Гарун Тазиев - Запах серы

• Название: Запах серы
• Автор: Гарун Тазиев
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1980

Книга известного вулканолога и путешественника включает три произведения: «Запах серы», «Ньирагонго», «Двадцать пять лет на вулканах мира». Это живой и увлекательный рассказ о вулканах различных континентов.

---

Напоследок мы попали к озерам Ассале и Губбет-эль-Хараб. Обе водные поверхности лежат в интереснейшем месте впадины, привлекающем как своей красотой, так и тектоникой. Эта зона тянется дугой длиной 40 километров параллельно Красному морю. В том же направлении идут и многочисленные трещины этого района. Не так давно державшийся между трещинами свод обвалился; в результате образовался узкий — менее километра — центральный желоб, стены которого гигантскими ступенями опускаются почти на тысячу метров; там и тут зияют жерла крохотных вулканчиков, облепленных застывшими потоками. Все — и разломы, и вулканы — поражает здесь своей юностью. По цвету лавы можно подумать, что она излилась позавчера. Разломы, кстати, до сих пор не «успокоились», и при каждой очередной подвижке здесь случаются землетрясения. Любому геологу очевидно, насколько активна эта зона. А мы, став уже специалистами по Афару, узнали в этом месте границу между тектоническими плитами. Именно здесь проходит та ось, по которой Аравия отдаляется от Африки.

Разумеется, решено было попробовать измерить здесь параметры этого поразительного явления. С тех пор как идея движения континентов и расширения океанического дна получила наконец признание, была рассчитана средняя скорость, с которой это происходит: в зависимости от места она составляет от 2 до 20 сантиметров в год. Средние величины исчислялись из миллионов, даже из десятков миллионов лет. На самом деле, возможно, процесс происходит скачкообразно — от нескольких сантиметров до нескольких дециметров за раз, а в перерывах царит спокойствие. Протяженность этих периодов спокойствия неизвестна, как неизвестна длина скачка.

Прямые замеры поперек Атлантического океана или даже узкого Красного моря в настоящее время невозможны: погрешность приборов на таких расстояниях превышает слабую амплитуду подвижки. Зато на сравнительно небольшом расстоянии, к примеру в зоне центрального желоба, операцию можно провести. Советские и американские ученые порознь осуществляли замеры в Исландии. Через этот остров — единственную наземную часть срединно-океанического разлома — проходит рифт, правда не столь ярко выраженный, как в Афаре, но все же достаточно различимый. «Наш» рифт в зоне между Губбет-эль-Харабом и озером Ассале подходил для этой цели еще лучше. Он значительно уже исландского и значительно более активен, судя по свежести рельефа, трещин и вулканическим выходам; сейсмичность здесь тоже гораздо сильнее, чем в Исландии.

Итак, наша задача сводилась к измерению расстояния между точками, находящимися по обеим сторонам желоба, а затем к повторению операции через несколько лет. Увы, дело требовало многомесячной работы на месте целой группы специалистов, а средств для этого у нас не было. В результате различных демаршей мне удалось убедить распорядителей кредитов в крайней важности подобного исследования и получить необходимые деньги и поддержку трех научных учреждений — Парижского института физики Земли, Национального института астрономии и геофизики и Национального геодезического института. Командование транспортной авиации согласилось доставить в Джибути шестерых геодезистов и их громоздкое оборудование. Местные власти выделили необходимые вертолеты, грузовики, «джипы» и колесные цистерны для воды. Верблюды были арендованы у кочевников: без помощи «кораблей пустыни» нам не удалось бы добраться до многих точек геодезической сетки.

За 4 месяца напряженной работы главе экспедиции Анри Дрешу удалось сохранить столь же веселый взор голубых глаз, что и до отъезда. Но он, как и пятеро его спутников, потеряли весь свой лишний вес. Шестнадцать недель кряду они ползали по крутым склонам, пескам, соли и лаве в зоне более чем в 1000 квадратных километров, измеряя бесконечные перепады высот под свинцовым солнцем и при режущем горячем ветре… Предыдущая экспедиция группы Дрешу проходила в Антарктиде, так что Афар явился для них противоположной крайностью. «Изучение планеты — дело увлекательное… для тех, кого не влечет сидячая работа», — сказал мне Анри.

Мы заехали в гости к геодезистам на обратном пути от Эрта-Але. Их базовый лагерь находился в Кусуркусуре — одном из больших грабенов, выстланном песком и гипсом. Разбитое шоссе из Джибути в Эфиопию, пролегавшее невдалеке от лагеря, экономило время на разъезды. Меня всегда удивляло, почему французы в отличие, скажем, от итальянцев так безответственно относятся к дорогам. Наша «латинская сестра», прямой потомок древних римлян, унаследовала уважение к своим сухопутным артериям.

