Айрис Мердок - Школа добродетели

• Название: Школа добродетели
• Автор: Айрис Мердок
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35619-5

Эдварда Бэлтрама переполняет чувство вины. Его маленький розыгрыш обернулся огромной бедой: он подсыпал в еду своему другу галлюциногенный наркотик, и юноша выпал из окна и разбился насмерть. В поисках спасения от душевных мук Эдвард обращается к медиуму и во время сеанса слышит голос, который велит ему воссоединиться с его родным отцом, знаменитым художником, ведущим затворническую жизнь…

---

— Я думаю, ты недостаточно беспокоишься об Эдварде, — сказала Мидж.

— Что проку от моего беспокойства? — отозвался Гарри. — Я мог бы расстраиваться от этого кошмара, но зачем? Это не поможет ни мне, ни ему. Наоборот. Вы все толпитесь вокруг него и долдоните: «Ах, какой ужас!» А нужно внушить ему, что это никакой не ужас, что это обычное дело, что такое случается со всеми. Нужно оставить его в покое, а не лезть со своим вниманием. Ему пора выйти из этого состояния, нарастить целительную кожу безразличия, забыть случившееся. Если хотя бы я все забуду, это пойдет ему на пользу. Так или иначе, теперь за него взялся Томас, и он будет любить Томаса. Может быть, уже любит. Томас не станет говорить, что он тут ни при чем, он заставит Эдварда испытывать чувство вины. Боже мой, меня тошнит от этой мысли.

— У Томаса романтическое отношение к смерти. Он хочет, чтобы люди смотрели фактам в лицо, даже если эти факты их убивают.

— Томас — вуайерист, он живет несчастьями других. Но Эдвард уцелеет. У него есть то, чего нет у нас, и он выздоровеет.

— И что же это?

— Молодость.

Мидж несколько мгновений взвешивала эту мысль. Слово было произнесено с неожиданной колючей горечью, которая все чаще проявлялась у ее любовника. Мидж вздохнула.

— А разве у нас ее нет? Да, пожалуй, нет.

— Не плачь по ней.

— Я не плачу. Просто хочу думать, что впереди у нас бесконечность.

— У нас впереди бесконечность, моя королева, моя Клеопатра. Кто живет настоящим, живет вечно.

— О, если бы!

— У нас золотое время, а не обычное невзрачное.

— Да, но мы окружены невзрачным временем.

Так оно и было на самом деле. Их большой обман, тянувшийся уже два года, походил на длинную математическую формулу, на мозаику из дней, часов и минут с меняющимися и неизменными узорами. Они словно превратились в астрологов и психиатров. Все были в безопасности: Мередит — в школе, Томас — в клинике, куда Мидж позвонила, чтобы удостовериться, а она и Гарри — в спальне дома в Фулеме. «В нашей спальне», как говорил Гарри.

— Мы ведем невозможный образ жизни, — сказала Мидж. — Но это доказывает, что невозможный образ жизни вести возможно!

— Невозможные ситуации возможны, но не обязательны.

— Не надо меня подкалывать. Жаль, что нам нельзя не прятаться здесь.

— И мне тоже.

— Дело не в том, что я боюсь, как бы Томас не узнал…

— Я полагаю, ты поймешь, если он узнает.

— Конечно.

Они посмотрели друг на друга. Никто из них не был ни в чем уверен. Томас способен на что угодно. Возможно, и Мидж тоже. Ложь так заразительна. Иногда Гарри спрашивал себя: а вдруг Томас уже давно знает, вдруг Мидж сразу ему все рассказала и эта связь прощена и санкционирована? Может быть, они договорились об этом. Но на самом деле Гарри так не считал.

— Извини, — произнес он. — Теперь, когда в моем доме живут два этих несчастных мальчика, находиться там нельзя. Они могут остаться навсегда. Я хочу купить для нас эту квартирку.

— Нет…

— Ты думаешь, это шаг. Ну да, это шаг. Но подумай, сколько шагов мы уже сделали.

— Это стоит кучу денег. К тому же любовное гнездышко…

— Ну да, это любовное гнездышко! А почему бы нам не завести его? К тому же я хочу готовить для тебя. То, что мы делаем, не просто небезопасно. Это очень дурной тон.

— О… дурной тон!

— Так или иначе, мы преступники, обагрившие себя кровью… Выпей виски.

— Спасибо. Не хочу.

— Ты же не хочешь, чтобы Томас догадался обо всем по твоим иудиным поцелуям!

— Прекрати! О, если бы, если бы, если бы…

— Если бы все было по-другому. Но все так, как есть. Ты должна не говорить «о, если бы», а проявить волю. Жаль, что ты не дождалась меня, а вышла за Томаса. Господи, ну почему ты не подождала!

— Жаль, что ты не заметил меня, когда умерла Хлоя.

— Ну ладно, хватит!

Гарри, уже одетый, но в расстегнутой на груди рубашке, нетерпеливо ходил по комнате со стаканом виски в руке, потом остановился у окна и принялся смотреть, как дождь умывает крыши и колпаки над дымовыми трубами. Мидж сидела на кровати и смотрела на него. На ней был пурпурно-красный шелковый халат с широченными рукавами — Гарри купил его специально для Мидж, чтобы она надевала его после занятий любовью. Он привозил халат на их свидания, а потом забирал с собой.

