивать и глаза нехотя, но открываются. Открываются, и я вижу в них радость. Теперь уже она тянется и целует меня в губы. Нет, ну так же нельзя! Я же не железный! Точнее — строго наоборот! Кое-что становится чуть ли не каменным! И мы опять начинаем то, чем закончили вчера поздно вечером.

Тогда, после той драки в ресторане и долгой нервотрепки в милиции, мы решили с культурными местами приема пищи больше не связываться и поехали питаться ко мне, благо Настену забрала из школы Валентина домой к Баландиным. Нинка капризно потребовала к пельменям шампанского.

— К пельменям положена водка, — попробовал урезонить подругу. Все равно она крепкое не пьет.

— А вот я хочу шампанского! Сладкого! — и губки сжимает. Никакого удовольствия от поцелуя!

Ну не буду же я из-за такой ерунды спорить со своей девушкой? А потом… Потом взяла и осталась у меня на всю ночь! Нет, это уже был не тот взрыв эмоций как с Валей. Это было хорошо, но по-другому. Может у нас недостаточно опыта? Не знаю. Но меня тянет к ним обеим. Понимаю, что это не очень-то нормально, но — тянет. С Нинель мы видимся относительно часто, а с Валентиной…

— Денис, ты прости меня, — она боялась смотреть мне в глаза.

Вадим опять куда-то отъехал, и мы с Валей случайно встретились возле Настиной школы. Федорович строго-настрого приказал встречать мою сестренку. Впрочем, как и отвозить. Но ведь Настене всегда приятнее, если ее встречает кто-то из близких, а не охрана. Жена шефа, а приехали мы слишком рано, села в мой "субарик", предварительно оглянувшись на джип секьюрити, и удовлетворенно кивнув головой.