Евгения Грановская - Клиника в роще

• Название: Клиника в роще
• Автор: Евгения Грановская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35593-8

Затерянная в дубовой роще у болота клиника для душевнобольных… Молодой психиатр Вера Арнгольц обрадовалась предложенному месту: хорошая зарплата, есть возможность поработать над диссертацией, к тому же им с мужем выделили отдельный коттедж. Девушке придется иметь дело с опасными преступниками, находящимися на принудительном лечении, но помогать этим людям – ее работа…

Странности Вера заметила сразу. Ей почему-то не разрешили общаться с некоторыми больными и не допустили в лабораторию, где проводятся какие-то секретные опыты. Случайно Вера узнала, что ее предшественница утонула в болоте, и убедилась: в клинике происходит что-то жуткое и непонятное… Почему пациенты тут умирают, а врачи бесследно исчезают?

---

– Игорь Константинович, я все помню, – Жанна подошла к Черневицкому, подняла руку и коснулась пальцами его щеки. – Ты такой милый…

Игорь Константинович отдернул голову и недовольно проговорил:

– Ну-ну-ну. Оставь это.

Жанна вздохнула и опустила руку.

– Да, моя «пятиминутка» истекла. С двенадцатым ударом часов карета превращается в тыкву, а прекрасные кони – в омерзительных крыс. Я свободна?

– Да. Можешь идти.

Жанна повернулась к двери.

– Еще одна просьба, – сказал ей вслед Черневицкий. – Последи, пожалуйста, за Антоном. В последнее время он совсем распоясался.

– Я-то послежу, но что с того? Антон – сын Аллы Львовны. Он здесь как наследник императрицы. У него даже есть ключ от аппаратной.

Черневицкий поморщился. Ключ от аппаратной был чем-то вроде атрибута верховной власти. Всего в клинике имелось три ключа. Один – у Игоря Константиновича, второй – у Аллы Львовны. А третий Сташевская вручила сыну. И довольно прозрачно намекнула Черневицкому, что хотела бы видеть своего отпрыска его заместителем. Пока Игорь Константинович успешно отбивался от такой чести, но с каждым разом делать это было все труднее.

– И все же последи, – холодно и неприязненно проговорил Черневицкий. – Наследников тоже смещают. А иногда им даже отрубают головы.

Жанна повернулась и пристально посмотрела на заведующего.

– Это шутка, – сказал он без тени улыбки. – Просто шутка. Иди.

Жанна вышла из кабинета.

Глава 2 Что-то в роще

1

Постепенно Вера втягивалась в работу. Но чем больше втягивалась, тем сильнее ее беспокоило собственное положение. Коллеги общались с ней вежливо, даже предупредительно. Однако Вера чувствовала, что, беседуя с ней, они тщательно следят за своими словами. Иногда, начав говорить что-то, они вдруг вздрагивали и замолкали на полуслове.

Время от времени какого-нибудь пациента, пристегнутого ремнями к каталке, отвозили в лабораторию, которая находилась в подвале. Вере вход туда был строго воспрещен. Пытаясь «прощупать почву» наводящими вопросами, девушка натыкалась на холодноватые или тревожные взгляды, которые как бы говорили ей: это не подлежит обсуждению.

За всем происходящим скрывалась какая-то тайна, которую необходимо было разгадать.

Вера с нетерпением ждала возвращения Плучека. Ей почему-то казалось, что он, в отличие от других коллег, будет с ней более откровенным. В тот вечер накануне его отъезда между ними возникло что-то вроде душевной близости. Вера кляла себя за то, что упустила шанс сразу поговорить с коллегой по душам.

Однажды она как бы невзначай поинтересовалась у Черневицкого, когда же приедет Плучек. А заведующий довольно ловко ушел от ответа, заведя разговор о ее последней статье в «Медицинском вестнике». Скрытность Черневицкого еще больше распалила Верино любопытство.

У нее было несколько пациентов. Самым интересным, безусловно, был Часовщик. Он по-прежнему не произносил ни слова, но Вере почему-то казалось, что ей удастся растопить эту «ледяную глыбу». Выражаясь фигурально, она чувствовала, что под толстым слоем гранита и льда все же скрывается человеческое сердце, и преисполнилась решимости достучаться до него.

Интересовал ее и другой пациент – Евгений Осадчий. Шевердук был прав, когда сказал, что тот – чертовски обаятельный парень. Вера не могла забыть его манеры улыбаться – вежливо, открыто, приветливо. Не могла забыть длинных ресниц и мягкого, интеллигентного голоса молодого человека. Даже его легкое заикание казалось ей невероятно симпатичным.

К тому же Осадчего окружала тайна. Его больничная карта хранилась в сейфе у заведующего, и Вера готова была отдать год жизни за то, чтобы хоть одним глазком заглянуть в нее. Какие невероятные ужасы описаны в анамнезе? А вдруг Осадчий – серийный убийца? Или страшный насильник? А может быть, этот обаятельный, симпатичный парень готовил покушение на президента?

Вопросов было много, ответов – ни одного.

