АРЧ СТРЭНТОН - 1992 год

• Название: 1992 год
• Автор: АРЧ СТРЭНТОН
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

Врач усмехнулся и бросил пустой шприц в стерилизатор.

- Отсюда можно сбежать?- быстро спросила Рипли.

Он, удивленно посмотрев на женщину, покачал головой.

- Нет, конечно. Да и не на чем. Корабль с провиантом прилетает два раза в год.

- И все?

- Все.

- Черт!

Клеменс истолковал восклицание по-своему и поторопился утешить ее.

- Скоро за вами придет спасательное судно.

- Да? Что значит, скоро?

- Я не знаю,- пожал плечами мужчина,- Сюда еще никто не спешил.

В лазарете повисла тишина. Каждый из них думал о своем. В этой наступившей внезапно тишине было слышно, как ерзает Голик, бормоча себе под нос какой-то длинный встревоженный монолог.

Клеменсу было тяжелее, чем Рипли. Он видел, что ей плохо, и не мог узнать причины этого. Все его догадки рассыпались, как карточный домик, стоило лишь приглядеться к ним повнимательней. Самое страшное то, что он искренне хотел помочь, но женщина отгородилась от него плотной завесой тайны, приоткрыть которую было некому, кроме нее же самой. И потом… за этот длинный день он, кажется, успел влюбиться в нее. Это казалось самым важным, но и значительно осложняло его, и без того не очень хорошее, положение. А она… она либо не понимала этого, либо просто не хотела понять.

Врач тяжело вздохнул и первым прервал затянувшееся молчание.

- Может быть, вы мне расскажете, о чем говорили с Эндрюсом?

Рипли подняла на него глаза.

- Нет. А то ведь и ты решишь, что я ненормальная.

- Ну, это, по-моему, лишнее,- улыбнулся он.

Клеменс вдруг ощутил, что не просто отвечает за ее жизнь и безопасность, а то, что для него ОЧЕНЬ ВАЖНО, чтобы с ней ничего не случилось.

- Как ты себя чувствуешь?

Голос был мягким и - нереально - заботливым. За последние несколько лет она всего один раз слышала ТАКОЙ тон. ТАК говорил Дейв Хикс, надевая ей на запястье радиобраслет. И Рипли позволила себе расслабиться. Она устало закрыла глаза и качнула головой.

- Да не очень что-то. Голова болит, живот, горло.

- Ну, это можно понять, учитывая все обстоятельства,- согласился доктор и предложил:- Может быть, сделать тебе укол? Мой особый коктейль?

Не дождавшись ответа, он достал ампулы и принялся набирать лекарство в шприц, продолжая говорить.

- Кто совершенен? Лично я не знаю совершенного человека. Все люди, в той или иной степени, подвержены влиянию обстоятельств.

- Ты замужем?

Голос, задавший вопрос, был совершенно незнаком Рипли. Она испуганно открыла глаза, полагая. Что начались галлюцинации. Но это оказался Голик. Готовя шприц, врач ткинул занавеску, и теперь сумасшедший мог видеть Рипли. Женщина удивленно смотрела в его ясные, совершенно чистые, без малейших признаков сумасшествия, глаза, белеющие на покрытом кровавой коркой лице.

- Я?- переспросила она, стараясь понять, действительно ли заключенный говорит с ней, или только бредит.

- Тебе нужно замуж,- вдруг спокойно сказал он и, повернув голову, уставился в белый потолок,- Рожать детей. Ты очень красивая девушка. Я много красивых девушек знал. Дома. Они меня любили. Какое-то время,- он снова посмотрел на нее, улыбнулся и спокойно закончил,- Ты тоже умрешь, поверь мне.

Клеменс быстро задернул занавеску.

- Ты в порядке?- спросил он все еще смотревшую в сторону сумасшедшего женщину.

- Да,- выдавила она.

Ей вдруг стало страшно. К белым пульсирующим шарам боли добавился темно-красный шар злого предчувствия. Что-то должно было произойти, Рипли ощутила это всем своим естеством.

Врач остановился перед ней, держа наполненный смесью шприц иглой вверх.

- Мне интересно, ты все-таки расскажешь правду о том, что случилось?

Рипли помолчала, а затем, вздохнув, возразила.

- Когда я спросила тебя, каким образом ты получил назначение сюда, ты промолчал. Потом, когда я поинтересовалась насчет татуировки, ты снова ушел от ответа.

- Это долгая и грустная история,- вздохнул он и добавил,- И очень мелодраматичная.

- Ничего,- слабо улыбнулась Рипли,- Я выдержу.

- Ну, если настаиваешь,- Клеменс отложил шприц и присел на краешек больничной кровати рядом с Рипли,- Я был молод, закончил колледж, медицинский факультет,- доктор вздохнул,- И, несмотря на то, что я стал наркоманом - дня не мог прожить без морфия -, меня считали очень многообещающим врачом. Врачом будущего. Я помню, шел первый год моей работы…

Рипли слышала его, словно издалека. Она понимала, что он говорит, но мысли ее потекли в другом направлении. Клеменс сказал: «Я был молод…» А сколько ей лет? От ЛБ-426 до ближайшей колонии пять световых лет. Значит, ей не меньше девяносто четырех. По земным меркам, конечно. Кто остался у нее на Земле? Друзья? Они, наверное, давно умерли. Значит, ее никто не ждет. Там, на Земле, на планете, к которой она так стремилась, у нее никого нет. И никому Рипли не интересна. Никому нет до нее дела. Умрет она или останется в живых - не важно. Хотя… нет. Ее утверждение - ошибка. Есть люди, которым очень нужно, чтобы Рипли была жива. Это представители Компании. Компания! Одна из самых влиятельных организаций на Земле и ее колониях. Одним движением пальца эти люди посылают других на смерть. Для них Рипли - клад. Состояние. Миллиарды и миллиарды долларов. Это по их желанию ее жизнь превратилась в кошмар, бесконечный бег наперегонки со смертью. Это для них важно, чтобы кошмар продолжался. Им он нужен. Все, что она слышала с момента прибытия в космический госпиталь, - ложь. Ей лгали все, кроме умерших десантников, кроме этих заключенных, которым тоже предстоит умереть, ради того, чтобы ЭТО осталось жить. Те, кто не лгал, - умерли. Или умрут. И до них Компании тоже нет дела. Всем плевать. Что сказал этот сумасшедший? «Ты тоже умрешь…» Да. Наверное, это и есть выход из страшного, заколдованного круга. Там, где нет света, лишь сплошной вечный холод, закончатся ее мучения и страхи. Смерть. Так ли страшна она, и страшней ли той жизни, которая жует Рипли, перемалывая, срезая с нее слой за слоем, как огромная, бешено вращающаяся фреза. И каждый слой - годы и люди.

А если Рипли и в этот раз удастся избежать смерти, прекратятся ли ее страдания? Или она просто вернется на старт этой безумной кровавой гонки? Что дальше? До каких пор она будет снова и снова подыхать на маленьких захламленных планетах, подобной этой?

И тогда голос, спящий где-то внутри нее, просто и жестко ответил:

«До тех пор, пока тебя не препарируют в одной из лабораторий Компании. Или пока ты не сдохнешь».

- … Я тридцать шесть часов дежурил, под наркотиками. Пил, проснулся пьяный,- Клеменс вздохнул. Было видно, что ему тяжело вспоминать давно прошедшее, покрытое жесткими корками болячек,- В ту ночь случился взрыв на заводе, перерабатывающем химические отходы. Тридцать человек погибло. Никто так и не понял, ОТ ЧЕГО они умерли. От ожогов или слишком больших доз болеутоляющего, которое я прописал им. Суд оказался более, чем мягок. Мне дали всего семь лет тюрьмы,- он через силу улыбнулся,- По крайней мере, я отвык от морфия.

Рипли прослушала середину рассказа, но это, наверное, было и не важно. Главное, она все-таки поняла.

- Ты сидел здесь.

- И поэтому очень хорошо знаю этих ребят,- подтвердил Клеменс,- Когда они остались, я тоже решил быть вместе с ними. А потом, меня все равно никто не взял бы на работу,- он встал и. взяв шприц в руку, как-то отрешенно спросил,- Ну так что, доверишься мне? Дашь сделать укол?

Рипли молча протянула ему руку. Клеменс улыбнулся благодарно. Холодная, пропитанная спиртом вата прошлась по локтевому сгибу, оставив на коже влажную, быстро испаряющуюся дорожку. Острое, идеально чистое жало вошло в вену, и Рипли увидела, как поршень, дрогнув, пополз вниз, к основанию, вытолкнув из стеклянного цилиндра живительную прозрачную жидкость, смешивая ее с торопящейся по сосудам горячей пульсирующей кровью.

Странное ощущение вызвал у нее этот блестящий металлический поршень. Рипли вдруг показалось, что там, внутри шприца, заключена жизнь. Крохотная частица ее собственного «я». И пресс давил на нее, сминая, размазывая по стеклянным стенкам. Это было какое-то наваждение.

Голик думал о своем. Его совсем не интересовали дела этих двоих. Нет. Девушка была красивой. Очень красивой. Да. Она выйдет замуж и начнет рожать детей. Да. Таких же выродков, как и он, Голик. Или Рейн. Хотя Рейну-то будет накласть на это, мать его. Потому что его сожрал дракон. И девушку он тоже, конечно, сожрет, да. Но сперва она родит ребенка. Похожего на Морса. И на него. И на всех остальных сучьих детей, что живут здесь. Да. Но он-то будет уже далеко в это время. На Земле. Его там ждут очень красивые девчонки. Да. Очень-очень. А он крутой парень. Он уберется отсюда. Да. Улетит, когда за девчонкой придет звездолет. Но ее-то сожрет дракон, и тогда он, Голик, попросит взять его с собой. У него есть, чем прокормиться в полете. Да. Запасы галет. Только бы дракон не нашел их и не сожрал. А то его, Голика, могут не взять на Землю. Он ведь ест больше, чем какая-то там крохотная девчушка. Вон она. Во-о-он, что-то шепчет ему из-за занавески. И подмигивает. Ну нет. У него тоже есть девочки.