Джина Грэй - Возвращение домой

• Название: Возвращение домой
• Автор: Джина Грэй
• Издательство: ООО "Издательство АСТ-ЛТД"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000392-1

Сара Андерсон совершенно неожиданно для себя самой оказывается наследницей одной из богатейших женщин Америки, умирающей от неизлечимой болезни. Что может стать поддержкой для хрупкой молодой девушки, внезапно попавшей в самое сердце мира огромных денег и изощренных интриг? Только любовь нового делового партнера — мужественного Рурка Фэллона…

---

— Эй, слушай, расслабься. Я тебе сделал комплимент.

— Но я не польщена.

Улыбка Рурка угасла.

— А следовало бы. Эвелин — замечательная женщина. Сара, я понимаю твою злость. Но представь себе, что ей тоже тяжело. А может, ей даже еще труднее, чем тебе. Я понятия не имею, что тогда произошло. Но зная Эвелин, могу поклясться — только очень серьезные причины вынудили ее отдать тебя.

— Тогда почему она мне не расскажет?

— Не знаю. Мы друзья, и, возможно, я ей даже ближе остальных. Но личное она не обсуждает ни с кем. Единственным исключением был Джо. Кое-что она может рассказать — об успехах, надеждах, случайных поражениях. Но о сердечных делах или о том, что затрагивает ее гордость, Эвелин молчит. Она такая. И если кажется иногда холодной и неприступной — это ничего не значит. Не относи на свой счет.

— Не относить на свой счет? Но я же ее плоть и кровь! Как еще я могу ее воспринимать? И почему тебя-то все это волнует?

— Меня волнует Эвелин. Я не люблю, когда ей причиняют боль. — Он помолчал, будто ждал, когда его слова дойдут до Сары. — Но мне не нравится, что и тебе причиняют боль. — Он посмотрел на ее губы и замер.

У Сары перехватило дыхание, она забыла, почему рассердилась.

— Почему… — Она откашлялась и попыталась снова: — Почему? Я же тебе никто.

— Гм… Возможно, пока. — Рурк наклонился невыносимо близко, не сводя глаз с ее нижней губы.

Сара не двигалась, как мраморная статуя, но сердце ее бешено колотилось. Ее взгляд не отрывался от его резко очерченных приближающихся губ. В полудюйме от ее лица они замерли. Сара почувствовала его легкое дыхание, ее ноздри трепетали, тело дрожало.

— Но мне кажется, ты будешь для меня очень важна, — шептал он ей прямо в губы и через секунду нежно прижался к ним.

Сердце Сары почти остановилось, а потом неловко дернулось и забилось снова. Ласку Рурка она ощущала каждым дюймом тела. Губы его, соблазнительно мягкие, терлись, прихватывали ее губы, язык ласкал их, завлекая.

Огонь опалил Сару, и чувственный поцелуй осыпал ее горячими углями. Желание сжигало ее. Она вцепилась в край стола так, что костяшки пальцев побелели. А большие пальцы босых ног зацепились за ножки табуретки.

Рурк ворошил ее шелковые волосы, потом приподнял ее голову за затылок.

— Сара, — прошептал он и захотел поцеловать еще раз.

Короткая передышка словно разрушила чары, во всяком случае, Саре было ее достаточно, чтобы собраться с силами и отпрянуть.

Моргая, она смотрела ему в лицо на расстоянии нескольких дюймов. В его горящих глазах светилось откровенное желание. Новая волна страсти накрыла Сару, но девушка заставила себя отодвинуться от опасного мужчины на несколько дюймов.

— Рурк… Я думаю, это нехорошо.

— Почему? Химия, дорогая. Она возникла с самого начала, мы оба ее почувствовали.

— Я… — Сара хотела отрицать, но не могла, и решила не обращать внимания на его замечание. — Я думаю, не стоит… во-первых, ты помощник и друг Эвелин.

Рурк поднял брови.

— И потому я тебе кажусь врагом?

— Не то что врагом, но…

— Но ты мне не доверяешь, да?

Она опустила глаза, посмотрела на пальцы, все еще вцепившиеся в стол, и снова подняла на него глаза.

— Мне жаль.

Рурк отпустил Сару, медленно вынул руку из ее волос, наблюдая, как шелковые пряди струятся между пальцами.

— Ну да… Мне тоже… Я думаю, надо как следует поработать над этим… А каковы другие причины?

От удивления Сара онемела. Она ждала, что он отстанет, рассердится, но Рурк смотрел на нее хищно блестящими глазами.

— Я думаю, остальное очевидно. На меня и так слишком много свалилось, чтобы заводить роман. Надо целиком сосредоточиться на новом бизнесе, а роман в подобной ситуации — не слишком-то ко времени. Нам вместе работать, Рурк.

— Во-первых, я наблюдал за тобой в деле и думаю, ты вполне справишься со всем, что тебя ждет. Во-вторых, мы оба взрослые люди и не станем путать бизнес с личной жизнью. — Он поднял бокал с вином и отпил глоток, глядя на нее поверх стекла. — Ну а почему бы нам не пустить все на самотек и не посмотреть, что получится?

На этот раз, когда Эвелин потянулась за дневником на верхней полке, ее рука дрожала не от страха, а от предвкушения. Четырнадцатая тетрадь, последняя в дешевой обложке.

Слова Сары снова возбудили воспоминания. Тоска, охватившая Эвелин, не отпускала больше часа. Она сопротивлялась, тянула время, пока ела, купалась в ванне, готовила постель, понимая, что если отложит еще, то уже не будет сил. Она с печалью ощущала, как силы с каждой минутой покидают ее, утекая, словно вода из дырявого ведра.

Прижав дневник к груди, она забралась в кровать, надела пижаму, со вздохом откинулась на гору подушек и закрыла глаза. Из-за ужасной усталости руки и ноги казались налитыми свинцом.

С Китти что-то не то, подумала Эвелин. Она чем-то взволнована. Обычно, приезжая на заседание правления, младшая приемная дочь ночевала у нее, и сегодня вечером Эвелин собиралась поговорить с девочкой, унять ее волнение из-за случившегося — из-за появления Сары, понять, что беспокоит Китти. Но Китти пулей вылетела из комнаты заседания правления. Эвелин решила, что она поехала на ранчо с Уиллом и Полом.

Эвелин вздохнула. Видимо, Китти усмотрела в Саре угрозу. Младшему ребенку Джо было четыре года, когда она вышла за него замуж. Эвелин стала для Китти единственной матерью, которую та знала. У Китти очень приятный, покладистый характер, но и у нее есть собственническая жилка, как у всех Кэтчемов.

Зная, насколько обидчива Китти, Эвелин решила не беспокоить ее несколько дней — пусть остынет, а потом она попытается поговорить с ней.

Но на самом-то деле Китти могла не волноваться, что Сара займет ее место. Дочь Эвелин — нежеланный, вынужденно рожденный ребенок. Тридцать два года подряд она запрещала себе что-то чувствовать по отношению к ней. В ее душе не было ни любви, ни ненависти. Иногда она вспоминала о Саре, но без тоски или сожаления. Эвелин вообще не принимала такого понятия, как сожаление о совершенном поступке. Человек сам делает выбор. Так кого винить? О чем жалеть? С присущей любому человеку надеждой она думала — ребенку хорошо у приемных любящих родителей, и он счастлив. Но, как выяснилось, все было далеко не так.

Наконец Эвелин открыла глаза и потянулась к дневнику. Провела кончиками пальцев по дешевой обложке и улыбнулась. Понадобились немалые усилия, чтобы обеими руками подтянуть ноги, подложить под колени подушки, устроить перед собой дневник и открыть.

«2 января. Сегодня я начала работать на съемочной площадке, где снимают фильм «Красная жатва». Одной из тех, кого я гримировала, была Мэделин Кэтчем. Какая красивая девочка. Я наблюдала за ней во время съемок. Похоже, она унаследовала не только красоту матери, но и ее талант. Через несколько лет она наверняка станет настоящей звездой».

Эвелин улыбнулась. Она оказалась права. Через четыре года Мэдди стала одной из самых ярких звезд Голливуда.

Она перевернула страницу, и лицо ее осветила яркая улыбка.

«3 января. Сегодня в студию приходил отец Мэделин Кэтчем. Пока я гримировала ее, он смотрел. У него приятная внешность. Грубоват, похож на мужчину с Запада, украшающего рекламу сигарет. Седеющие виски придают ему аристократизм. Трудно сказать, сколько ему лет, но если Мэделин четырнадцать, наверное, под сорок.

Прижав тетрадь к груди, Эвелин засмеялась. Оказалось, Джо было тогда сорок шесть.

Она повернулась на подушках и посмотрела на фотографию в серебряной рамке на ночном столике. Серые глаза Джо будто подмигивали, приглашая ее повеселиться, на загорелом лице сияла улыбка. Фотография сделана чуть больше двух лет назад, за несколько месяцев до смерти. Светло-каштановые волосы поседели, но все еще были густые, глубокие морщины на лице прибавляли солидности, и он казался еще красивее.

Сара назвала его стариком. Но Эвелин никогда о нем так не думала. Джо не имел возраста. Живой, полный жизни мужчина даже в семьдесят один. Он не болел, сердечный удар случился совершенно неожиданно.

Глаза ее увлажнились, она протянула руку и коснулась фотографии.

— О Джо, — прошептала она. — Я так по тебе скучаю.

Боль стиснула горло, она закрыла глаза и дала волю чувствам.

Эвелин медленно перелистывала страницы старого дневника, просматривала записи, иногда с улыбкой задерживалась на абзаце, читала строки, вызывавшие печальные воспоминания.

Она сама поразилась — в ее записях отчетливо заметно, как постепенно росла ее любовь к мужу. Почему, задумалась Эвелин, никогда раньше она этого не замечала?

«14 марта. Сегодня моя свадьба. О Боже, а если я совершаю ужасную ошибку? Что, если… Нет. Нельзя так думать. Джо хороший человек. Он не такой, как Ларри Бейнбридж.