Михаил Салтыков-Щедрин - Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке

• Название: Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1972

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

Книга «За рубежом» возникла в результате заграничной поездки Салтыкова летом-осенью 1880 г. Она и написана в форме путевых очерков или дневника путешествий. Замысел «ряда писем, касающихся исключительно современности» — «Писем к тетеньке», возник у Салтыкова сразу же после того, как он окончил, во второй половине июня 1881 г., печатание в «Отечественных записках» книги «За рубежом». В двух последних главах этого произведения, написанных под непосредственным впечатлением от событий 1 марта, Салтыков уже начал разрабатывать те вопросы, которые ставила перед русским обществом политическая действительность периода начавшегося вхождения страны в новую полосу реакции, оказавшейся одной из наиболее тяжелых в жизни России.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Впервые — ОЗ, 1880, № 10 (вып. в свет 21 октября), стр. 615–650.

Написано в Париже, незадолго до отъезда Салтыкова в Россию. «Я продолжаю «За рубежом», и хочется кончить здесь для октябрьской книжки», — сообщал Салтыков Н. К. Михайловскому из Парижа 15 сентября 1880 г. Окончание работы датируется следующими словами из письма к П. В. Анненкову из Парижа же от 2 октября 1880 г.: «все время писал и только вчера отправил в Петербург статью для октябрьской книжки. Сегодня уезжаю из Парижа. В следующем письме к П. В. Анненкову уже из Петербурга, от 18 октября 1880 г., Салтыков заметил: «2-я статья «За рубежом» вышла слабее, а третья, быть может, будет еще слабее… Трудно, очень трудно пишется мне…»

О первой теме главы — изображении политического быта «объединенной» бисмарковской Германии и об образе Берлина — палладиума прусского милитаризма, см. выше во вступительной статье. Другая тема главы — о положении «русского культурного человека в русской деревне», более полно развита Салтыковым в предыдущей книге — «Убежище Монрепо» и в следующей — «Современная идиллия». В примечаниях к этим произведениям читатель найдет исторический комментарий к этой теме, являющейся непосредственным откликом писателя на движение народнических революционеров-пропагандистов («хождение в народ»).

Среди откликов печати на появление главы II следует отметить два — В. Чуйко в «Новостях» и А. Круглова в «России»[311].

Первый примечателен тем, что «За рубежом» рассматривается в нем в сопоставлении (хотя не в пользу Салтыкова) с такими выдающимися произведениями русской и иностранной литератур, как «Письма из Франции и Италии» Герцена и «Reisebilder> Генриха Гейне. Второй интересен общими суждениями о месте и значении Салтыкова в современной литературе и публицистике — суждениями, непосредственно связанными с впечатлениями критика от первых глав «За рубежом» и реакцией на их появление в обществе. «Для многих, — читаем в этом отзыве газеты правого лагеря, — он <Щедрин> «единственный русский писатель»; кроме него, не признается никто другой достойным носить такой громкий титул… Это полуофициальное признание хотя и грешит сильно против правды в стране, где есть такие колоссы, как Л. Толстой, Гончаров, Достоевский и Тургенев, но тем не менее факт все-таки остается фактом… Сил в литературе, равных Щедрину, — нет. Исключение только представляет г. Достоевский. Он один и только один. Ибо Л. Толстой молчит, Гончаров молчит, Тургенев тоже…»

Существенный интерес представляет отзыв о двух первых главах «3а рубежом» Достоевского. Это запись мыслей и полемических замечаний, которые, возможно, предполагалось использовать в «Дневнике писателя». Начало записи связано с тем местом главы II, где Салтыков сближает впечатления от жизни берлинских и петербургских улиц и говорит, что и на Невском в предобеденный час голодные чиновники спешат, не осматриваясь по сторонам, потому что «не до гляденья тут, а как бы подобру-поздорову домой добежать, да чтоб по дороге в участок не свели». Отталкиваясь от этого места, Достоевский записал: «Щедрин. Очерки: «За рубежом». «Отеч. зап.». Сентябрь и октябрь 80 г. Отведут в участок». То-то и есть, что совсем не отводят в участок. Вот тут-то бы и сатире. Оскорбление женщине (у Палкина). Кража и оскорбление личное, стрельба в Лорис-Меликова, а они только под козырьки. — Когда-то, лет сорок назад, отвели Щедрина в участок, и вот он испугался. А ведь на прокурорское место. Чуть «Тюрьму и ссылку» не написал[312]. Разговоры с советниками Дыбой и Удавом верх глупости и лакейства. О берлинском офицере. А разве вы не выпячиваете сами-то грудей у себя дома? Не ставите себя героем? Хвалят Щедрина из-за страху перед либерализмом и даже «Отечественными записками»[313].

