Владимир Беляев - Встреча с границей

• Название: Встреча с границей
• Автор: Владимир Беляев
• Издательство: Карпаты
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1966

«Ночью Вячеслав Дунаев был поднят по тревоге. Вместе с другими пограничниками он вышел на розыск опасного вооруженного нарушителя...» — читаем мы в очерке «Ожерелье Тумана» из сборника рассказов и очерков «Встреча с границей». Это интересный рассказ о юноше, о котором писали московские газеты: Вячеслав, будучи призван в армию, пошел служить в пограничные войска вместе со своим другом-овчаркой, призером многих соревнований. Таковы взятые из жизни все герои рассказов сборника «Встреча с границей», предлагаемого читателю. В нем дана большая галерея портретов, рядовых и командиров пограничников и увлекательно рассказано о трудной, требующей напряжения всех духовных и физических сил, борьбе с нарушителями наших границ, которую ведут погранотряды.

Содержательна, волнующа и богата на события жизнь пограничников, но еще более богат душевный мир часовых границ нашей Родины.

---

Он спрятал их за пазуху, надежно. Пробирался через лес, глубоко увязая в снегу, и представлял, как дорого ему заплатят за них: марками или долларами — все равно. Он даст там дочери образование и выгодно выдаст ее замуж. Белым привидением кажется она сейчас в этом зимнем, заснеженном лесу, бредущая между нахохлившимися молоденькими елочками. Устало пыхтит в своем длинном саване ее мамаша. Каково на горной тропе ей, уже немолодой и располневшей женщине? Дотянет ли? Оставалось совсем немного...

— Стой!

— Руки вверх!

Голоса послышались с разных сторон. Инженер выхватил пистолет и стал всматриваться: ели стояли неподвижно, будто и они караулили пришельцев, не хотели пропускать к границе. Солдат не было видно. Но он же не ослышался, они где-то здесь, за деревьями. И то, что пограничники рядом, а он их не видит, больше всего злило и пугало его. Стрелять? Куда, в кого? В белый свет? А если ответят? Убьют? Жену, дочь, его самого?

Он разрядил бы сейчас всю обойму, не дрогнув, если бы знал, что не получит сдачи. Но ситуация сложилась не в его пользу. Выстрелить — значит погубить себя. Он еще несколько секунд колебался, затем грязно выругался и швырнул пистолет в снег. Достал из кармана флакон с кислотой и тоже выбросил. Поменьше будет улик!..

Старший наряда штабс-ефрейтор Дитмар А. дал предупредительный выстрел, приказал всем лечь на землю. Подоспел еще один, соседний наряд...

Рассказав о том, как было дело, штабс-ефрейтор знакомит нас с местностью, интересуется, так ли служат в горах советские пограничники. Рекомендует проехать еще дальше на юг — там у них есть свой Карацупа.

— Нашего Хаусладена вся граница знает, — говорит командир подразделения. — Отличный следопыт! Сколько, думаете, он задержал нарушителей? Свыше девятисот... О нем даже в Западной Германии пишут. Боятся!

Стало быть, надо ехать на юг.

Сумерки рано окутывают горы.

На дороге часто встречаются патрули, в некоторых местах путь преграждают шлагбаумы. Короткая остановка, тщательная проверка документов — и можно следовать дальше.

Горят красные и зеленые огоньки, в свете фар ярко вспыхивают дорожные знаки. Петляют, спускаясь с гор, серпантины. Выбегают из темени и тут же исчезают деревья.

Рота, в которой служит товарищ Хаусладен, охраняет лесной участок, маленький кусочек все того же «зеленого сердца» Германии. Когда мы приехали, в ночь уходили очередные наряды. В канцелярии перед командиром роты стоял уже довольно пожилой пограничник. Аккуратно зачесанные на затылок редкие волосы не могли прикрыть большую лысину. Лицо его было в глубоких бороздках морщин; их много собиралось на лбу, когда он говорил, щуря под очками внимательные, наверное, очень зоркие глаза. Как много дней и ночей пришлось провести ему на жгучих зимних ветрах и морозах, под палящим летним солнцем, и как часто его маленьким, добрым глазам приходилось до боли всматриваться в чернильную темень лесных южных ночей!

— Возможно, потом пойдете, на рассвете? — говорил ему командир роты. — Ну как вы ночью, сами понимаете...

И притих, наверное, боясь сказать лишнее, обидеть неосторожным словом.

— Вот беда, — помолчав немного, проговорил пожилой солдат. — Теряю зрение. Обидно, очень обидно. Как же мне без пограничного зрения? Все одно, что музыканту без слуха.

Он тяжко вздохнул, развел руками и неожиданно быстро повернулся к нам. Не так уж плохи его дела, если в мускулах столько силы и энергии!

Это и был фельдфебель Иозеф Хаусладен. Его грудь украшали награды: орден «За заслуги перед Отечеством», медаль «За отличную службу на границе», знак почета народной полиции, медали за выслугу лет...

Знакомимся. Хаусладен рад случаю передать привет советским пограничникам, узнать, как чувствует себя Никита Карацупа.

— Знаю его, хорошо знаю... Книжечку о нем не только из любопытства читал. Учился. Хотелось стать таким же находчивым, смелым, брать с него пример. Возможно, кое-что и удалось...

Как и все хорошие, настоящие люди, он очень скромен, даже по-детски застенчив, когда речь заходит о нем самом.

