Лариса Кондрашова - Любовный напиток в граненом стакане

• Название: Любовный напиток в граненом стакане
• Автор: Лариса Кондрашова
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-040238-0, 978-5-97I3-6087-2, 978-5-9762-1570-2, 978-5-17-046801-0, 978-5-9713-6088-9, 978-5-9762-4700-0

Тихая студентка из маленького городка становится знаменитой на всю страну ведуньей.

Теперь ее клиенты — криминальные «авторитеты» и состоятельные бизнесмены, «новые русские жены», мечтающие заклясть мужей на верность, и роскошные содержанки, требующие приворота любовников...

Все больше денег и власти.

Все меньше надежд обрести собственное счастье.

Неужели права старинная молва и всякая ведьма обречена на вечное одиночество?

Или, быть может, высшие силы просто охраняют Аллу, заставляя ее дождаться настоящей, подлинной любви?..

---

Чего вдруг это стало лезть в голову Алле именно сегодня, когда ее брат и ее... хахаль сидели друг против друга и ненавидяще смотрели друг другу в глаза?

На мгновение у нее мелькнула мысль: а не бросить ли все это и не уехать куда-нибудь подальше? Туда, где никто из этих уродов ее не найдет и где наконец Алла Шахворостова будет свободна... Свободна не только от своих родственников, но и Егора. Она мысленно представила себя, привязанную за шею к руке Егора. Вот она пытается освободиться, веревка натягивается, все туже стягивая ее шею...

Не удастся ей освободиться! По крайней мере сейчас, когда ее так сильно к нему тянет. Когда она ни за что не согласится вот так в одночасье лишиться его общества.

Алла еще некоторое время стояла, облокотившись о дверной косяк, пока Егор не сказал ей:

— Солнышко, выйди ненадолго, мне с твоим братом надо кое о чем поговорить.

На этот раз он не стал употреблять слова «перетереть» или там «обкашлять». Насколько она успела узнать Егора, сегодня он был слишком серьезен для этого.

Алла вдруг поняла, что он другой вот в чем: в корнях, что ли. На нем прямо-таки крупными буквами было написано: образованный! Не тот, каким было большинство парней, окружавших, например, Игоря. Никто из них не учился в вузе, никто не владел правильной речью. Все были с городских окраин, где жили в основном дети рабочих и колхозников. Точнее, работников пригородного совхоза.

Тогда все-таки что заставило его идти по наклонной дорожке? Злость на кого-то из родных? Ненависть к женщине, которая его бросила?

Она вдруг поняла, что Егор никогда не будет принадлежать ей полностью. По крайней мере добровольно. Это только в сказках принцы женятся на замарашках. На любой, кому подойдет туфелька. А ей... Алла должна рассчитывать только на себя, ибо фею ей ждать нечего. И она уже кое-чего добилась на этом пути. Во всяком случае, ей есть в чем пойти на бал жизни, и она настолько самостоятельна, что может ни у кого не испрашивать разрешения на это...

А у них тоже ничего не получится. У Егора и Игоря. Потому что, во-первых, Игорь наверняка воспринимается Егором как тупое быдло. Брат Аллы и в самом деле не особенно образован. Он говорит неправильно и не ест с помощью ножа и вилки, но в нем обострено — до волчьего — чувство достоинства. Конечно, так, как он его понимает. И всякая брезгливость или снисходительность по отношению к нему доводят Игоря до белого каления.

А во-вторых, сам Игорь вовсе не собирается уступать «интеллигентику» ни крохи своей власти. Он, тоже ошибочно, думает, будто Егора можно купить. И если у него нет денег теперь, то он попытается соблазнить его будущими барышами.

Егор не продается? Если Алла скажет об этом брату, он рассмеется ей в лицо.

Так они будут упираться лбами, как два барана из детского стихотворения, и ни один не уступит.

Она оказалась права. Дверь в большую комнату, где беседовали два «работника с большой дороги», не просто распахнулась — она была отброшена с такой силой, что стукнулась о стену, чудом не слетев с петель.

Алла поспешила на звук. Ее брат Игорь с перекошенным лицом срывал с вешалки свою кожаную куртку.

— Тебе не удастся остаться чистенькой, сестренка. — Он скривил в гримасе рот. — Придется выбирать: или он, или мы — твои родные. Но если ты выберешь его, на мою защиту можешь не рассчитывать!

Он так же хлопнул дверью, выскакивая на лестничную клетку.

Егор сидел на диване все в той же вальяжной позе. При виде ее он нарочито равнодушно заметил:

— Еще один маленький Наполеон. Зачем каждому из них непременно нужна власть, если они со своей жизнью не могут управиться? Непонятно.

— А ты чего хотел от него? Чтобы Игорь пошел под твою руку?

— Он хороший исполнитель, и вместе мы могли бы многого добиться. Но он непременно хочет править сам, единолично...

Алла осторожно присела рядом. Она пока так и не поняла, в какие минуты рядом с Егором можно находиться, а в какие лучше не подходить.

Он медленно повернул голову и глянул на нее искоса поверх плеча.

— И как, ты готова сделать выбор?

— Разве я не сделала его тогда, когда увидела тебя в первый раз?