Однажды Вера, посчитав, что может уже претендовать на некую доверительность в отношениях, попросила Шевердука устроить ей еще одну встречу с Осадчим. Однако на сей раз шантаж не сработал, и Шевердук ответил ей резко и грубо:

– Вера Сергеевна, ваша настойчивость может погубить вашу карьеру. Если вы не остановитесь, я буду вынужден этому поспособствовать.

Девушка поняла намек и лишь виновато улыбнулась в ответ. Но пару дней спустя все же нашла способ встретиться со странным пациентом.

В то утро она столкнулась с двумя охранниками, которые везли по коридору каталку, на ней лежал Осадчий. Приподняв голову, парень посмотрел на нее полным страдания взглядом и слегка шевельнул губами. Вера готова была поклясться, что он пробормотал: «Помогите». И тогда смутные подозрения, терзавшие душу Веры, оформились во вполне определенную мысль. Что, если эксперименты, инициированные Черневицким, незаконны? Что, если в подвале клиники на пациентах опробуют запрещенные лекарственные препараты, блокирующие агрессию, но вместе с ней и саму волю к жизни?

Если все обстоит так, то феномен Часовщика имеет объяснение. И дело тут вовсе не в седативных препаратах – его просто превратили в «овощ». Или, говоря точнее, в безвольную, нерефлексирующую и ничего не чувствующую каменную глыбу.

Последующие два часа Веру преследовало видение – измученное лицо Евгения Осадчего и его исполненный мольбы взгляд. На исходе второго часа она решилась на должностное преступление.

Дело в том, что перед тем, как уйти на обеденный перерыв, Шевердук всегда снимал свой врачебный халат и вешал на спинку стула в ординаторской, и Вера решила воспользоваться оплошностью своего наставника. Улучив момент, она вынула из кармана халата пластиковый ключ от палаты Осадчего и минуту спустя была там.

Завидев Веру, Осадчий приподнялся на кровати и, обессиленно улыбнувшись, пробормотал:

– Я знал, что вы еще придете.

Вера села на стул, покосилась на дверь и спросила:

– За что вас сюда привезли? Что вы натворили?

– Я…

– Только говорите быстро. У нас мало времени.

– Понимаю, – кивнул Евгений. – Я сделал то, что д-должен был сделать.

Вера посмотрела на него с сомнением.

– Я полюбил девушку, – продолжил Евгений. – Но у нее уже был жених. Студент МГИМО, сын очень б-богатого человека. Однажды я увидел, как грубо он с ней разговаривает, и вмешался. Я хотел заступиться за нее, а он… Он влепил ей п-пощечину.

Евгений облизнул кончиком языка пересохшие от волнения губы.

– И она бросила его. Мы с ней стали друзьями. А затем, когда она узнала меня п-получше, полюбила меня. Вы мне верите?

– Верю ли я в то, что вас можно полюбить? – Вера усмехнулась. – Почему бы нет? Вы славный парень. Что было потом?

– Потом… – Евгений вновь облизнул губы и с трудом договорил: – Потом они ее изнасиловали. Тот студент и его друг. Я должен был отомстить.

– Вы их…

– Я их убил, – сказал Евгений, устремив на Веру блестящие от слез глаза. – Выследил по одному и убил. Один ударился г-головой о бордюр тротуара во время драки, все получилось почти случайно. Но второго я убил вполне осознанно. Суд присяжных оправдал меня, но п-после кассационной жалобы меня судили снова и признали невменяемым.

– Вы хорошо помните своего отца? – спросила Вера, внимательно глядя Осадчему в глаза.

Тот вытер рукавом рубашки потный лоб и едва заметно усмехнулся.

– Вы хотите узнать, помню ли я, как он убил мою мать? Д-да, я все помню.

– Но почему тогда делаете вид, что не помните?

– Потому что ваши коллеги считают меня с-сумасшедшим. При всем желании я не смогу их разубедить.

Вера снова покосилась на дверь, приблизила свое лицо к лицу Осадчего и тихо спросила:

– Что с вами делали в лаборатории?

Евгений мучительно поморщился.

– Мне ввели в вену какой-то п-препарат. Это было страшно.

– Вам было больно?

– Очень! И еще – у меня были г-галлюцинации. Страшные галлюцинации, – голос Евгения дрогнул. Парень вскинул руки к лицу и потер пальцами виски.

– Такое с вами часто случается? – осведомилась, продолжая его разглядывать, Вера.

Евгений покачал головой:

– Нет. Только в лаборатории… после т-того, как мне делают инъекцию.

– Хотите сказать, что галлюцинации вызывают у вас искусственно?

Евгений улыбнулся – беспомощно, растерянно.

– Хотел бы я, чтобы это было не так, – молодой человек снова с усилием потер пальцами виски. На его лбу выступили капли пота, пальцы подрагивали. – Когда за мной п-приходят, чтобы отвезти в лабораторию, меня начинает бить дрожь. Раньше я пытался сопротивляться… и тогда меня просто б-били.

Черты лица Веры стали резкими, на лбу прорезались едва заметные морщинки.

– Но так не может быть, – четко и спокойно сказала она. – Информация об истязании больных обязательно бы просочилась. Подобные вещи не остаются безнаказанными.