Биография? Вроде бы ничего особенного. Родился в девятьсот третьем — уже шестьдесят. В отставку, правда, еще не хочется. В годы второй мировой войны работал на железной дороге. Растил двух сыновей — старшего взяли на фронт, он погиб где-то во Франции, младший служит сейчас на границе, офицер. Между прочим, в одной части с отцом. Ему тридцать два года и он тоже член партии. Задержал несколько нарушителей.

— Ну, а на вашем счету много?

— Девятьсот пятьдесят шесть.

— И всех задержали сами?

— Зачем же... Мне хорошо помогает Аси. Но и она уже состарилась. Тринадцать лет ей. Доброй породы собачка. Чистокровная овчарка. Видели бы ее — шерсть черная, только на брюхе желтоватая, шея сильная, как у волкодава, ноги крепкие. От такой не уйдешь. Сколько случалось...

Не очень полагаясь на память, Хаусладен вынул из кармана блокнот. Но записи свои он не читал — взглянет только и потом уже не остановится, пока весь эпизод не расскажет. Есть у него и свои методы работы с собакой, свои правила на границе.

— Первое дело, — говорит Хаусладен, — как ты держишь себя в наряде. Настоящий пограничник дорожит тишиной, он не позволит себе ни кашлянуть, ни чихнуть... Веди себя спокойно, даже если увидел нарушителя... Я всегда слежу за собакой: подняла голову, навострила уши — значит, есть кто-то вблизи. Терпеливо жду, прислушиваюсь. Увижу человека — не горячусь, быстро оцениваю обстановку и стараюсь действовать без крика. Молодые солдаты обычно нашумят раньше времени, а нарушитель ведь не дурак: раз — и смылся! Без хитрости его не возьмешь. Вот ты сначала займи выгодную позицию, отрежь ему путь, а тогда кричи «Стой!».

Опытный нарушитель долго наблюдает. Он пойдет только тогда, когда убедится, что поблизости нет пограничников. Учитывай это, хорошо маскируйся. Однажды в нашу роту сообщили о пяти подозрительных мужчинах. Все чужие, приезжие. Зачем к границе надо было ехать? Тут дело ясное. Не раздумывая, я взял Аси и побежал на участок.

Местность у нас, надо сказать, сложная: лес, овраги, железная и шоссейная дороги. На ходу прикинул: какое они направление облюбуют? Скорее всего, дорогу — здесь по обочинам сплошные кустарники. Выбрал густой куст, спрятался, наблюдаю. Идут. Напарник чуть не окликнул их раньше времени: «Погоди, говорю, вспугнешь». Ждем. Дыхание затаили. А они пройдут немного и остановятся: наблюдают, значит. И так дошли до самого нашего куста.

Ну, теперь, думаю, пора действовать. Спускаю с поводка собаку и — выстрел. Ошеломил их. Встали — и ни с места. Тут мы и взяли их. Всех пятерых. А зашумел бы раньше времени — разбежались бы...

Хаусладен закрыл блокнот, снял очки. Движения рук его быстрые, порывистые. Нетрудно представить себе, как решителен и проворен он в боевом деле. Много ли, мало ли нарушителей — он не колеблется, не считает их. А если и сосчитает, то лишь для того, чтобы никого не упустить. Среди сотен задержанных бывали всякие — и трусливые, и нахальные, и хитрые. Как-то Хаусладен у самой границы перехватил мотоцикл с коляской. Мужчина и женщина намеревались увезти в Западную Германию богатую контрабанду. Стал конвоировать их в роту, мотор заглох. Копался мотоциклист, копался, потом и говорит: «Я сяду, буду заводить, а вы подтолкните». Хитер! Да не на того напал. В другой раз Хаусладену предложили много денег. Девушка несла за границу восемьсот пар чулок и оказалась слишком щедрой...

Так служит этот широко известный в Германской Демократической Республике следопыт, отважный сын своего народа, боевой брат Никиты Карацупы.

— Я еще повоюю, — говорит он нам, прощаясь. — Глаза хоть и слабо, но видят. Да и с молодежью повозиться надо. Нужна же нам, старикам, замена. Правда, новички, бывает, ворчат на меня, мол, слишком строг. Но там, где дело касается границы, я действительно человек неумолимый... А как же иначе!

Хаусладен прав: на границе иначе и нельзя, тем более на этой, очень напоминающей настоящий фронт. Фронт между силами войны и силами мира...

Николай Зайцев ПРЕСЛЕДУЕТ ВАСИЛИЙ ШАХРАЙ

— А этот парень чем-то напоминает Гришку Мелехова...

И тут же точная характеристика внешности:

«Такой же коршунячий нос, в чуть косых прорезях подсиненные миндалины горячих глаз, острые плиты скул обтянуты коричневой румянеющей кожей».

Эти слова я случайно услышал на трибуне киевского стадиона «Динамо» и относились они к сержанту Василию Шахраю, интересно, с увлечением показывающему на зеленом поле приемы работы с розыскной овчаркой.

Когда Шахрай закончил выступление, раздались дружные аплодисменты, награждающие его за мастерство. Непривычный к такой «массовой похвале», Василий от смущения ничего лучшего не мог придумать, как поправить на своей ищейке идеально подогнанный ошейник. А он был поистине золотой. С трибуны тотчас посыпались комментарии: