Юрий Ненахов - Войны и кампании Фридриха Великого

• Название: Войны и кампании Фридриха Великого
• Автор: Юрий Ненахов
• Издательство: Харвест
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 985-13-0659-2

Данная книга посвящена главному делу жизни знаменитого короля Пруссии — армии и войне. В ней подробно описано становление полководческого таланта Фридриха, его походы и битвы, победы и поражения. Автор опровергает создававшуюся десятилетиями искаженную картину деяний и личности Фридриха — «агрессора, солдафона, приверженца палочной дисциплины, к тому же неоднократно битого русскими».

Предлагаемая книга дает истинную трактовку событий и персонажей той далекой эпохи в соответствии с современным уровнем исторической науки. Именно Фридрих Великий всего за 20 лет превратил Пруссию из маленького княжества в одну из сильнейших держав Европы.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся вопросами обшей и военной истории.

---

С 1745 года знамена стали шить из шелка. В белом центральном круге после 1740 года поместили несколько измененное изображение коронованного черного орла со скипетром и перунами (молниями) в лапах. Девиз «За славу и Родину» стал стандартным.

Такой стиль боевых знамен был характерен для прусской, а затем германской армий, а со времен Павла Петровича — и российской армии до 1917–1918 годов.

* * *

Наконец, Фридрих II стал основателем системы военного обеспечения и снабжения. Прусские пехотинцы носили в своих ранцах сухой паек из расчета на три дня, восьмидневный запас хлеба в полковых повозках. Месячный запас продовольствия находился в армейских обозах. Кроме всего, отлично организованная транспортная система Пруссии позволяла армии в случае необходимости быстро перейти ее границы и даже вовсе покинуть страну.

По личным расчетам короля, на армию в 50 тысяч человек полагалось 1800 возов с довольствием, что обеспечивало запас провианта на 18 дней. В ездовых экипажах при этом обозе числилось 8000 лошадей; еще 4000 использовались для перевозки раненых и артиллерии. Это правило соблюдалось неукоснительно; ни один офицер или генерал не имел права держать при себе лишние экипажи и отвлекать ездовых лошадей от нужд армии. Даже после тяжелейших поражений 1759 года пруссакам удалось содержать при главной армии (именно 50 тысяч человек) около 15 тысяч лошадей, что более чем удовлетворяло ее потребности (при более чем скудных ресурсах страны).

Провиантская система всегда находилась под особым контролем Фридриха. Он говорил: «Когда хочешь построить армию, начинай прежде всего с желудка; в войне целые нации переходят с места на место; с каждым днем рождаются у них новые потребности, которые ежедневно нужно удовлетворять, и гораздо труднее защитить армию от голода, чем от неприятеля. Поэтому в выборе провиантских и коммерсантских чиновников надо быть очень осмотрительным: если они воры и мошенники, государство много теряет».

Размышляя в своих трудах о роли монарха-полководца в армии, король прусский и здесь не обошел вопросы снабжения: «Этого требуют его польза, его долг и слава! — писал он. — Как в мирное время глава правосудия, так в военное он должен быть защитником и хранителем своего народа; а это столь важная обязанность, что он никому не может ее доверить, кроме самого себя. Когда он сам при войске, распоряжения и исполнения идут рука об руку с величайшей быстротой. Между военачальниками не может быть несогласий, а они имеют часто самое пагубное влияние на войска, кроме того, личный его присмотр водворяет порядок при устройстве магазинов, в системах продовольствия и амуниции; без которых и сам Цезарь, во главе 100 тысяч солдат, ничего бы не сделал. Присутствие государя оживляет дух войска и внушает солдатам доверие и смелость».

Особенно провиантская система развилась после Семилетней войны: практически каждый город Пруссии имел по нескольку десятков магазинов, доверху забитых хлебом. Хотя многие считали эту меру ненужной и обременительной для страны, королевские магазины сослужили хорошую службу не только армии: в 1771–1772 годах они спасли страну от последствий страшного неурожая, в то время как остальные государства Европы поразил сильнейший голод. При этом пруссаки, обеспечив продовольствием себя, еще и изрядно «нагрели руки» на торговле зерном со своими соседями, оказавшимися не столь предусмотрительными.

Анализируя стратегию и тактику Фридриха II, знаменитый военный теоретик XIX века Карл фон Клаузевиц писал: «Бросим теперь взгляд на историю, остановимся на кампании Фридриха Великого 1760 г., прославленной блестящими маршами и маневрами, подлинном произведении искусства стратегического мастерства… Раньше всего… мы должны удивляться мудрости короля, который… располагая только ограниченными средствами, никогда не брался за дела, не отвечающие этим средствам, но предпринимал ровно столько, сколько было нужно для достижения его цели. Эта мудрость полководца была им проявлена не только в этой кампании, но и в течение всех трех войн, которые вел великий король».

Пылкий почитатель нашего героя, известный военный историк Ганс Дельбрюк отмечал «титанический склад характера Фридриха, всегда стремившегося к великим решениям». Действительно, объем и разнообразие военных, политических, государственных и множества иных задач, которые (притом успешно) решал король, поистине поражают воображение и сравнимы, пожалуй, только с деятельностью Петра Великого и Наполеона.

Дельбрюк также признавал, что победы «короля-полководца» чередовались с поражениями. Казалось бы, что полководец, проигравший ряд крупнейших и принципиально важных для него сражений, вряд ли может претендовать на лавры «военного гения». Однако и в этом факте, как ни странно, коренится одно из проявлений военного таланта прусского короля — феноменальное упорство в отстаивании, казалось бы, безнадежных позиций против всего света.

Клаузевиц в связи с этим заметил: «Необходимо, чтобы какое-нибудь чувство одушевляло великие силы полководца, будь то честолюбие Цезаря, ненависть к врагу Ганнибала, гордая решимость Фридриха Великого погибнуть со славою». Эту точку зрения разделяла и императрица Екатерина: в книге аббата Денина о Фридрихе, напротив абзаца о том, что «его гений и мужество не только совсем не ослабевали, но почерпнули себе его новую жизнь в своих неудачах…», она написала на полях: «Именно в его неудачах проявлялся его гений».

Таким образом, как ни странно, если многих других полководцев прославляли их победы, то Фридриху II громкую известность принесли его громкие поражения, готовность «погибнуть со славою» и поразительная способность воскресать и набирать силу в совершенно, казалось бы, безвыходных условиях. Такой способности, например, не обнаружил Наполеон, тоже сражавшийся со всей Европой и обладавший несравненно лучшими ресурсами. Вообще можно смело сказать, что подобная стойкость, имеющая целью изматывание сил даже самого многочисленного противника, оказалась не по плечу никому после Фридриха.

В свое время Клаузевиц объявил Фридриха II «предвозвестником Бонапарта», тем самым положив начало долгой дискуссии о различных формах стратегии, которая растянулась на десятилетия. Действительно, при всей кажущейся примитивности тактических и стратегических приемов Фридриха (неспособность по известным причинам отказаться от линейной тактики, стратегия «заслонов», недоведенность до конца результатов побед) результаты их применения оказались вполне удовлетворительными для Пруссии. Дельбрюк, разработавший именно на основе анализа деятельности короля и боевой работы его армии понятие «стратегии измора», пришел к выводу, что «войны Фридриха не выходят за пределы стратегии измора» и что сам Фридрих — приверженец упомянутой стратегии, «полководец, связанный в своих действиях ее принципами». Заключая свой подробный анализ стратегии измора, в основе которой лежало не уничтожение живой силы противника в решительном сражении, а искусный маневр с целью захвата и удержания территории, Дельбрюк отметил: «Лишь тот в полной мере может познать все величие Фридриха, кто в нем видит представителя стратегии измора».

* * *

Основные противники Фридриха — русские и австрийцы — имели армию, сформированную примерно по одному образцу. Русская пехота справедливо гордилась петровскими боевыми традициями и сумела не растерять их и спустя четверть века. Учитывая плачевное состояние тогдашней российской конницы, это — не такое уж и малое достижение.

В 1741 году, еще в правление Анны Леопольдовны, в полках были восстановлены гренадерские роты, упраздненные за 10 лет до этого. По предложению фельдмаршала Ласси в 1747 году все пехотные полки были развернуты из двухбатальонного состава в трехбатальонный с одной полковой гренадерской ротой, а в 1753 году дополнительно к этому гренадерские роты сформированы в каждом батальоне (кроме четырех фузилерных рот). Перед началом Семилетней войны, в 1756 году, третьи гренадерские роты нескольких пехотных полков были сведены в четыре номерных гренадерских полка (с 1-го по 4-й). Таким образом, в полках осталось по 2 гренадерские и 12 фузилерных рот. Формирование новых гренадерских полков поручили Румянцеву, но к началу войны укомплектовать их не успели, поэтому в первом крупном сражении 1757 года — при Гросс-Егерсдорфе — участвовал только первый полк, получивший название Сводного гренадерского.

Гренадеры были любимым родом войск Елизаветы. Поскольку переворот 1741 года она сумела осуществить только благодаря помощи гренадерской роты Преображенского полка, в ее правление чины этого подразделения были буквально осыпаны почестями и привилегиями. Рота была переименована в лейб-кампанию, весь личный состав получил огромные денежные выплаты, пожалования крепостными крестьянами и прочие милости. Все офицеры произведены в генеральские чины, сержанты и капралы — в штаб-офицерские и капитанские, все рядовые недворяне возведены в дворянское достоинство.