Николай Жогин - Обвинение предъявлено

• Название: Обвинение предъявлено
• Автор: Николай Жогин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1972

В своей новой книге «Обвинение предъявлено» заместитель Генерального прокурора СССР Н. В. Жогин и журналист А. А. Суконцев продолжают разговор на ту же тему, которой была посвящена их первая совместная книга «По следам преступлений», вышедшая в «Молодой гвардии» в 1969 году.

В новой работе читатель найдет рассказы о трудных человеческих судьбах, ошибках, преступлениях и о мужественном, нелегком и увлекательном труде следователей, прокуроров, работников милиции, ведущих борьбу со всяческим отребьем, помогающих встать на ноги оступившимся.

Все рассказы в книге достоверны, в них изменены лишь имена и фамилии действующих лиц.

Это вторая книга правовой серии для молодежи нашего издательства — «Закон обо мне и мне о законе».

---

— Это нам подходит, — решил Мулерман.

Трикотажные цехи организуются в других лечебных мастерских, где акционеры ставят преданных людей. В эти дочерние предприятия продается шерстяное полотно, а доход делится между всеми акционерами. Постепенно трикотажный цех Мулермана перерастает в перевалочную базу. Отсюда идет снабжение оборудованием и сырьем почти всех мастерских психоневрологических диспансеров, больниц, где вырабатывали трикотаж. Снабжение пряжей они также взяли в свои руки. В своем цехе они поддерживали железную дисциплину. «С больных надо строго спрашивать, иначе нельзя», — требовал Торчинский.

Вот, например, докладная записка от механика Губанова на имя Торчинского:

«Прошу удержать с мастера цеха Ворониной за пропажу косынки из цеха во время штопки 52 (пятьдесят две) коп.».

С Ворониной деньги удержаны.

Зачем это нужно, если цех выпускает десятки тысяч неучтенных косынок? К чему вся комедия?

— Люди работают, они могут ошибиться, — строго говорил Торчинский. — Пусть у нас числится недостача одной косынки, все должны видеть, что мы не потерпим разболтанности и разбазаривания продукции.

Акционеры устанавливают связь с предприятиями, которые производят окраску, отделку шерсти, выделяя им соответствующую долю.

— Не экономьте на компаньонах, — учил Мулерман, — не наживайте себе врагов. Лишняя сотня рублей — лишний узелок, который нас с ними вяжет в одно целое.

Мойка шерсти, например, шла через Могилев из артели «30 лет горсовета». Могилев обеспечил мойку 210 тонн и получил за это пять тысяч рублей. Уже знакомые читателю предприниматели Стацюк и Соловьев за шерстяную и полушерстяную пряжу получили девять тысяч.

Свыше ста сделок Мулерман и Торчинский совершили с работниками магазинов Поздницким и Говорухиным. Мулерман взял на этих операциях семьдесят шесть тысяч, а Поздницкий и Говорухин — около тридцати.

Все рассчитали предприниматели, все учли, обо всем подумали, начиная свое дело. И все-таки они просчитались. И дело здесь вовсе не в этой дурацкой трамвайной истории, в которую по своей жадности влип Торчинский. И не в том клубке шерсти, которую перехватил следователь Крапивин.

Продавцы трикотажных магазинов, няни из диспансера, уборщицы из мастерских приходили в милицию, в ОБХСС и сообщали о ненормальном положении, о темных махинациях компаньонов.

Мулерман и компания летали на курорты на самых современных самолетах, они покупали новейших марок телевизоры и холодильники. А рассуждали так же, как рассуждали их допотопные предки. Им казалось, что и в наши дни за деньги можно сделать все. Что все покупается и все продается. И действительно, за деньги один из компаньонов, Стацюк, продает, буквально так, свою жену Мулерману.

Деньги Мулерман хранил в стеклянных бутылях. Их было четыре. Нашли эти бутыли. Они запечатаны сургучом и стеарином.

В чемодане — пачки двадцатипяти- и десятирублевок.

Но оказалось, что Мулерман скупал золотые монеты, валюту, ценности. Следствием установлено, что золотых монет, ювелирных изделий с бриллиантами, слитков Мулерман скупил на пятнадцать тысяч рублей. И эти сокровища у экономически подкованного Мулермана не лежали мертвым капиталом. Он то и дело пускал их в оборот, продавал, как только складывалась благоприятная конъюнктура.

Тысячу двести рублей уплатил Мулерман за платиновое кольцо с бриллиантами в девять каратов. Пусть полежит, придет и для него время. Шестиконечная звезда с жемчужиной, удивительные золотые серьги. Почему не купить? Пусть полежат. Покупаются золотые монеты царской чеканки. Они задерживаются у Мулермана ненадолго. Сегодня покупает — завтра продает, лишь бы была выгода.

Мулерман относится к числу тех, кто всю жизнь знал только одно — деньги. Трудно найти что-то светлое в его биографии. Правда, когда-то он учился, окончил четыре курса института. Но бросил учебу, стал искать легкую жизнь. Был осужден за крупное хищение государственных ценностей к десяти годам лишения свободы. Освобожден условно досрочно. Государство предоставляет ему возможность исправиться и встать на правильный путь. А он снова возвращается на тот же путь спекуляции и наживы.

При обысках у него изъято следственными органами тридцать тысяч рублей наличных денег, 23 килограмма золота в слитках, монетах и изделиях. Мулерман только в мастерских вместе с Торчинским и другими лицами присвоили свыше двухсот тысяч рублей.

— Зачем вам столько денег? — спросил его следователь на одном из последних допросов.

— Видите ли, гражданин следователь, я давал себе торжественную клятву: будет сто тысяч, я остановлюсь и выйду из игры. Можете спросить Торчинского, я ему об этом говорил. Я получил эти сто тысяч, но я остановиться уже не смог. Вы знаете, как ловят обезьян в Африке для зверинцев? В узкую трубу кладут банан. Обезьяна просовывает туда лапу и хватает плод. Разжать пальцы она уже не может — жаль добычу. К ней подходят люди и берут ее. Вот так и я.

— Ну вот, видите, вы сами пришли к тому, как низко вы деградировали, Мулерман. Вы снова вернулись в первобытное состояние.

— Очевидно, вы правы.

Правосудие свершилось. Все участники хищений осуждены. Мулерман приговором Верховного суда РСФСР осужден к высшей мере наказания с конфискацией всего имущества.

САГИР ИСАНОВ И ЕГО ОКРУЖЕНИЕ

Расследование уголовного дела по обвинению группы работников Чуйский райзаготконторы Джамбулской области подходило к концу. Проведены последние допросы, предъявлены обвинения, выполнены все необходимые процессуальные действия. Старший следователь прокуратуры Алексей Окулов работает над обвинительным заключением.

Как и в любом подобном деле, здесь были и бессонные ночи, разочарования и находки. Теперь это позади. Скоро преступная группа Джуманова, Шиховой и других предстанет перед судом за хищение социалистической собственности. Казалось, на этом следствию можно поставить точку.

Но из этого дела выделено в особое производство еще одно. Дело по обвинению некоего Сагира Исанова, который вначале проходил как свидетель. Значит, работу нельзя считать законченной.

...Сагир Исанов считался большим специалистом по кожевенному сырью, пушнине и шерсти.

Начав работу еще в сороковых годах сырьевщиком по кожам в Джамбулской конторе райзаготсырья, этот курчавый, с шоколадным загаром коренастый парень быстро продвигался по служебной лестнице. 1954 год. Исанов уже не только сырьевщик, но и пушник, шерстовед Чуйской заготконторы. 1966 год. Директор заготсбытбазы Джамбулского облпотребсоюза.

— Почему бы и нет, — говорили те, кто хорошо знал Сагира, — он ведь не только специалист, но и хороший организатор.

— Как ни говорите, — вторили им другие сведущие люди, — заготовка шерсти — дело сложное, не каждому его доверишь. Попробуй различи тонкую от полутонкой. Здесь и классы и подклассы, а цены-то ведь все разные. Небольшая ошибка может дорого обойтись.

— Здесь нужна ювелирная точность, — часто любил говорить и сам Исанов.

И в самом деле, существует столько видов, сортов, классов шерсти — весенней стрижки, осенней, тонкая, полутонкая, фетр, грубая — неискушенному человеку в этом ни за что не разобраться.

Приступая к новому делу, следователь почти всякий раз запасался справочной литературой.

Когда следователь Окулов пригласил Исанова в прокуратуру, тот вел себя очень спокойно.

— Скажите, — спросил следователь, — бывают ли у вас недостачи?

— Никогда. Посмотрите все акты инвентаризации, и вы в этом без труда убедитесь.

— Проводились ли за время вашей работы ревизии?

— И не однажды. Как ревизорами райпотребсоюза, так и областными.

Заместитель председателя облпотребсоюза Усман Кизбеков в характеристике на Исанова, представленной следствию, указал, что на должность директора заготсбытбазы он был переведен «за особые способности в организации заготовок шерсти».

Но тогда чем объяснить тот факт, что в прокуратуру и органы милиции поступило много писем о злоупотреблениях, о присвоениях крупных кооперативных средств при закупке шерсти? Да и в деле Джуманова и других, хотя и косвенно, можно было проследить причастность Исанова к некоторым махинациям. Вопрос требовал тщательной проверки.

Спокойствие и уверенность, с которой вел себя на допросах Исанов, объяснялись во многом, видимо, и тем, что при обыске на его квартире, произведенном работниками милиции, каких-либо ценностей, денег или документов, говорящих о его причастности к хищениям, не было обнаружено.

Однако вскоре после обыска в кабинете прокурора города Джамбула раздался телефонный звонок. Звонила какая-то женщина.

— Милиция провела обыск на квартире Исанова? Я о нем слыхала, но это, я вам скажу, не обыск. Не там искали.

— Кто это говорит? — спросил прокурор Укимханов.