Роберт Хайнлайн - Рассказы [Сборник]

• Название: Рассказы [Сборник]
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика

В этот сборник вошли рассказы, статьи и повести, написанные в разное время.

---

— Запасы пищи и воды на борту, — Макинтайр говорил, загибая пальцы, — три скафандра плюс запасной, и ранцы ним, и медикаменты. Словом — все, что положено иметь стратосферной яхте. Последние лунные эфемериды еще не поступили.

— Когда вы их ждете?

— Скоро, но и без них можно обойтись. Забавно, но люди так преувеличивают сложность космической навигации. А ведь здесь цель видна — не то что в океане. Имея хороший радар и секстант, я берусь доставить вас в любую точку Луны только по данным об относительных скоростях, безо всяких звездных таблиц и навигационных альманахов.

— Не кипятись, Колумб, береги нервы. — сказал ему Чарли. Главное, мы готовы к старту, ведь так?

— Так.

— По крайней мере, вы готовы. Сегодня проведем последние испытания. Уж очень все гладко идет, это меня даже беспокоит. С вашей помощью к полуночи все будет в порядке.

— Я помогу тебе, вот только докурю.

Какое-то время они молча курили, размышляли о предстоящем полете, о том, что ожидает каждого. Видя приближение мечты, старый Харриман едва сдерживал волнение.

— Мистер Харриман…

— Да, Чарли?

— Есть ли средство разбогатеть так, как вы, для парня вроде меня?

— Разбогатеть? Не знаю. Никогда не стремился ни разбогатеть, ни прославиться — ничего подобного.

— Да что вы!

— В самом деле. Я хотел пожить подольше да повидать побольше. И я был не один такой: множество мальчишек увлекались тогда радио, или астрономией — они сами делали телескопы, или самодельными аэропланами. Были у нас и научные клубы, и общества любителей научной фантастики, и лаборатории в подвалах, а научные журналы были для нас куда увлекательнее, чем все все романы Дюма. Никто из нас не стремился в миллионеры. Мы хотели создавать космические корабли, и кое-кому из нас это удалось, как видите.

— Боже мой, шеф, как вы увлекательно рассказываете об этом!

— Так оно и было, Чарли. Какое это было чудесное, романтическое время, и жить с каждым годом становилось все чудеснее и увлекательнее. Нет, я не стремился разбогатеть, я только хотел дождаться дня, когда человек взлетит к звездам, и, Бог даст, самому побывать на Луне, — он осторожно стряхнул пепел в тарелку. — Я славно пожил, грех жаловаться. Макинтайр отодвинул стул.

— Я готов, Чарли, идем.

— Давай.

Все встали. Харриман хотел сказать что-то, но вдруг побледнел и схватился за сердце.

— Держи его, Мак!

— Где у него лекарство?

— Посмотри в кармане жилета.

Они уложили Харримана на лежак, вылили лекарство из ампулы на носовой платок и поднесли ему к носу. Благодаря парам лекарства лицо его начало розоветь. Они сделали все, что могли. Оставалось только ждать.

— Лететь он не сможет, Мак, — заговорил Чарли.

— Почему?

— Мы убьем его. После стартовых перегрузок он не поднимется.

— Возможно, но он хочет лететь, ты же слышал.

— Мы должны его удержать.

— Зачем? Человек хочет рисковать жизнью во имя мечты. Какое право имеешь ты или наше родимое правительство помешать ему?

— Ты неправ, Мак, он же чертовски славный старик.

— Так отвези его в Канзас-Сити. Там эти стервятники упрячут его в психушку и продержат в ней до тех пор, пока он не умрет от инфаркта.

— Нет-нет, только не это.

— Тогда идем готовиться к отлету.

На следующее утро какой-то джип въехал на ранчо и остановился перед домом. Из него вылез крепко сбитый человек с волевым, но добродушным лицом. Макинтайр вышел ему навстречу.

— Вы — Джеймс Макинтайр? — спросил человек.

— Допустим, а что?

— Я помощник местного шерифа, у меня ордер на ваш арест.

— В чем я провинился?

— Намереваетесь нарушить закон об охране здоровья космонавтов.

Подошел Чарли.

— Что случилось, Мак?

— Вы, я полагаю, Чарльз Каммингс, — помощник шерифа ответил за Макинтайра. — И на ваш арест имеется ордер. Кроме того, я должен забрать отсюда некоего Харримана и опечатав ваш космический корабль.

— Но у нас нет космического корабля.

— А в этом ангаре у вас что?

— Стратояхта.

— Вот как? Если нет космического корабля, так опечатаем ее. Где Харриман?

Не обращая внимания на гримасу Макинтайра, Чарли любезно указал направо.

— Вон там.

Помощник шерифа повернул голову и вдруг рухнул на землю от удара ребром ладони по сонной артерии. Чарли постоял над ним, сморщился, ощупывая сустав пальца.