Дорога от Кусуркусура до Губбет-эль-Хараба по праву числится среди худших на свете. Местами там не может выбраться из рытвин и колдобин даже машина с четырьмя ведущими колесами. Ежедневные поездки по этой «автостраде» были тяжким испытанием не только для автомобилей, но и пассажиров. Самое утомительное ждало потом: пеший подъем на все высотки для закрепления их на местности. Работа геодезиста начинается с работы каменщика — требуется установить недвижные реперы, которые не смогут опрокинуть никакие бури. Точность предстоящих замеров не допускала отклонений даже на миллиметр, поэтому геодезисты намертво цементировали в земле штырь с широкой бронзовой головкой — репер для всех последующих операций. Для меня, проведшего столько времени в безводной пустыне, было сущей мукой смотреть, как Пеннек и Мартен щедро льют воду в цементный раствор…

Дрешу продемонстрировал нам в действии лазерный геодиметр. Прибор, помещенный строго над бронзовым репером, улавливает свой же рубиновый луч, отраженный рефлектором над другим репером в десятке километров по ту сторону желоба. Точное расстояние исчисляется по времени прохождения луча туда и назад. При скорости света 300 тысяч километров в секунду ошибка в тысячную долю секунды оказывается равной 30 сантиметрам, решающим в данном случае. Однако точность аппаратуры такова, что погрешность составляет не больше 1 миллиметра на километр дистанции. Более того, точность в данном случае сопряжена с выигрышем во времени, что уже совсем редкость. Все это произвело на нас сильное впечатление.

Мы стояли на одной из 22 реперных высоток. Дрешу и его коллеги закончили приготовления, и теперь вершины были связаны между собой пучками красного света. Взор убегал далеко-далеко… Солнце клонилось в небе цвета весенней травы. Сильный бриз, тянувший с юго-востока, обжигал горло и одновременно освежал щеки. Рухнувшая структура рифта прослеживалась ясно, как на эпюре.

Грандиозное, ни с чем не сравнимое зрелище…

Мне вновь захотелось побыть одному, и я побрел прочь от группы по изъеденному базальтовому гребню. Хотелось молча насладиться дикой первозданностью природы. Что-то обрывалось в душе, ставилась финальная точка в конце большого отрезка жизни. Сравнивая замеры между реперами в течение 5—10 лет, можно будет определить, на сколько сантиметров восточная часть Афара, геологически принадлежащая Аравии, удалилась от Африки.

Стародавняя мечта сбылась и обрела плоть: я смог воочию убедиться в том, что континенты движутся, смог реализовать идеи, заложенные в меня Арганом и Вегенером много лет назад. Я не только добрался до Афарской впадины, бередившей мое воображение, но и изведал ее в полном смысле слова — глазами, кожей, тяжкой усталостью, разумом. Афар позволил нам понять не только геологическую структуру, но и во многом — самих себя. Он сплотил группу, выковав узы подлинной дружбы. Но лично для меня эпопея заканчивалась. Детальная разработка, которой предстояло сейчас заниматься моим молодым коллегам, не могла принести того удовольствия, которое я испытал в момент открытия. Я достаточно узнал об Афаре, жажда Афара прошла, а я не числю себя среди ненасытных.

…И все же неизбывная красота притягивала меня как магнит: параллельные откосы желобов плавали в почти пурпурных сумерках, дно долины уже погрузилось в тень, на фоне аквамаринового озера белели соляные отмели, а фиолетовые горы замыкали горизонт, переходивший от цвета индиго в яблочную зелень.

В теплой ветреной ночи, опускавшейся на весь волшебный ландшафт, рубиновый луч геодезического лазера ставил точку в конце долгого и прекрасного романа с Афаром. Но почему-то именно сейчас я чувствовал себя не в конце, а в начале пути. Новый этап должен был сменить уходивший. Все должно было начаться снова — мечты, надежды, борьба. Появятся новые цели и новые препятствия на пути достижения их, новые знакомства и открытия. Появятся новые недоступные места, которые заполнят взор и душу красой. Дивная феерия планеты не знает конца — горы и хлебные поля, озера и пустыни, опушки леса, морские волны, потоки лавы и черные пашни. Планета пахнет серой, планета пахнет сеном.

И я хочу сказать: спасибо тебе, Земля.

Иллюстрации