Павел Лукницкий - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Павел Лукницкий
• Жанр: Поэзия

---

В безвоздушной оправе стекла

Нить любви слишком ярко пылала.

Наша встреча ей воздухом стала

И, в мгновенье, ее пережгла?

Если это случится, то все-ж,

Помни: свет был, как солнце, хорош!

Ленинград, ночь на 30 октября 1938

* *

*

Я жду звонка у аппарата.

Я так волнуюсь, нежный друг,

Как будто сердце, вдруг, крылато,

Стремится вырваться из рук.

Сквозь улицы, сады и стены,

Твой голос милый прозвучит.

Я жду его, как весть из плена,

Как ждет протеза инвалид.

Но час за часом он беззвучен,

Проклятый этот аппарат!

И я, как провод, перекручен,

И, будто сапогом, примят!..

Ленинград, ноябрь 1939

* *

*

Тот дом, что для тебя я ставил,

Стоит без окон, без дверей.

В нем только ветер позабавил

Ворон, что каркали: - Скорей!

Напрасно путь сюда направил

Тот, шедший с гор и от морей,

Лежащий в нем, земли серей,

Заклеванный апостол Павел.

Ленинград, 6 декабря 1939

* *

*

Да, ты права: все сроки вышли...

Кто-б солнце ночью стал искать?

... Но ночь простив, зарю простишь ли,

День выводящую опять?

Ленинград, 6 декабря 1939

* *

*

Тебя встречаю в последний, быть может,

В самый последний раз.

Быть может, глаза твои будут строже

Войны, глядящей на нас.

Но только б увидеть тебя, родная,

Узнать походку твою,

И можно снова, дорог не зная,

Скитаться в чужом краю!

Ленинград, вокзал, 10 декабря 1939

* *

*

В наш век бесчувственный, суровый,

Невероятно, чтоб могла

Петь с силою средневековой

Любви жестокая стрела!

Но вот она уж долетела,

Вонзилась в грудь мою, и я

Теря. вес привычный тела,

Теряю легкость бытия,

И только душу простираю

К той, опустившей гибкий лук,

В последний миг осознавая,

Что от нежнейших гибну рук.

Ленинград, ночь на 28 декабря 1939

* *

*

И отблески льда, и потоков звучанье,

И запах цветов - волновали мне кровь.

Я все испытал: и восторг и отчаянье,

И плен, и свободу, и даже любовь.

Сломать меня можно. Но я - несгибаем.

Мне слишком понятны и зло и добро,

Чтоб слух мой открыл я словам краснобая,

Чтоб рот мой могло мне открыть серебро.

И знаю, что есть во мне сила такая:

В других и зажечь, и развеять мечту.

И, вот, я хочу, чтобы ты, дорогая,

Хранила в душе своей ту чистоту,

Какая сияет во взоре твоем,

Когда мы с тобой остаемся вдвоем.

Ленинград, ночь на 18 января 1940

5.

* *

*

...и происходит все иначе,

Чем мы решаем и хотим,

Наш путь не нами обозначен,

И этот путь неотвратим.

4 июня 1944

* *

*

Поэзии высокой голос чудный,

Откуда он исходит иногда?

Из травленной груди - дыханьем трудным?

Иль из глубин, где буйствует руда?

Но пламенем взметнувшиеся звуки,

Вмиг слитые в кристальные слова,

Рождаются внезапно и без муки,

Как в океане - острова!

Сталинабад, 18 июня 1950

Родной моей Верочке,

Жене моей, маленькой!

Сбегает с гор Кафирнитан.

В нем как-то утонул неверный!

Мне тоже было очень скверно,

Но только не за то, наверно,

Что я не изучил Коран!..

А просто очень одинок

Я был, приехав на Восток.

Памир - страна не для женатых,

Я был подобием пернатых,

Завидуют им только те,

Кто не бывал на высоте,

Где птицам холодно и сыро,

Хотя и видно им полмира!

Усталый от Таджикистана,

Я ехал вдоль Кафирнитана,

Чтобы покинуть те края,

Где только дервишем был я.

Но встретил девушку одну,

Подобье самой легкой птицы...

И не смотрю теперь на лица

Других людей... А вот, взгляну

В ее глаза, - и в них тону,

Попав в Кафирнитан, наверно,

Теперь за то, что стал я верным!

Ленинград, 1948

В.К.Л.

Цвели поля хлопковые

И поезд мчался с гор,

И вдруг в пространства новые

Открылся семафор.

И смело ты вошла туда,

Куда не ходят поезда,

Где выше гор и облаков,

Нежней и многоцветней снов,

Играет пламенем звезда,

Моя, - вдруг ставшая твоею.

Ее ни с чем сравнить не смею!

Она нам светит ровно год,

Она - счастливая, я знаю!

Она от бед нас бережет,

Любовью нас переполняя.

Мы с ней светлы в любой ночи,

В любом огне - неопалимы.

Ее чудесные лучи

Ничем, никем не угасимы.

