Джон Бэррон - КГБ сегодня. Невидимые щупальца.

• Название: КГБ сегодня. Невидимые щупальца.
• Автор: Джон Бэррон
• Издательство: Нью-Йорк ; Иерусалим ; Париж : Время и мы
• Жанр: Политика
• Год: 1984
• ISBN: - ISBN 0-914481-01-0

С фактами в руках Джон Баррон утверждает в своей книге, что эта фантастическая ситуация (дьявольское, разрушительное влияние одного лишь советского ведомства, именуемого КГБ на весь мир) стала реальностью наших дней.

---

Как-то его поезд прибыл в Париж с опозданием на несколько часов, Гэмблтон не успел к отходу экспресса Париж — Барселона и вынужден был переночевать в Париже. Наутро, сидя в кафе за чашечкой кофе, он вспомнил, что сегодня как раз среда. Третья среда мая 1962-го. Интересно, как они там… Ждут ли меня по-прежнему?

— Какая приятная неожиданность! — воскликнул внезапно появившийся сотрудник КГБ. — Знаете ли, я почти год каждую среду стою на этом углу в надежде встретиться с вами.

Гэмблтон не мог бы объяснить даже самому себе, что заставило его прийти сюда. В эту минуту он не был уверен, что бы его больше устроило: присутствие гебиста на этом углу или же его отсутствие. Но раз уж он пришел и они встретились, следовало что-то сказать, чем-то оправдать свое появление. Сейчас он живет в Испании и там мог бы взяться за выполнение каких-нибудь важных заданий, связанных с этой страной. Не заинтересован ли Советский Союз, к примеру, в развертывании партизанского движения на территории Испании? Не нуждается ли для этого в сборе той или иной предварительной информации?

— Вы наш верный товарищ, — прервал его гебист. — Но информация по Испании нас не интересует. У нас там больше агентов, чем требуется, мы даже не можем их всех загрузить. Кроме того, мы должны беречь вас. Сейчас ваша задача — не делать ничего такого, что могло бы привлечь излишнее внимание. А вообще — какие у вас планы на ближайшее будущее? Вы ведь не намерены долго оставаться в Испании?

Гэмблтон пояснил, что ввиду сложности темы он едва ли завершит работу над диссертацией ранее весны 64-го года. Он уверен, что по окончании ее и получении докторской степени ему удастся занять должность профессора экономики в каком-либо ведущем канадском университете.

— Отлично, — последовал ответ. — Если у вас будут сложности с этим, мы вам поможем.

КГБ не беспокоил Гэмблтона еще два года, давая ему возможность укрепить свои академические позиции, а конце весны 1964 года на встрече в Париже ему посоветовали принять приглашение на профессорскую должность в Лавалевский университет в Квебеке. Молодой, по виду нервный человек, явившийся на встречу, поспешно пробормотал, что Гэмблтону следует немедленно съездить в Вену, где с ним хотят посовещаться в условиях большей безопасности. Так как его сбережения были на исходе, он впервые взял предложенные ему деньги на билет до Вены — 75 долларов.

В Вене плотный русский с красным рябоватым лицом завел его в увитую виноградом беседку уличного ресторана и представил там трем своим коллегам, одетым все как один в дешевые, плохо сидевшие на них костюмы. Все они разговаривали с Гэмблтоном очень вежливо, даже почтительно, словно робея перед агентом с такими легендарными заслугами. Единственная их просьба сводилась к тому, чтобы он посолиднее устраивался в канадском университете и, так сказать, наживал себе научный капитал, что откроет ему доступ в высшие академические круги. Достав шпаргалку, тот же плотный рябой офицер продиктовал Гэмблтону, что ему следует делать, если он захочет встретиться в Канаде с представителями КГБ. Встречи должны будут происходить в Оттаве, перед зданием главного почтамта.

На одном из таких свиданий, в 1967 году, сотрудник КГБ поручил ему поэнергичнее намечать студентов и преподавателей университета, пригодных для вербовки в качестве агентов. Он также настаивал, чтобы Гэмблтон постарался встретиться с кем-либо из руководства канадского министерства иностранных дел.

Гэмблтон, по правде сказать, не собирался ни расставаться со своей преподавательской должностью, ни добиваться поста, где он получил бы доступ к государственным тайнам Канады. Не хотелось ему также информировать КГБ о студентах или о своих коллегах-профессорах, которых ему же потом поручат «сбивать с пути истинного». Поэтому он просто перестал являться в Оттаву на встречи с сотрудниками КГБ.

Его отсутствие на протяжении полутора с лишним лет заставило «центр» включить в игру подполковника Рудольфа Германа. Заметим в скобках, что это решение до некоторых пор могло казаться очень удачным всем. За приветливой и простодушной внешностью Руди Гэмблтон быстро разглядел рафинированного интеллигента, эрудита, с которым можно было самозабвенно обсуждать проблемы искусства Латинской Америки, китайский вариант марксизма, экономику Соединенных Штатов или достоинства привлекательных женщин. Не догадываясь, что Руди — кадровый офицер КГБ, Гэмблтон принимал его за такого же агента, как он сам, за любителя приключений, видел в нем родственную душу, и это делало их встречи особенно непринужденными и привлекательными для обоих.

После первого свидания в университете и мимолетной встречи на каком-то монреальском перекрестке они повстречались в старинном здании Шато Фронтенак в Квебеке. Сидя в баре, облицованном панелями красного дерева, у окна, выходящего на реку Святого Лаврентия, Руди сказал:

— Мы делаем документальный фильм о Квебеке для показа в американских учебных заведениях. Я его продюсер, вы пишете сценарий.

Такая легенда вполне объясняла их пребывание здесь, в Шато Фронтенак, и позволяла им беседовать спокойно и как угодно долго, — этой возможностью, кстати, они пользовались потом еще не раз.

— Вам известно такое учреждение — Гудзоновский институт? — спросил Руди. Конечно, я слышал о нем. Одна из ваших долгосрочных задач состоит в том, чтобы попытаться проникнуть в этот институт.

— Каким образом?

— Это уж ваше дело. Я только вестник воли начальства, вот и привез вам такую весть: вы должны проникнуть в Гудзоновский институт и подготовить основательный отчет, характеризующий экономику Китая. Такие вот два задания.

— Где же, они считают, я должен собирать данные о Китае для такого отчета? Здесь, во Фронтенаке, что ли?

— А вы попробуйте напрячь воображение.

По возвращении в свой университет, Гэмблтон написал в тайваньское посольство письмо, в котором просил оказать помощь в исследовательской работе, касающейся экономики континентального Китая. Тайваньцы без промедления откликнулись, прислав пропагандистскую брошюру, полную проклятий в адрес китайских коммунистов. Конечно, в брошюре содержалась также масса фактического материала, и многие из этих фактов, надо полагать, были верны. Переписав часть страниц и убрав пропагандистские ноты, Гэмблтон через Руди послал этот опус в Москву в качестве оригинального исследования. Москва расценила его как шедевр.

В апреле семидесятого года Руди позвонил Гэмблтону из Нью-Йорка:

— Вы не могли бы прислать мне свой сценарий к субботе?

— Думаю, что да, — ответил Гэмблтон.

Это значило, что они договорились встретиться в полдень ближайшего воскресенья в том же Фронтенаке. На этот раз Руди сказал Гэмблтону, что тот во что бы то ни стало должен прибыть через две недели в Оттаву на свидание с сотрудником КГБ «в обычном месте». «Это все, что мне известно», — добавил Руди.

Распоряжение, полученное на сей раз в Оттаве, было четким и безапелляционным. Чего бы это ни стоило, Гэмблтон должен изыскать возможность для проведения летом научных исследований в Израиле. До наступления лета ему следует изучить по открытым источникам особенности производства ядерного оружия. На пути в Израиль необходимо сделать остановку в Вене для получения инструкций, уточняющих настоящее указание.

Иерусалимский университет, получив от Гэмблтона запрос в связи с тем, что канадскому ученому хотелось бы посвятить летние каникулы «изучению истории осады Родоса», ответил, что профессор сможет без всяких ограничений пользоваться университетской библиотекой, а кроме того, ему будет оказана помощь в работе над темой исследования, если он почувствует в этом необходимость.

Полученные между делом знания атомной технологии Гэмблтон имел случай проверить в ходе бесед с коллегами-физиками, пояснив им, что собирается заняться вопросами экономики военной промышленности. Те были удивлены его познаниями в столь специальной области.

В начале июня, держа в левой руке книгу с желтой обложкой, Гэмблтон не спеша шел по венской улице, спускавшейся к Дунаю. Было как раз время паводка, река вышла из берегов, и перекресток, где должна была состояться встреча, исчез под водой. Гэмблтон заколебался было, но считая, что приказ должен быть исполнен точно, полез в воду. «Мама! — раздался рядом детский голосок. — Смотри, дядя сошел с ума, он может утонуть!»

Стоя по колено в воде, Гэмблтон видел, что выше по улице, на сухом месте, собралась толпа, наблюдая за неожиданным представлением. Из-за спин собравшихся какой-то мужчина отчаянно махал ему, призывая выйти из воды. Гэмблтон невозмутимо двинулся на сухое место. Публика наградила его аплодисментами. Мужчина, по призыву которого он вышел из воды, шепнул: