Евгений Лукин - Там, за Ахероном

• Название: Там, за Ахероном
• Автор: Евгений Лукин
• Жанр: Фэнтези

---

Евгений ЛУКИН ТАМ, ЗА АХЕРОНОМ

И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.

Лука, 16, 9.

1. НА ХОЗРАСЧЕТЕ

Лепорелло:

– Да! Дон Гуана мудрено признать!

Таких, как он, такая бездна!

Дон Гуан:

– Шутишь?

Да кто ж меня узнает?

А.С.Пушкин, «Каменный гость»

Во втором круге было ветрено. Как всегда. Насыщенный угольной пылью ревущий воздух норовил повалить тяжелую тачку и, врываясь в многочисленные прорехи ватника, леденил душу.

Душа, она ведь тоже, как и тело, способна испытывать и боль, и холод. Разница лишь в одном: душа бессмертна.

Обглоданная ветром скала заслонила низкую сложенную из камня вышку, и дон Жуан остановился. Навстречу ему порожняком – в тряпье, в бушлатах – брела вереница погибших душ. Подперев свою тачку булыжником, дон Жуан отпустил рукоятки и, надвинув поплотнее рваный треух, стал поджидать Фрола.

Фрол Скобеев был, как всегда, не в духе.

– В горние выси мать! – злобно сказал он, тоже останавливаясь. – Сколько было баб у Владимира Святого? А? Семьсот! И все-таки он – Святой, а я – здесь! Эх, начальнички…

За четыреста лет дружбы с Фролом дон Жуан изучил русский язык в совершенстве. Но в этот раз Скобеев загнул нечто настолько сложное, что дон Жуан его просто не понял. Что-то связанное с Великим Постом и посохом патриарха Гермогена.

– За что страдаем, Ваня? – надрывно продолжал Фрол. – Ну сам скажи: много сюда нашего брата пригнали в последнее время? Да вообще никого! Плюют теперь на это дело, Ваня! За грех не считают! Так за что же я почти пятерик отмотал?!

Над обглоданной ветром скалой появилось ехидное шерстистое рыло охранника. Правое ухо – надорвано, рог – отшиблен.

– Эй! Развратнички! – позвал он. – Притомились, тудыть вашу? Перекур устроили?

– Обижаешь, начальник, – хрипло отозвался дон Жуан. – Портянку перемотать остановился…

Свою легендарную гордость он утратил четыреста лет назад.

– Сбегу я, Ваня, – сказал сквозь зубы Фрол, снова берясь за рукоятки своей тачки. – Ей-черт, сбегу!

Размышляя над этими несуразными словами, дон Жуан довез тачку до третьего круга. Холодный, рвущий душу ветер остался позади. Его сменил тяжелый дождь с градом. Крупная ледяная дробь разлеталась под ногами. Тачку занесло. Грешники третьего круга перегрузили уголь на салазки и покатили под уклон – в глубь жерла. Там, в четвертом круге, грузный мокрый уголь свалят на корявые плоты – и вплавь по мутному и тепловатому уже мелководью Стикса, – на тот берег, туда, где над чугунными мечетями города Дит встает мартеновское зарево нижнего Ада.

– Запомни пригорочек, Ваня, – со странным блеском в глазах зашептал Фрол, когда их тачки снова встретились. – Пригорочек, а? За которым мы в прошлый раз остановились! За ним ведь низинка, Ваня! И с вышки она не просматривается…

– Да ты повредился! – перебил его дон Жуан. – Бежать? Куда? В Лимб? В первый круг? Заложат, Фрол! В Лимбе – да чтоб не заложили!..

– Зачем же в Лимб? – И шалая, опасная улыбка осветила внезапно лицо Фрола. – Можно и дальше…

– Дальше – Ахерон, – холодно напомнил дон Жуан – и вдруг понял: – Ты что затеял, Фрол? Там, за Ахероном, – жизнь! А мы с тобой тени, кореш! Тени!

– Я все продумал, Ваня, – сказал Фрол. – Тебе одному говорю: у них в первом круге есть каптерка. Сам слышал – начальник охраны и этот, с обломанным рогом, беседовали… Они же, когда на дело идут, в «гражданку» переодеваются, Ваня! И у них там есть каптерка! Тела, понимаешь? Новенькие! На выбор!

– Но ведь она же, наверное, охраняется! – ошеломленно сказал дон Жуан. – И там же еще Харон!..

– ЗАКОНЧИТЬ РАБОТУ! – оглушительно произнес кто-то в черном клубящемся небе. – У КОГО В ТАЧКАХ УГОЛЬ – ДОСТАВИТЬ ДО МЕСТА И ПОРОЖНЯКОМ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В КАРЬЕР. ОБЩЕЕ ПОСТРОЕНИЕ.

– Что-то новенькое… – пробормотал дон Жуан.

Их выстроили буквой П, и в квадратную пустоту центра шагнул начальник охраны с каким-то пергаментом в когтях.

– В связи с приближающимся тысячелетием крещения Руси Владимиром… – начал он.

– Амнистия! – ахнули в строю.