— Говорят, девчонки из низов могут быть преданными как собаки, — усмехнулся он, нарочно обижая ее и следя за выражением лица.

Считает ее примитивной, не способной на высокие чувства. Что ж, глупо Алла сейчас стала бы выглядеть, доказывая его неправоту. Например, что она хоть и из низов, а и в самом деле ничуть не хуже аристократок... Как, она уже заводится? Сейчас он прочтет это в ее глазах и станет смеяться.

Нет, ничего он в ее глазах не прочтет! И потом Егорка ведь не знает, что у нее есть такие средства, которые недоступны молодым девушкам ни с верху, ни с низу общественной лестницы.

Кажется, ведьма начала сердиться? Да видел ли ее кто-нибудь по-настоящему сердитой? До сего момента Алла словно наблюдала за всем со стороны, никак себя не проявляя: ни взмахивая руками, ни топая ногами. Привороты-отвороты! Так, детский сад...

А в самом деле, что она могла бы сделать? Такое глобальное. Об этом еще предстояло подумать.

А нынче она уже привычно заглянула в глаза Егору снизу вверх, именно так, как он любил:

— Ты сегодня останешься?

Рано. Рано ей показывать зубы. Любовь. Ведь именно это ей нагадали. Одно осталось выяснить: любовь сильнее Аллы или Алла сильнее любви? Если, конечно, придется выбирать. Пока Егорка при ней. Пусть думает, что это он заказывает музыку, а мы пока будем потихоньку делать свое дело. Приручать его к себе.

— Может, и останусь, — медленно процедил он. — Накормишь?

— Тебе же не нравится моя стряпня.

— Я так не говорил.

— Разве? Значит, мне показалось, будто ты говорил, что мои обеды есть опасно.

— Шутил. А вдруг, думал, ты подмешаешь мне что-то из своих колдовских снадобий?

— Ха, — натурально удивилась Алла. — Егор верит в колдовство!

— Конечно же, не верю.

— А почему?

— Потому, что ни разу не видел этого самого колдовства, волшебства, вообще чуда.

— Тогда как же ты можешь утверждать, будто я свела в могилу Веню Белого?

— Да, — согласился он, — тут явные разногласия между тем, что я провозглашаю, и тем, что вижу. Но почему речь только о Вене? На твоей совести, крошка, еще и смерть Фараона... Хочешь сказать, что это и есть колдовство? С помощью современной науки все можно объяснить...

Объяснит он! Можно объяснять, пока тебя самого это не касается, а когда в один прекрасный момент ты вдруг поймешь, что твое тело, твоя душа тебя не слушают и вообще больше тебе не принадлежат, вот тогда и объясняй с помощью науки.

— Ты мясо тушеное будешь? — с явным вздохом спросила она.

— Буду, — буркнул он, думая о своем. — Какая-то и в самом деле ерунда получается. Давал себе слово ни о чем тебя не спрашивать, а сейчас прямо-таки на языке вертится: как ты это делаешь?

— Если хочешь, я расскажу, — пожала она плечами. — Но в обмен на кое-какие откровения. Что ты увидел во мне в тот первый раз, когда мы встретились?

— Некий бесовский огонек.

— А потом ты решил, что ошибся?

— В отношении женщин я никогда не ошибаюсь.

Вот и первая зацепка. Егор, оказывается, самоуверенный. С одной стороны, это хорошо, а с другой, плохо — он не анализирует своих действий и ошибки, конечно, совершает, но их не видит.

— Иными словами, ты ошибаешься, но только в отношении мужчин?

Он задумался.

— Вообще-то я слишком хорошо знаю людей. И мужчин тоже. И сказать, что ошибаюсь всегда, не могу. Ошибся я только однажды, когда думал, что мой друг действительно мне друг. Проглядел предателя под носом.

— И что ты с ним сделал?

— Убил.

До встречи с Егором у Аллы никогда не возникала потребность разбирать характер человека по косточкам.

А теперь она крутила так и эдак, анализировала, точно собиралась диплом по психологии писать.

Он должен был принадлежать ей. Весь, с потрохами. Изучив его, возможно, она обойдется без приворотов.

Своими вопросами она, видимо, как-то его растревожила. Он тоже стал задумываться и что-то про себя прикидывать.

И в постели он был какой-то непривычно тихий и даже ласковый. Правда, Алла этим не обольщалась, уверенная, что его надолго не хватит.

Не ошиблась.

Ушел Егор рано. Даже странно было, что он аристократ... С чего она взяла, что он аристократ? Просто откуда-то знала, и все... Так вот, он никогда в постели не залеживался. Вставал в шесть утра.

А взять хотя бы Игоря, ее брата. Тот любил покайфовать, понежиться, побаловать себя, а Егор не давал спуску ни другим, ни себе. Может, Робин Гуд на современный манер?

Кем бы он ни был, но дело оборачивалось так, что ее притворная покорность стала Алле наскучивать. Умный-то умный, а дурак, подумалось ей. Как все было бы хорошо, если бы он довольствовался тем, что имеет. Алла бы не лезла в его дела, он — в ее. Имели бы немалые деньги, жили в свое удовольствие... Поженились.