Филип Депуа - Тайна короля Якова

• Название: Тайна короля Якова
• Автор: Филип Депуа
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50495-4

«Вращая колесо, возделывают ниву…» Эти таинственные слова погружают нас в загадочную историю, посвященную новому переводу Библии, начатому по указу короля Якова I.

В 1605 году в Кембриджском университете убит рукой неизвестного один из ученых, работавших над новым переводом Библии. Декан Марбери, которому поручено курировать работу ученых мужей, ищет помощи, чтобы обнаружить убийцу, поставившего под угрозу успех важного дела. Но люди, к которым он обратился, не те, за кого себя выдают, а человек, которого они ему посылают — брат Тимон, — имеет темное прошлое, и руки его запятнаны кровью. Он посланник сил, стремящихся помешать появлению нового текста Библии, дополненного апокрифами и очищенного от искажений.

По мере того как коварный убийца продолжает свое ужасное дело, уничтожая одного за другим переводчиков, брат Тимон переживает духовное потрясение, делая выбор между преданностью служителям церкви и преданностью истинной вере. Глубокий духовный кризис вызван открытием новых рукописей, относящихся к самой заре христианства и заново озаривших мир для много повидавшего на своем веку монаха…

---

— И что вы способны столько высидеть за столом, что бы вы там ни писали, — проворчал Исайя.

— Скажу вам, братья, — восторженно ответил Тимон, — большую часть ночи меня не было в этой комнате. Я странствовал в иной стране, карта которой — слова, а границы — знаки препинания. В том мире я не имел ни тела, ни веса. И не ощущал ничего, кроме звонкой капели фраз, омывавших меня весенним дождем. Я пил сладкое вино разума, и оно освежало меня, пьянило и наполняло бодростью. Короче говоря, я пребывал на истинной своей родине.

— Не понимаю. — Венителли обвел взглядом стены в поисках объяснения. — Вы покидали комнату, пока я спал?

Громкий стук в дверь оборвал разговор.

— А! — Тимон встал. — Расторопный хозяин. Какая редкость.

— Я немало за нее заплатил, — проворчал Самуил, открывая дверь.

Хозяин вместе с постаревшей и округлившейся копией Дженни ворвался в комнату. Они с женой несли два подноса. Письменный стол быстро стал превращаться в обеденный. Венителли едва успел выхватить рукопись Тимона, не дав превратить ее в подставку под кувшин эля.

Тимон не сводил глаз с женщины. Перед его взглядом предстало будущее Дженни.

— Сейчас вернемся, — заторопился хозяин, — принесем булки и абрикосы.

— Булки и абрикосы! — Тимон обернулся к Самуилу. — Хорошо же вы заплатили.

— Всегда счастлив принять у себя достойных духовных особ, — неловко, но низко кланяясь, отозвался хозяин.

Тимона вдруг словно что-то толкнуло.

— Минутку, хозяин. Как я понял, ваша юная дочь Дженни недавно лишилась жениха.

— Ну, слухи разлетаются быстро, — философски заметил хозяин. — Должно быть, уже все об этом прослышали. Подумать только, его собственный пес. Кое-кто поговаривает, мол, тут работа дьявола. Рядом ведь еще тело нашли — того словно пушечным ядром разорвало. Одни кости да кишки. А пушек поблизости не видно. Не говоря уж о пропаже тачки и помощника мясника…

— Да, — оборвал его Тимон, пристально глядя на Самуила. — В знак христианского сочувствия к вашей потере присутствующий здесь брат Самуил хотел бы оказать ей вспомоществование. Сколько стоит ваша лучшая комната?

— Смотря по тому, сколько ее занимают, — медленно, не понимая, к чему идет, протянул хозяин.

— Скажем, два месяца? — легко предложил Тимон. — В наше время именно столько длится траур.

— Два месяца? — воскликнул хозяин. — Да это десять шиллингов!

— Это самое малое, чем мы можем помочь бедной девушке, — коротко сказал Тимон, протягивая ладонь к Самуилу.

Тот окаменел, недоверчиво округлив глаза.

— Их дочь Дженни, — объяснил ему Тимон, — собиралась замуж за мясника из соседней лавки, но с ним случилось несчастье. Его загрыз собственный пес. Всего несколько дней назад. Поговаривают, что это работа темного демона — или ангела мщения.

Венителли задохнулся. «Ангел мщения папы», — вспомнил он, сжимая наперсный крест. В глазах Самуила забрезжило понимание.

— Помолим Господа, чтобы тот же ангел не явился за нами, — заключил Тимон, сверля его взглядом.

— Десять шиллингов, говорите? — Самуил поспешно открыл кошель.

— Отец небесный, — пролепетал хозяин.

— Ну вот, — вздохнул Тимон. — Так-то лучше.

Жена крестилась. Хозяин сгреб деньги и, пятясь, вылетел из комнаты, словно затянутый в воронку смерча.

35

В комнате воцарилось молчание.

Тимон нарушил его, усевшись на место и потянув к себе через весь стол кружку эля. Он выпил ее залпом.

— Теперь, — предложил он, утирая уголок рта указательным пальцем, — поговорим об остальном.

Венителли прижимал рукопись к груди, словно надеясь защититься ею от новых открытий. Слова «ангел мщения» горели в его мозгу. Исайя взял себе сваренное вкрутую яйцо.

Самуил остался стоять. Помедлив, он заговорил:

— Мясника тоже вы убили?

— Не стоит вдаваться в подробности, — посоветовал Тимон. — Я не стану обсуждать тот инцидент, скажу только, что он связан с исчезновением старика-слуги по имени Джейкоб, служившего когда-то у Сидни. Оглядываясь назад, я сожалею, что события повернулись таким образом. Не стоит тревожить старых призраков. Однако, если хотите, мы можем обсудить, что еще я должен сделать.

Самуил, кажется, заколебался, но все же сел и взял себе лепешку.

— Мне кажется, — медленно проворчал Исайя, — мы уже выяснили, что вы должны сделать. Прекратить попытки схватить убийцу переводчиков.

— Нет, — возразил Тимон. — Ваши пожелания простирались дальше. Вы потребовали, чтобы я ему помог.

— Да, — подхватил Исайя. Желток яйца потек по его подбородку. — Запомнив все, что напишут переводчики, вы должны устранить оставшихся к тому времени.

Тимон взял себе еще эля.

— А дальше? Пошлете меня в Оксфорд или в сообщество Ланселота Эндрюса в Лондоне?

— Возможно. — Самуил не смотрел на Тимона.

— Вы будете требовать все новой работы, — рассуждал Тимон, — подвергая меня все большему риску, пока я не сделаю все — или пока меня самого не устранят.

— Что вы! — поспешно вставил Венителли. — Его святейшество высоко ценит…

— Я уже мертв, — просто возразил Тимон. — Моя жизнь принадлежит папе Клименту. Он может делать с ней что хочет.

— Брат Тимон, — торжественно заговорил Самуил, — вы должны понять, что служите величайшему…

— Я скажу вам, что я понял, — перебил его Тимон. — Я научился смотреть на это тело — его плоть и кости — как на тюрьму. А о тюрьмах я, благодаря подобным вам, кое-что знаю.

— Тюрьма? — заикнулся Венителли.

— Я говорю, что чувствую себя пленником телесной материи, — спокойно пояснил Тимон. — И это ощущение ужасает меня, стоит мне дать ему волю. В такие мгновения я задыхаюсь, тону в коже, крови и костном мозге. Когда меня охватывают эти чувства, я жажду смерти. Так что ваши угрозы меня нисколько не задевают. Увы, в последнее время я стал задумываться, что станется с моим духом, освобожденным из земной темницы. Моя память исколота иглами, она хранит всех, кого я послал в могилу. От этих воспоминаний одно спасение — ежедневно заполнять голову другими, чтобы они вытесняли из сознания то, что обжигает его. Правда, затмение приносит с собой тьму, но тьма добра ко мне. В последнее время я пришел к выводу, что лучше переносить ужасы этой жизни, чем встретиться с воздаянием, ожидающим меня, когда я сброшу мою смертную оболочку. Я чувствую, что заслужил страдания, подобные страданиям Прометея. И вот, братья мои, я стою на развилке. Я не в силах более оставаться в ловушке живого тела, но дух мой страшится его смерти. Что делать? Вы понимаете, перед каким выбором я оказался?

Казалось, даже каменные стены комнаты дрогнули от тяжести его слов.

Тимон отметил конец речи, разбив скорлупу яйца.

Самуил трижды пытался заговорить, трижды набирал воздуха в грудь и трижды отказывался от этой мысли.

— Так вот, — спокойно продолжил Тимон, покончив с яйцом. — Вы хотите, чтобы я позволил кембриджскому убийце продолжать свое дело. А когда я заучу все, что возможно, я должен убить остальных. Это неразумный план. Он так плохо продуман и рассчитан, что оскорбляет мой ум, но дело не в том. Поразмыслив и поев, я понял, что мне все равно.

Он встал так стремительно, что остальные пригнулись. Исайя снова схватился за нож.

— По правде сказать, вспоминая слова Библии, для меня все равно — убивать или оставаться праздным, когда убивают другие. — Тимон фыркнул. — Все равно. Будьте спокойны. Я учту ваши пожелания.

Исайя держал в руке нож. Тимон посмотрел на него.

— Вы ничего не поняли из моей маленькой речи? — удивился он. — А следовало бы понять, что я в данный момент не боюсь смерти. Бросайте нож. Но цельте в шею. От такого короткого клинка мало толку, если он не перерезает главную жилу.

— Уберите! — прикрикнул на Исайю Самуил.

Исайя моргнул.

— Вы скоро услышите обо мне, — заверил Тимон и повернулся к ним спиной — выражая открытое, бесстрашное презрение. Он с легкостью струйки дыма скользнул к двери.

«Если бы не Дженни с ее мясником, — думал он, уже взявшись за ручку двери, — я мог бы согласиться. Но теперь у меня другие планы — мои собственные. Почему из дюжины человек именно Дженни так подействовала на меня?»

Уже на улице, направляясь к своему временному дому навстречу солнцу, он понял, что в разыгрывавшейся в его сознании пьесе Дженни и ее отец-трактирщик представляли пару простаков, этакое отражение благородных персонажей: Энн и декана Марбери.

«Небо — задник сцены, — думал он. — Слова, что я сейчас говорил, — реплики, написанные Богом. Люди, оставшиеся в той комнате, — второстепенные персонажи».

Понимание отношений между персонажами, их характеров — собственно, всего замысла пьесы — вот причина, по которой он не станет убивать переводчиков, по которой он рано или поздно во всем признается Марбери. Вот почему он остановит убийцу, отринет папу и поможет королю Якову воплотить его замысел.