…любуется люцернским раненым львом, с надписью: Helvetio-rum virtuti ас fidei, каковую надпись, в шутливом русском тоне переводит: «любезно-верным швейцарцам, спасавшим, в 1790 году за поденную плату, французское престол-отечество». — Находившиеся на службе у Бурбонов швейцарские наемные войска участвовали в защите последней резиденции Людовика XVI, дворца Тюильри, захваченного 10 августа 1792 г. восставшими парижскими секциями. Памятник швейцарцам, павшим при защите Тюильри, был воздвигнут в 1821 г. в Люцерне по модели Торвальдсена; высеченный в скале, он изображает умирающего льва.

…людей-мучеников… — Речь идет о русской революционной эмиграции.

…в смысле предупреждения и пресечения. — Предупреждение и пресечение преступлений — термины полицейского и уголовного права.

В 1848 году Берлин даже бунтовал, но непродолжительно и скучно. — Революционное восстание в Берлине, начавшееся 18 марта 1848 г., продолжалось два дня. Результатом восстания явилась очень умеренная конституция, при сохранении монархии.

…встречаются в это время на Невском еще железнодорожники и кокотки… — Речь идет о железнодорожных концессионерах-капиталистах, «героях» салтыковской сатиры в «Дневнике провинциала в Петербурге» (см. т. 10 наст. изд.).

…ему воздвигнут на Королевской площади памятник… — Памятник победы над Францией в войне 1870–1871 гг. Королевская площадь Берлина находилась в северной части Тиргартена.

…начнет повествовать об Верте или об Седане. — Верт — город в Нижнем Эльзасе, близ которого 6 августа 1870 г. разыгралось первое крупное сражение франко-прусской войны, закончившееся победой пруссаков; Седан — крепость во Франции, где 2 сентября 1870 г. Мольтке окончательно разгромил французскую армию и часть ее, вместе с Наполеоном III, взял в плен.

…«не знает, как блеснуть очаровательнее», как выражается у Островского Липочка Большова». — Из пьесы «Свои люди — сочтемся», д. 1, явл. 1 (в подлиннике «Сами не понимают, как блеснуть очаровательнее!»).

…не могу не припомнить одного любопытного факта из моего прошлого. — Далее излагается эпизод, связанный с именем известного ученого-криминалиста профессора Я. И. Баршева. В годы обучения в Александровском (ранее Царскосельском) лицее Салтыков слушал у названного профессора курс уголовного права и судопроизводства. (Подробнее об этом эпизоде см. в кн.: С. Mакашин, Салтыков-Щедрин. Биография. I, изд. 2-е, M. 1951, стр. 132–133.)

Рассказывают, правда… что берлинское начальство… отнюдь не церемонится с излюбленными берлинскими людьми. — Эти строки относятся к тому этапу истории социал-демократического движения в Германии, который прошел под знаком осуществленного Бисмарком в 1878 г. «чрезвычайного закона против социалистов». Как раз в мае 1880 г., то есть незадолго до того, как Салтыков посетил Германию, закон был продлен еще на четыре года (до 1884 г.). Непосредственным толчком к открытию похода имперского правительства и буржуазии против немецких революционных рабочих послужили крупные успехи германской социал-демократии на выборах в рейхстаг в 1874 и 1877 гг., что и имеет в виду Салтыков, говоря о «некоторых парламентских выборах».

…все равно, что быть вверженными в львиный ров… — Реминисценция библейского рассказа о пророке Данииле, брошенном, за неисполнение царского указа, в ров, в котором содержались львы, и о чудесном спасении его (Книга прор. Даниила, VI, 16–27).

…вассерфрау — женщины, подающие лечебные воды.

динстманы, пактрегеры — посыльные, носильщики.

…Кому скажет: лоб! — Слово «лоб!» провозглашалось в рекрутском присутствии по отношении к новобранцу, принятому на военную службу (от обычая брить лоб принятому и брить затылок не принятому).

…нескромности табльдотного Рюи-Блаза. — Рюи-Блаз — одновременно лакей и любовник королевы у героя одноименной драмы Виктора Гюго («Ruy Blase»).

Et voilà comme on’écrit l’histoire — ставшие крылатыми слова из комедии Вольтера «Шарль, или Графиня Живари» (I, 7).

... «во всех ты, душенька, нарядах хороша» — из поэмы «Душенька» И. Ф. Богдановича.

А то не хотите ли в Фавориту!.. — Замок Фаворите, начала XVIII в. — одна из популярнейших достопримечательностей в окрестностях Баден-Бадена, а также место увеселительных прогулок.

…сама «вдова» благословила… — Вдова Наполеона III, ех-императрица Евгения, урожденная Монтихо.

…не имеющие …понятия об «увенчании здания»… — то есть о конституции, об «увенчании» ею «здания» реформ 60-70-х годов.