Дон Жуан слушал равнодушно. Ему амнистия не светила ни в каком случае. Как и все прочие во втором круге, он проходил по седьмому смертному греху, только вот пункт у него был довольно редкий. Разврат, отягощенный сознательным потрясением основ. Кроме того, выкликаемые перед строем фамилии были все без исключения славянские.

– Скобеев Фрол!..

Дон Жуан не сразу понял, что произошло.

– Ваня… – растерянно произнес Фрол, но его уже извлекли из общей массы. Он робко подался обратно, но был удержан.

– Ваня… – повторил он – и вдруг заплакал.

Дон Жуан стоял неподвижно.

Колонна амнистированных по команде повернулась нале-во и двинулась в направлении третьего круга. Через Стигийские топи, через город Дит, через Каину, через Джудекку – к Чистилищу.

В последний раз мелькнуло бледное большеглазое лицо Фрола.

– ПРИСТУПИТЬ К РАБОТЕ! – громыхнуло над головами.

– Сучий потрох! – отчаянно выкрикнул дон Жуан в бешено клубящийся зенит. Очередной шквал подхватил его крик, смял, лишил смысла и, смешав с угольной пылью, унес во тьму.

2. В «ГРАЖДАНКЕ»

Монах:

– Мы красотою женской,

Отшельники, прельщаться не должны,

Но лгать грешно: не может и угодник

В ее красе чудесной не признаться.

А.С.Пушкин, «Каменный гость»

Сверзившись в низину вместе с тачкой, дон Жуан припал к земле и замер. Если расчет Фрола верен, то его падения никто не заметит. А заметят? Ну, виноват, начальник, оступился, слетел с тачкой в овражек…

Вроде обошлось.

Дон Жуан стянул с головы треух и вытер лоб. Жест совершенно бессмысленный – души не потеют.

Тачку он решил бросить, не маскируя. Угольная пыль проела древесину почти насквозь: что земля, что тачка – цвет один.

Пригибаясь, дон Жуан добрался до конца Фроловой низинки и, дождавшись, когда охранник на вышке отвернется, вскочил и побежал. Ветер здесь был сильнее, чем в рабочей зоне. Сразу же за бугром сбило с ног, и пришлось продолжить путь ползком…

Обрыв, по которому беглецу предстояло вскарабкаться в Лимб, был адски крут. Правда, на противоположной стороне круга есть удобный пологий спуск, но лучше держаться от него подальше. Дон Жуан имел уже один раз дело с Миносом, и этого раза ему вполне хватило.

Первая попытка была неудачна. Ватник и стеганые штаны сыграли роль паруса, и дона Жуана просто сдуло с кручи. Он сорвал с себя тряпье и, полез снова – нагая душа меж камнем и грубым, как камень, ветром.

В конце концов он выполз на край обрыва и некоторое время лежал, боясь пошевелиться, оглушенный внезапной тишиной. В это не верилось, и все же он достиг Лимба.

Странные души населяли первый круг Ада. Мучить их было не за что, а в Рай тоже не отправишь, ибо жили они до Рождества Христова и об истинной вере понятия не имели. Так и слонялись, оглашая сумрак жалобами и вздохами.

Сквасить печальную рожу, став неотличимым от них, и, стеная, выйти к Ахерону – труда не составит. Вопрос – что делать дальше? Каптерка наверняка охраняется. Если она вообще существует… Эх, Фрола бы сюда!

Дон Жуан поднялся и, стеная, побрел сквозь неподвижные сумерки круга скорби.

К Ахерону он вышел неподалеку от переправы. Над рекою мертвых стоял туман – слепой, как бельмы. В страшной высоте из него проступали огромные знаки сумрачного цвета:

!ЙИЩЯДОХВ АДЮС КЯСВ ,УДЖЕДАН ЬВАТСО

Чуть левее переправы располагалось неприметное приземистое здание из дикого камня. Каптерка?

Подобравшись к зияющему проему входа, дон Жуан осторожно заглянул внутрь. На каменном полу грудой лежали пыльные тела. В глубине помещения белела какая-то массивная фигура. Присмотревшись, дон Жуан с содроганием узнал в ней статую командора, в которой его приходили брать.

Одноглазый каптенармус сидел сгорбясь у подслеповатого слюдяного окошка и со свирепой сосредоточенностью крутил, ломал и вывертывал невиданный доном Жуаном предмет, представляющий из себя яркий мозаичный кубик небольшого размера.

Тут на берегу грянули крики, и дон Жуан отпрянул от проема. Каптенармус досадливо качнул рогами, но головы не поднял.

Дело было вот в чем: Харон только что перевез на эту сторону очередную партию теней. Нагие души, стуча зубами и прикрываясь с непривычки, выбрались из ладьи. Все, кроме одной. Она забилась на корму, истошно крича, что это ошибка, что анонимки написаны не ее рукой, что простым сличением почерков… Скверно выругавшись, Харон огрел душу веслом

– и, выскочив на берег, душа, вереща, припустилась вдоль Ахерона – в туман.

– Куда? – взревел Харон и, подъяв весло, кинулся вдогонку.