Вавилкина Вавилкина - Три желания за жизнь

• Название: Три желания за жизнь
• Автор: Вавилкина Вавилкина
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Сказочный Восток, полный загадок и тайн. Сам воздух в нем наполнен искушением. Особенно, когда надменный принц готов исполнить любое твое желание и каприз. Только вот цена настоящего чуда иногда слишком высока.

---

— Ты хочешь помочь мне вернуться назад? — Глядя в упор на такую же жертву «прекрасного принца», спокойно произнесла Марина.

— Нет. — Джинния замешкалась. — Не могу.

— Так чем же ты рассчитывала мне помочь, разрушив «наивные заблуждения»? — Девушка чувствовала, как губы складываются в злую ухмылку.

— Советом. — Клидис поежилась, словно ей стало холодно. — Не желай! А если все же не удержишься, разрушь иллюзию и освободись… — Фигура джиннии начала бледнеть и мерцать в воздухе, которой, казалось, обрел жидкую текучесть, — …и освободись навсегда от него.

Последние слова разносились уже эхом, оставшимся как напоминание об исчезнувшей «гостье». Марина окинула безразличным взглядом Николь и прошаркала в комнату.

«Я твой личный джинн, воробушек. Только пожелай и не будет ничего невозможного для тебя…

У каждого желания есть своя цена…

Ты ведь хочешь вернуться домой?

Ты даешь мне две недели… и по истечении указанного срока ты выскажешь желание остаться со мной, либо покинуть меня навсегда, и я исполню его в любом случае.

Я ХОЧУ позвонить родным…

Неделя…

Сколько твоих желаний наш милый джинн успел исполнить за два дня?

Мне уже поздно пытаться реализовывать свои таланты…

Тебя тоже украли?

Нет, я здесь по своей воле…

Тебе понравился мой сюрприз?

Замок разительно изменился с момента моего последнего посещения…он все-таки напитался от тебя…

Я так сильно хочу тебя, что больше ни о чем не могу думать…

Я желаю, чтобы ты наконец-то стала моей…»

Обрывки фраз крутились в голове, а перед глазами сменялись лица, пока Марина механически наполняла ванную водой.

Все было ложью, иллюзией, неправдой. Волшебная сказка оказалась жутким сном. Айсберг замороженных чувств трещал, грозя рассыпаться осколками и похоронить ее.

Девушка опустилась в ванную, позволяя горячей жалящей воде впиться в тело, съедая прикосновения его рук и губ. Губка остервенело драла кожу, в попытке вытравить память. Щеки ело от тихих слез, стекающих вниз.

Фальшь… одна только фальшь, и ничего кроме боли.

В голове стучало единственное желание не помнить, забыть, не знать…

* * *

Навещая своих старых должников, Таяр сначала благодушно исполнял без обмана их последние желания, поскольку находился под впечатлением от прошедшего дня. Но, так и не испытав насыщения, разгневанный упорством стихии, вдруг ставшей чрезмерно разборчивой, перешел на иллюзии.

Однако и этого оказалось мало. Энергия всех тех людей была пресной, с душком грехопадения, пропитанной низменными желаниями, совсем не той, что теперь была нужна ему, попробовавшему искрящийся, освежающий вкус Марины. Все остальное теперь казалось черствой гнилой коркой хлеба, после богатого пиршества.

Его стихии нужна была она, и только она. Вся его сущность требовала ее душу, жизнь, тело. Ничуть не меньше, чем тогда, когда Воробушек только появилась у него, а больше, гораздо больше.

Каждая удовлетворенная потребность, вела к новой более сильной и мощной, почти неконтролируемой. И необходимость выбора сводила с ума.

Единственным приемлемым вариантом, достойным Рины, было реальное исполнение желания. Оно не крало жизнь, но затрагивало душу, оскверняя ее. А Таяру эгоистично не хотелось этого.

Однако джинн не знал, как долго его будет привлекать новизна, как скоро он пресытится ею? И хотя за его долгую жизнь он неоднократно проходил через это, но Воробушек с ее непривычной искренностью, открытостью, чистотой выделялась среди остальных, заставляя думать, что их отношения продлятся дольше, намного дольше, если только он сам не испортит все, не сделает ее одной из многих.

Таяр уверен был, что сможет обуздать стихию на время, ведь получалось же у него это раньше… до появления Рины. Для этого ему всего лишь нужно было не выпускать ее из постели, заглушить удовольствием от обладания ее телом, требования стихии.

Жаркие, возбуждающие образы и картины затопили мысли, вызывая необузданную волну желания, оказаться с ней, внутри нее, ощутить ее мягкую податливость, обжигающую страсть, раствориться, распасться на миллиарды искр и утонуть в нежности.

Неудовлетворенная жажда тянула его обратно, и джинн поддался ей, оставив сомнения на потом.

Тихонько открыв дверь в спальню, он замер на пороге, лаская горячим взглядом неподвижную фигурку Рины, в коротком просвечивающем на свету халатике.

Девушка, погруженная в глубокую задумчивость, неподвижно стояла у окна, совершенно не замечая его. Таяр, понимал, что своим долгим отсутствием мог породить в ее головке кучу ненужных мыслей, но надеялся, что сможет быстро справиться с ее обоснованным гневом.

Джинн чувствовал ее злость за маской безразличия и плотной глухой стеной, которой она снова умудрилась отгородить свой разум от него.

В несколько шагов преодолев расстояние, разделявшее их, он встал так близко, что ощутил свежий весенний аромат ее кожи. Отведя в сторону светлые отливающие золотом пряди, Таяр нежно коснулся губами чувствительной точки на шее и прошептал:

— Я соскучился по тебе, Воробушек.

Девушка вздрогнула, но не повернулась, оставаясь такой же напряженной и холодной рядом с ним.

— Прости, что оставил тебя, но появились дела, требующие моего немедленного присутствия. — Сделав, вид, что не замечает ее гордой царственной осанки и надменно вздернутого подбородка, он продолжил: — Я приготовил тебе небольшой подарок, надеюсь, он понравится и хоть немного загладит мою вину.

Таяр аккуратно расправил цепочку так, чтобы кроваво-красный рубин в форме слезы уютно расположился на груди девушки, и застегнул замочек, ласкающе касаясь бархатистой кожи.

Рина медленно, заставляя его нервничать, опустила глаза на украшение. Ее рука резко вскинулась вверх, но, на мгновение замерев в нерешительности и так и не дотронувшись камня, безвольно упала вниз.

— Тебе не нравится, Воробушек? — Обняв за плечи, он развернул ее к себе, пытаясь в непроницаемых глазах найти ответ.

— Почему же, — Рина вскинула бровь, и это было единственным проявлением эмоций на непроницаемо холодном лице, — он прекрасен.

Ее ранящее непонятное безразличие, на фоне собственных обжигающих изводящих желаний, вызывало раздражение и злость, питая внутренний огонь стихии. Пальцы Таяра неосознанно сильнее сжались на ее плечах, заставляя девушку, дернуться от боли.

— Воробушек, что не так? — С трудом справившись с собой, он попытался ласково коснуться ее щеки, но она отстранилась, полыхнув на него гневным взглядом.

— Скажи, Таяр, кто я для тебя? Какое место ты мне отводишь среди остальных игрушек? — Наконец, почти выкрикнула она, сбрасывая маску отчужденности.

— Ты особенная, Воробушек. — Произнес он, и снова попытался притянуть к себе, чтобы успокоить, но Рина вывернулась и отодвинулась на шаг.

— Настолько особенная, что ты приготовил мне место в аду?

Таяр молчал, не зная, что ответить, испытывая ярость от чувства, что теряет ее.

— Нет. — Наконец, прорычал он, до хруста сжав кулаки.

— Нет, джин? Ты хочешь сказать, что полюбил меня и никогда не используешь свою силу во вред? Я НЕ ВЕРЮ! — Таяр наблюдал, как в глазах Рины загорается безумный огонь. — Все это время ты обманывал меня. Соблазнял, исполнял желания. И что? Вдруг в одном шаге от цели остановишься? Посмотри на меня и честно ответь, ты хочешь, чтобы я сказала мое третье желание?

Каждое слово, каждое обвинение Марины было оправданным, и доказать обратное не представлялось возможным, если только не отпустить, но джинн не хотел лишиться ее. Стихия ревела внутри, сверкая неутоленной жаждой в глазах, требуя привязать к себе навечно, и он сдался.

— Хочу. — Ухмыльнулся Таяр, ожидая реакции девушки.

— Чего ты хочешь, скажи точнее, джинн! — В ее голосе звучал вызов, не смотря на мелкую дрожь, сотрясающую тело.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне свое последнее желание, Воробушек. Я хочу, чтобы всю оставшуюся вечность ты принадлежала мне. Хочу твою жизнь, твою душу, твое тело в свое безраздельное пользование. — Разозленный он ожидал, что она спасует, замкнется, будет избегать или осторожничать, пытаясь переиграть его, но ее реакция ошарашила его.

— Да будет так, мой Господин, — Губы Рины насмешливо скривились. — Я хочу, — она выдержала паузу, — прожить мою жизнь, никогда не узнав тебя, чтобы не было похищения и нашего знакомства, не было влюбленности и боли предательства. — Ее слова уязвляли и били наотмашь. — Пусть это будет всего лишь иллюзия, но иллюзия долгой, полной счастья жизни без тебя. А потом можешь забирать то, что останется от моей проклятой души себе. Мне все равно.