Александр Тюрин - Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди

• Название: Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди
• Автор: Александр Тюрин
• Жанр: Фэнтези

Силы, которые столетиями существовали за счет дезорганизации остального мира, уже способны управлять и самим временем. Но противостоит им тот, который был уже как будто раздавлен ими.

---

— Пожалуй, здесь мы не сможем пройти, — сказала она, с некоторым смущением подергав свое тонкое запястье в руке Василия, а второй рукой, такой легкой, изящной и грязной, ткнула в виртуальное окно. — Служба безопасности, когда покидала здание, взорвала подземный вестибюль, куда можно было попасть из гаража… Остается только точка фастфуда. Я как раз через нее и выбралась из здания.

— А что-то вы недалеко ушли. Почему было б не свалить совсем?

— Куда? — отразила женщина. — Вокруг стрельба, дроны и робоснайперы палят по всему, что движется, мины рвутся… Вероятно, сразу еще можно было уйти. В первые полчаса после объявления эвакуации. Но меня накрыло взрывной волной. Это было в левом крыле, контузило слегка, но много ли надо с непривычки… И обо мне просто никто не вспомнил. Ни начальники, ни подчиненные, ни служба безопасности, ни муж.

— Еще бы. Как в Европе. Каждый за себя. — поддержал Василий. — А наши — каждый из себя. В смысле — крутой, форсит перед другими, пыль в глаза пускает, геройствует.

— Когда я пришла в себя, эти «руссисты» были уже повсюду. Я видела, что они сделали с тремя моими коллегами, которые попали им в руки… — ее голос дрогнул.

— Руссистов, кроме себя, я пока тут не видел; как вам легко мозги промыть, дамы и господа, — возмутился Василий, но женщина не обратила внимания на его слова.

— Я пряталась в кладовке, где хранилась отработавшая, но еще не списанная аппаратура… Когда эти черти угомонились, спустилась по колодцу пищевого подъемника на кухню, а там… двое схватили меня и…

Ее голос, сбившийся на шепот, прервался совсем.

— Да, понятно уж. Отсечь бы этим насильникам кое-что под самый корешок, — возмущенно произнес Василий.

— А когда они наразвлекались, я сбежала через черный ход. Руссисты искали меня…

— Опять «руссисты»! — на повышенных тонах выступил Василий. — Вы что только официальные «ньюсы» читаете, так они ж волну гонят. Ну, вспомните хотя бы как они выглядели эти насильники, на каком языке они говорили.

Фрау Зингер смолкла, плечи ее поникли. Она как будто понимала, что данные «не сходятся», но пропаганда сидела у нее глубоко в мозжечке, а может и имела психопрограммную основу.

— Ладно, ладно, женщина. В маркетинге вы может сильны, а в остальном — «сон разума, рождающий чудовищ».

Василий осторожно погладил фрау Зингер, по остаткам некогда модной прически «перья павлина», по плечу. Он заметил, что женщина на секунду прижалась к его ладони, но почти сразу отвела ее в сторону.

— Я без задних мыслей, — сказал Василий.

— А что вы забыли в «РЭГ»? — вдруг спросила Зингер холодным голосом.

— Где, где?

— Послушайте, что вам надо в здании «Руссише Электронише Гемайншафт»?

Василий несколько растерялся.

— Да собственно не мне надо… я и сам хотел бы знать…

— Молчи, — скрипнул Вергилий. — Она может быть подсадной уткой, смотри, какая у нее нафаршированная башка, а если и не подсадная, то через час запросто окажется в лапах врага. И все расскажет да покажет… Ты ей наплети чего-нибудь, чтобы успокоилась.

— Я… просто первобытный собиратель, думаю, есть и мне, чем поживиться в РЭГ. Стеклотара, туалетная бумага…

— А, вы просто мародер.

— Это вам, за комплимент, — Василий протянул женщине банку с саморазогревающимся обедом и сказал с интонациями своей бабушки. — Ешь, может поумнеешь.

Глядя на фрау Зингер, уплетающую тушенку за обе щеки, он добавил:

— Вы, дама, торопитесь, но не очень. Я еще гляну, что там в чемоданчике у потрошителей.

Чемодан был заперт хорошо, герметически, как сейф, но замок оказался незакодированным. Когда крышка поддалась, то сейф первым делом мощно дохнул холодом. Василий увидел сенсорные пульты управления, индикаторы, мониторы, вычерчивающие графики, блок питания с электромотором. Всё это было миниатюрно и размещалось по краям. Когда была поднята непрозрачная пленка, стало ясно, что является начинкой чемодана. Блин, лучше бы его было не открывать.

Там лежало полчеловека: тело, где-то по пояс — то, что в искусстве называется бюстом. И снизу, и сбоку, и спереди в тело через клапаны входили полупрозрачные трубки, по которым прокачивалась какая-то голубая жидкость, похоже, что васкулоидный[39] заменитель крови. Рот и нос через мундштук снабжались кислородом. Кожа сплошь была залеплена пластинками датчиков.

Пол-организма принадлежало молодому человеку атлетического сложения и породистой европейской наружности. Василий заметил даже, что грудь его колышется — выходит, в этом обрубке не только билось сердце, но и дышали легкие. Внезапно полчеловека открыл глаза и, напрягшись, выплюнул мундштук из синих губ.

— Ich will sterben,[40] — сказал он.

— Добивать — это не мое дело, — Василий краем глаза заметил, что женщину по имени фрау рвет только что съеденным обедом.

— Помоги, — сказал полчеловека. — Но вначале помолись.

— Я не умею, тот есть не знаю, как надо молиться в таких случаях. Да я другой веры к тому же.

— Не важно.

— Фрау, вы знаете как это делается? Как насчет отходной молитвы? — обратился Василий к женщине.

— После конфирмации я была пару раз в церкви, — сказала она, — но я просто встречалась там с парнями.

— Поэтому-то вы и продуете тем, у кого есть какая-то вера, — рявкнул Василий.

— Не отвлекайся, — сказал с трудом полчеловека. — У меня мало времени.

— Ладно, герр, повторяй за мной.

И он прочитал единственное, что знал, «Отче наш»: «… и остави нам долги наши якоже и мы оставляем должником нашим».

— Я мало, что понял, — сказал европеец, — но мне стало легче.

С последним словом обрубок человека умер. Сам. Хотя трубки еще гоняли искусственную кровь и кислород.

— Какие еще долги? — выкрикнула женщина.

— Неужто непонятно. Местный офисный планктон имел всё, не вспоминая ни на секунду тех, кто не имеет ничего, ни мыслинки о тех, кому он устроил ад во имя своего благополучия, — Василий в последний раз глянул на содержимое чемодана. — Надеюсь, этот парень свои долги уже отдал.

Оценив выражение лица фрау Зингер, Майков догадался, что она пока ничего не поняла.

— Ладно, фрау, оставим теологические споры на потом. Сейчас вперед, придется обедать второй раз уже по дороге.

Через сорок метров тоннель вывел на небольшую площадку, где стояли автоматы по продаже всякой снеди, кофе, чипсов, шоколадок — погасшие, с порванным пластиком и выбитыми стеклами.

— Когда всё началось, здесь укрылось человек тридцать, я в том числе; а лестницу, ведущую сюда из здания, завалили — чтобы рус… бандиты не пришли, — стала комментировать женщина. — Но затем из торгового пассажа, через технический тоннель, сюда стали наведываться потрошители. Из-за этого наше количество стало быстро таять. Ну и, в итоге, осталась я одна. Тот, которого вы видели в чемодане, господин Ломер, исчез предпоследним.

— Где стол был яств, там гроб стоит, — вздохнул Василий. — А как бы нам отсюда на верхние этажи попасть.

— Вы что с ума сошли? У вас все чашки в шкафу? — Это была уже явная калька с немецкого.

— У меня в шкафу граненые стаканы, — с достоинством отвечал Майков.

— Тогда помогите отодвинуть, — фрау Зингер махнула рукой на агрегат, продающий пакетики с мумифицированной снедью.

Когда героическими усилиями преграда была устранена, за ней обнаружился в большом количестве мусор — здесь, видимо, насорили последние поедатели чипсов.

— Позвольте, — галантно молвил Василий и, как сенбернар, оперативно прорыл кучу мусора. Попутно разогнал семейство крыс, которое хотело что-то дохарчить.

— Если крысам можно ходить туда-сюда, то почему нам нельзя? — Василий задал риторический вопрос, добравшись до квадратного отверстия в стене. — Это, надо полагать, вентиляционная шахта. Вы, фрау Зингер, если хотите, можете остаться здесь.

— Неее, — заблеяла она.

— Понятно, с мужиком, даже завалящим, все-таки надежнее, — прокомментировал Вергилий.

Через несколько минут случайные напарники были уже возле решетки, отделяющей вентиляционный канал от кухни, некогда снабжавшей кушаньями сотрудников «РЭГ». Еще немного ползком — и они оказались в помещении пищеблока, прямо за огромной никелированной плитой. Однако, едва это произошло, на темной кухне зажегся свет и кто-то, напевая заунывную песню пустынь, стал готовить мясо. О чем сразу стало понятно по мощным, каким-то даже упругим запахам. Василий облизнулся и выглянул из-за плиты. Его голова оказалась возле ног повара. Тот, кстати, мог бы услышать двигающегося лазутчика, если бы не шипение страдающего на сковороде барашка.

Поющий повар, наверное, удивился, когда с другой стороны сковороды появился человек со стволом, на который был навинчен глушак. Впрочем, удивление было недолгим, потому что голова певца упала в огромную сковороду и тоже стала подрумяниваться.