— Черт меня побери, когда-то я сломал этот палец, играя в бейсбол, и с тех пор постоянно цепляюсь им за что-нибудь.

— Отнеси шефа в кабину и пристегни к койке, — оборвал его Мак.

— Сделаю, капитан.

Они отыскали в пустыне ровную площадку для старта и тягачом вывели ракету. Потом забрались в нее. Взглянув в правый иллюминатор, Макинтайр увидел помощника шерифа. Выглядел тот неважно.

Макинтайр пристегнулся и запросил в переговорную трубку:

— Все готово, Чарли?

— Готово, капитан, — отозвался Чарли из машинного отделения, — но стартовать нельзя. У корабля нет имени.

— На предрассудки нет времени.

Послышался слабый голос Харримана.

— Давайте назовем его «Лунный» — самое подходящее имя. Макинтайр откинулся в кресле, повернул нужные тумблеры, «Лунный» взлетел.

— Ну, как вы, шеф? — озабоченный Чарли склонился над стариком.

— Лучше некуда, сынок, — выдавил Харриман, разлепив губы.

— Перегрузки кончились, теперь будет хорошо. Я ослаблю ремни, и вы сможете поворачиваться. Вставать пока не стоит.

Чарли потянул пряжку, и Харриман не смог удержать стон.

— Что с вами, шеф?

— Ничего страшного, я думаю. Что-то в боку кольнуло.

Чарли осторожно ощупал бок Харримана и проверил пульс.

— Не пытайтесь меня провести, шеф. Жаль, но пока мы не сядем, мы ничем не сможем вам помочь.

— Чарли…

— Да, шеф?

— Я хочу увидеть Землю. Могу я посмотреть в иллюминатор?

— Там пока нечего смотреть — Землю загораживает корабль. Когда он повернется, я вам помогу. Примите снотворное, я разбужу вас, когда придет время.

— Нет!

— Почему?

— Я должен видеть все.

— Воля ваша, шеф.

Чарли по-обезьяньи пробрался к носу корабля и присел на подлокотник кресла пилота. Макинтайр глянул вопрошающе.

— Он жив, конечно, — сказал Чарли, — но в чертовски плохом состоянии.

— Что именно плохо?

— Сломано не меньше двух ребер, может, что еще. Сомневаюсь, выдержит ли он посадку. У него так бьется сердце, что страшно делается.

— Он выдержит, Чарли, он человек крепкий.

— Крепкий? Скорее хрупкий, как канарейка.

— Я не то хотел сказать. Он внутри крепкий, понимаешь?

— Тем не менее, сесть ты должен так, чтобы ни одна пылинка на борту не шелохнулась.

— Сяду. Придется сделать полный оборот вокруг Луны. Но, боюсь, горючего не хватит.

Наконец они вышли на свободную орбиту. Макинтайр повернул корабль, а Чарли перенес койку Харримана к иллюминатору. Макинтайр изменил трассу полета так, чтобы Солнце светило кораблю в хвост. При помощи корректировочных двигателей, раскручивающих корабль, создавалась слабая искусственная гравитация. Невесомость часто сопровождалась тошнотой, а Макинтайру по возможности хотелось избавить Харримана от неприятных ощущений.

Но Харриман не хотел замечать тошноту. Долгие годы он видел это только в мечтах. Луна величественно плыла в иллюминаторе, все яснее проступали ее знакомые черты. Когда корабль поворачивался, была видна Земля. Теперь она сама была похожа на эту серебряную планету, как ее вид но с Земли, только ярче и прекраснее. Граница не двигалась с берега атлантического океана, терминатор пересекал Северную Америку, Кубу, западный берег Южной Америки. Харргман наслаждался бархатной синевой Тихого океана, рассматривал континенты, раскрашенные коричневыми и зелеными пятнами, любовался крахмальной белизной полярных шапок. Плотная масса облаков, укрывавшая Канаду и северные штаты, двигалась поперек материка. Поражало, что она была белее и ярче полярных шапок.

Корабль поворачивался, и Земля уплывала из виду, но оставались звезды, яркие, такие древние и такие знакомые. Словно послушная его воле, в поле зрения снова вплыла Луна.

Он был счастлив как никогда в своей долгой жизни, счастлив совершенно, а это выпадает не каждому. Он словно вместил в себя чувства всех людей, когда-либо живших на Земле, тех, кто страстно мечтал о звездах.

Он успел подремать и даже увидеть сон за это время. Перед тем, как погрузиться в глубокий сон, он вспомнил Шарлотту, свою жену, как она кричала ему: «Дилоуз! Иди домой! Хочешь умереть от простуды?»

Бедная Шарлотта! Хорошей женой она была ему, да, хорошей женой. Даже умирая, она сожалела только о том, что не сможет заботиться о нем — Харриман был уверен в этом. Она не понимала, что является его самой заветной мечтой, но это не ее вина.