Будь только верою моей,

Будь только Верой лишь моей,

Как верен я тебе навеки

Всем, что прекрасно в Человеке,

И знай, подобная стеблю:

Тебя на весь мой век люблю!

2 июня 1949

* *

*

Солнце все выше

В глазах твоих,

Вера моя, Вера моя...

Сердце все тише

В руках твоих,

Вера моя, Вера моя...

Маленький, слышишь,

Как я притих?

Cчастлив безмерно

Я - правоверный

В краях твоих,

Вера моя, Вера моя!

Ленинград, декабрь 1949

* *

*

В кишлаке Урмитан

Над терассой речной Заравшана,

Повстречались мне школьники,

С этой книгой таджикской моей.

И на кручах Бартанга,

Пробираясь верхом над отвесом,

Заклинал меня быть осторожней

Старый горец - читатель "Ниссо".

И взглянув на афганскую крепость,

Перед снежной грядою Кашмира,

Пограничник спросил меня робко:

Не о нем ли я здесь написал?

Непонятный ваханский язык

В ней звучит, словно музыка ночью

Словно лунною ночью в горах

Глубоко подо мною - река.

И душа моя мерно поет:

Я опять побывал на Памире!

В заповедной отчизне Ниссо

Был опять человеком своим!

За окном - ленинградский туман.

Хоть одну бы увидеть тропинку!

Но кругом только мокрый асфальт,

В моросящем дожде - фонари!

Я с тобою, жена!

И, как сон, мне привиделось это:

Млечный путь рассечен пополам

Лезвием исполинской скалы!

* *

*

И снова нашей стороной

Планета к солнцу повернулась,

И черной снежною водой

Сквозь край лесной весна рванулась.

Вот, белка, распушив свой хвост,

Летит в прыжке от ели к ели,

И веточки, как легкий мост,

Под ней чуть слышно проскрипели.

Тот маленький лесной зверек

Мне возвращает равновесье,

Чтоб скорбь мою сломить я мог,

Чтоб погрузился в труд мой весь я!...

Кемери, 19 марта 1953

* *

*

Не сделав и десятой доли

Того, что мог бы сделать я,

Теперь у немощи в неволе,

Пред темной гранью бытия,

Я с болью думаю о смысле

Предназначенья моего,

Как претворить мне в дело мысли,

О том, что в жизни все мертво,

Все неразумно, все случайно,

Планета мчится в никуда,

Мир - неразгаданная тайна

От сотворенья - навсегда.

В клубке вращения земного

Все человечество лишь нить,

Нерв дикой Вечности... Ей - жить,

Она одна - основ основа!

Поезд Рига-Москва, 2 апреля 1953

* *

*

Пять наших первых лет

Послевоенных... Дом,

Три комнаты над узеньким каналом.

И "Ханомаг". И все прогулки в нем

То белой ночью, то в закате алом.

Палатка. Лес. Озера. Поцелуи.

Под рострами хохочущая ты.

Твои подруги. И твои мечты,

Переливающиеся, как струи.

... Те дни, уже далекие... Где вы,

Те н а ш и дни на берегах Невы?

Уже тогда родными став, что можем

Мы изменить теперь? Все превозможем!

И, став большим, наш милый человечек

В свой одинокий, неизбежный час,

От тысяч рек, больших, и малых речек,

К Неве придет, чтоб помечтать о нас!

Москва, 3 декабря 1961

* *

*

Нет! По кривой - не взвиться в высоту,

Где есть звезда со светом неоткрытым.

За ней - параболой - умчу я лишь мечту!

Спасибо вам, за вашу прямоту,

Перерезаюшую все орбиты!

Малеевка, 12 января 1961

* *

*

Ну, не сердись, ну опоздал немножечко,

Жизнь прошагать - не поле перейти!...

Не ты-ль, юна, сидела у дорожечки

На перекрестье нашего пути?

"- Кто вспомнит старое..."

Но я скажу по своему:

" - Из сердца вон!" - недобрые слова!

Вели сынку: " - Отец пришел, накрой ему!"

Он знает: прав и я, как ты права...

Какое счастье вместе быть втроем!

Какая радость быть в дому своем!...

Мичуринец, утро 13 октября 1965

* *

*

Не горюй обо мне! Все ведь выдумка это

И любовь и страданья и наша планете!

Рассуди обо всем не по нашим законам,

А по свету, что есть над земным небосклоном!

Станешь вольной и ты , если это поймешь,

Если век свой без страха, как я, проживешь!

Дача, ночь на 8 августа 1966

* *

*

Сынок, запомни: жизнь была ненастной.

Да и тебе лазурной не сулю!

Но этот мир ужасный и прекрасный

Я беззаветно все-таки люблю.

Люби и ты его! Смелей пороги

В стремнине жизни проплывай, борясь,

Уверенный в себе, спокойный, строгий,

За мглой туманов разглядевший ясь.

Все можешь ты, мой сын! Твой юный разум

Правдивостью и ясностью богат...

Знай: свет звезды открытый нашим глазом