Джонс Коуль - Блуждающая звезда (сборник рассказов)

• Название: Блуждающая звезда (сборник рассказов)
• Автор: Джонс Коуль
• Издательство: ТОО "Транспорт" "Диалог"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-85550-052-7

---

Поэт знал, что Смерть не переносит дерзких и не склонна к жалости. Но даже палач, отдыхая от работы, становится сентиментальным. Никто не рассказывал об этом Поэту, но он знал это. Им двигала Любовь и в большей мере чувство долга. И еще — претензия на бунт, присущая любому Поэту.

Наполнив глиняный сосуд душистым пчелиным медом, Поэт взял свою старенькую гитару и двинулся на встречу со Смертью.

Если вы думаете, что Смерть обитает под землей, вы ошибаетесь. Под землей лишь кладовые Смерти. А дом ее стоит на высоком холме посреди елового леса, где воздух чист и вкусен, а солнца роняют на землю веселые блики.

Поэт шел по Гефсиманскому Лесу, и Лес радовал его. На просеке Поэт повстречал добрую фею, та угостила его великолепным завтраком. Леший, свивший гнездо в ветвях трехсотлетней секвойи, одарил Поэта туеском спелой малины. Русалка напоила ледяной водой, зачерпнутой с самого дна глубокого колодца.

Потом ему повстречалась женщина с кошачьей головой, украшенной литой серебряной короной. Она сделала Поэту непристойное предложение, а когда тот отказался, не обиделась и пожелала ему счастливого пути.

Странные птицы, мало похожие на обычных, насвистывали мелодии, сочиненные Поэтом, хотя нет — скорей Поэт некогда позаимствовал мелодии у этих птиц.

На развилке Поэт повстречал говорящего медведя, задиру и болтуна… Тот считал себя самым умным в Лесу и оттого вечно говорил глупости, но сегодня он высказал мысль, поразившую Поэта своей простотой и глубиной.

— Любая игра должна быть доведена до конца! — Вот что сказал медведь.

Поэт не понял, к чему отнести эти слова, но на всякий случай запомнил их.

В березовой роще пировали зайцы, задравшие волка. Они пили волчью кровь, наливая ее в высокие граненые фужеры, и очень обиделись, когда Поэт попытался отказаться от их угощения. Поэту все же пришлось съесть кусочек волчьего мяса, изжаренного на корнях мандрагоры. В благодарность он пропел зайцам Балладу об удачной охоте. Его наградили шквалом аплодисментов.

Не столь приветливой оказалась баньши, у которой как раз случилась ссора со свояченицей, зеленой ведьмой. Поэт помирил их и двинулся дальше.

Он пересек дубраву и углубился в подлесок. Здесь находилась нора странного существа по имени Хоббит. Этот Хоббит был большим хвастуном. Он уверял, что его создал некий Д. Р. Р. Толкин, маг из далекой параллели. Поэту, как и всем остальным, было прекрасно известно, что Хоббит всю жизнь провел в этом Лесу, а многие даже помнили его родителей, весьма почтенных и уважаемых Хоббитов, но Поэт сделал вид, что поверил. Он ушел, оставив Хоббита совершенно счастливым.

А дальше не жил никто. Здесь был дом Смерти. Высокий, в три этажа, рубленный из громадных сосновых бревен, он высился черной громадой на фоне цветущей зелени, всем своим видом предупреждая живое держаться подальше. В другой раз поэт не решился б зайти сюда, но сегодня он не был склонен внимать предостережениям. Поэт толкнул окованную прохладным серебром дверь и смело вошел внутрь.

Смерть сидела у окна. Вопреки представлениям людей, она вовсе не походила на отвратительную костлявую старуху с лицом голодающей нищенки и горящими глазами. Смерть была нестара и недурна собой. В ее обличье было что–то от мулатки, весьма соблазнительной притом. Смерть ела творожный пудинг, политый вишневым сиропом. Когда Поэт вошел, Смерть удивленно уставилась на него.

Их взоры скрестились, и Поэт машинально отметил тот факт, что Смерть абсолютно не пугает его. Напротив, он нашел ее весьма привлекательной. Но тут Смерть потянулась к прислоненной к стене косе, и Поэт торопливо тронул струны гитары. Он знал, что Смерть не пронять мольбою, и поэтому он просто пел.

О Лесе, столь любимом Смертью, о ночи, врывающейся в течение дня, о стылой воде в жарком солнце. Он знал, о чем должен петь.

И Смерть замерла. Она не шевелилась, погрузившись в волну восторга. В этот миг она видела наяву все то, о чем грезила долгими темными ночами, влача за собою стенающие души. В этот миг она слышала волшебные звуки — они прежде были недоступны ей из–за вечного звона, издаваемого цепями, в которые были закованы ее пленники. В этот миг перестали умирать люди. И они жили все время, пока Поэт пел.

Но Поэт не в силах петь вечно. А Смерть не вправе вечно слушать. Поэт устал и умолк, умолк еще и потому, что Смерть кивнула ему, дав знак оборвать песню.

Они поняли друг друга без слов. Красавица была в плену у Смерти, а сама Смерть оказалась пленницей Поэта. И потому Смерть решила заключить сделку. Она смотрела в глаза Поэту, и тот понимал все, что Смерть хочет ему сказать. Ведь нет ничего красноречивей безмолвия Смерти. Смерть возвращала Поэту его Красавицу, но ставила условие, обычное для тех редких сделок, которые заключала Смерть.

— Ты не должен видеть ее лица до тех пор, пока не вернешься домой.

Поэт собирался возразить, напомнив, что его дом — весь мир, весь Лес и даже этот холм, на котором обосновалась Смерть. Это было актом мелкой, неприличной даже казуистики, но Смерть не позволила себе рассердиться. В отличие от людей она умела ценить истинную красоту песни и потому была терпелива.

— Туда, где стоит твой шалаш, крытый шкурами седовласых лисиц, — прибавила Смерть, одаривая Поэта чарующей улыбкой.

А затем она велела Поэту оставить ее дом и освободила Красавицу. До Поэта донеслось легкое дыхание милой, еще носящее в себе холод подземелий. Поэт начал спускаться по склону, и слух его ласкал шелест листьев, потревоженных быстрыми легкими ножками. Он был счастлив, словно мать, подарившая миру новую жизнь, словно творец, создавший свое лучшее творение. А верно, это и есть лучшее творение, — думал Поэт. Он думал так о песне, околдовавшей Смерть. И гордый этой мыслью, он забывал о Красавице.

Они сошли вниз — Поэт и пара быстрых ножек, неотступно бегущих по его пятам — и подошли к тому месту, где жил Хоббит. Поэту хотелось похвастать перед маленьким болтуном своей победой. Однако он не обнаружил жилища странного человечка, выдуманного Д. Р. Р. Толкином, а сидевшая на осиновой ветке сорока процокала:

— Здесь. Давно. Никто. Не живет.

Все это было странно. Но Поэт не привык удивляться. Он воспринимал странности как должное. В конце концов мир до безобразия странен.

Он поспешил дальше — к баньши и ее сварливой товарке, обещавшим наварить к его приходу свежего пива. Но баньши встретила Поэта с откровенной злобой. Позволь ей, и баньши растерзала б его. К счастью, все закончилось злобным воем и демонстрацией острых клыков, после чего баньши собрала котомку и улетела на восток или запад.

В березовой роще Поэт наткнулся на отвратительного облезлого волка, лакомившегося зайчатиной. Такое существо не заслуживало Баллады об удачной охоте. Раздосадованный Поэт поспешил дальше.

Говорящий медведь сидел у своей берлоги, но в этот раз он предпочел молчать. Как ни старался Поэт разговорить его, медведь не вымолвил ни слова.

Птицы чирикали весело и беззаботно, но это были обычные птицы.

Женщина с кошачьей головой умерла. Она лежала, уткнувшись усатым лицом в мох, и над ней читал заупокойную молитву пузатый неопрятный кюре с постной физиономией доминиканца. Эта сцена показалась Поэту настолько отвратительной, что он невольно ускорил шаг.

Русалка торговала квасом, теплым и приторным. Рядом сидела фея, сушившая детские ползунки. Поэт едва удержался от крика.

Средь желтеющей листвы промелькнуло пятно шалаша, крытого седыми лисьими шкурами. Поэт замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Ножки красавицы замерли в футе за его спиной. Поэт стоял, часто дыша, и по лицу его текли слезы.

Внезапно он вспомнил странную историю про странного человека, которую ему довелось услышать при совершенно невероятных обстоятельствах неведомо когда. Тот человек имел свой голос. Столь же чистый и непорочный, словно голос Поэта. И пел свои, только свои песни. Подобные песни поют сердцем, а не переплетением линий разума. И чем чище и невинней сердце, тем прекрасней эти песни. Но стоит кому–либо — даже нечаянно, даже с самыми наилучшими намерениями вмешаться в течение голоса, и его очарование исчезает. И тогда гибнет целый мир, ибо то изначальное, ради чего он существовал, сменилось заезженной фонограммой. Люди научили того человека петь так, как нравилось им. Они сделали его голос прекрасным, но сокровенная истина, что была сокрыта в сердце человека, ушла. А вместе с ней ушли баньши, русалка, леший и эльфы.

— Любая игра должна быть доведена до конца! — Так сказал говорящий медведь.

— Любая игра должна быть доведена до конца! — повторил Поэт и обернулся.

В этот миг ожила женщина с кошачьей головой, выскочившие из кустов зайцы напали на пирующего волка, а говорящий медведь обрел дар речи.