— Мы тогда не были готовы друг к другу, — сказала Мидж. — И все равно это могло случиться. Я не слишком ладила с Хлоей, она меня никогда не приглашала и не хотела видеть, я не жила в Лондоне. И все же мы с тобой буквально смотрели друг на друга. Конечно, вид у меня был никакой. Я тогда еще не создала себя. Тебя создали твой отец, твое детство, твоя школа, твое образование, твои деньги… мне же пришлось делать себя из ничего. Может быть, поэтому я так устала.

— Верно, — согласился Гарри, — ты была невидима. Какая-то младшая сестра из Кента. А когда Хлоя умерла, я был сам не свой. Бедная Хлоя, она, наверное, стала одним из последних людей в нашем мире, умерших от туберкулеза. Она была… такая красивая, такая хрупкая, с огромными глазами…

— А я — здоровая и толстая.

— Не завидуй!

— Это ревность. Она была твоей женой.

— А что тебе мешает стать моей женой?

— Когда она умерла, я занималась сотворением себя.

— И твои честолюбивые устремления не простирались дальше карьеры манекенщицы!

— Не язви. Ты не знаешь, какой долгий путь мне пришлось пройти. Хлоя и отец вечно говорили мне, что я бесталанна. Но когда я стала моделью, обо мне узнала вся Англия. А Хлою не знал никто.

— Мидж, прекрати!

— Я служила в офисе…

— А потом облачилась в свою красоту, как в платье. Кто первым сказал тебе, что ты красива?

— Джесс Бэлтрам.

— Но ты никогда с ним не встречалась! — воскликнул Гарри. — Ты говорила, что Хлоя как-то раз взяла тебя в Сигард и оставила в машине!

— Нет… я с ним встречалась… — сказала Мидж. — Я тебе об этом никогда не рассказывала. Может, и теперь не стоило. Некоторые воспоминания похожи на счастливые талисманы, о них никому нельзя рассказывать, иначе они потеряют силу.

— Расскажи, расскажи!

— Хлоя оставила меня в машине, как собачонку. Я в то время еще училась в школе. Она была натурщицей Джесса и всегда говорила, что она его ученица. Тогда это, наверное, только начиналось. Она сказала, что скоро вернется, но пропала на сто лет, и я пошла в дом. Очень странный дом.

— И ты познакомилась с Джессом?

— Хлоя сказала, что я могу остаться на ланч. Со мной вообще никто не говорил. Я сидела за длинным столом. Там были какие-то девушки и молодые мужчины — я решила, что они студенты, — и несколько детей. Я даже не поняла, кто из них миссис Бэлтрам. Все были красивые и нарядные.

— А Джесс?

— Он сидел во главе стола. У него был узкий нос, острый подбородок и копна темных волос, как петушиный гребень. Все громко говорили, на меня не обращали внимания, а я была испугана и чувствовала себя несчастной. Потом Джесс вдруг указал на меня ножом и спросил: «Кто эта девочка?» И все замолчали.

— Ну… а потом?

— Ну, кто-то ответил, что я сестра Хлои, и Джесс еще несколько мгновений смотрел на меня. Он не улыбнулся. Потом он опять принялся за еду, и болтовня возобновилась. А после ланча мы уехали.

— И больше ты его не видела? Ты с ним говорила?

— Нет. Больше не видела.

— Но ты сказала, что он назвал тебя красивой.

— Он этого не говорил, — уточнила Мидж, — но я знаю: он так подумал. Он увидел меня в истинном свете.

— Ты заставляешь меня ревновать, — сказал Гарри. — Тот взгляд Джесса, возможно, пробудил твою сексуальность. Вот почему ты считаешь его талисманом.

— Может быть.

— Уверен, ты тогда не была красавицей. Возможно, он увидел, что ты похожа на Хлою. Поэтому он тебя заметил.

— Тебе нравится думать, будто меня как бы не было, пока ты меня не разглядел!

— Конечно. Боже мой, я столько раз мысленно спорил с этим человеком! С меня хватит.

— Я бы хотела еще раз его увидеть. Я бы хотела еще раз увидеть Сигард.

— Вряд ли кого-то из нас туда пригласят. Говорю об этом с радостью, — заявил Гарри. — Я к этому дому никогда не приближаюсь и тебе запрещаю.

Мидж улыбнулась. Ей нравилось, когда Гарри утверждал свою власть над нею.

— Он уже старик, — продолжал Гарри. — Он поздно женился. До женитьбы у него были сотни девушек. И после, наверное, не меньше.

— Вовсе не старик, он все еще работает. Я читала о нем в журнале.

— Старик, старик. Что ж, он увидел больше меня. Он смотрел на тебя только из-за Хлои.

— Я тогда была не очень похожа на нее. Сейчас — гораздо больше. Он видел будущее. Он был выдающийся, властный и подавляющий мужчина. Каждый в той комнате чувствовал его силу. Мне он показался каким-то фантастическим.

— Ты хочешь сказать — сексуальным. Я испытываю неприязнь к властным и подавляющим мужчинам. Да, верно, я никогда не думал, что ты похожа на сестру. Но теперь ты действительно иногда очень напоминаешь ее.