Клим Дегтярев - Внешняя разведка СССР

• Название: Внешняя разведка СССР
• Автор: Клим Дегтярев
• Жанр: Политика
• Год: 2009

На протяжении своей истории советская разведка меняла название более десяти раз (от Иностранного отдела ВЧК-ОГПУ-НКВД до Первого главного управления КГБ и Службы внешней разведки РФ), однако всегда, во все времена, оставалась лучшей в мире. Ни ЦРУ с его колоссальным бюджетом, ни хваленый МОССАД не могут похвастаться ни таким количеством блестящих побед на «незримом фронте» (здесь и «Кембриджская пятерка», и «Красная капелла», и похищение атомных технологий США, и знаменитые послевоенные «кроты» и нелегалы — ПГУ — всего и не перечислить), ни таким ярким созвездием имен — от Артузова, Абеля и Кузнецова до Кима Филби и Олдрича Эймса.

Каким образом Советскому Союзу удалось создать самую эффективную разведку в мире? Как она была организована? В чем секрет ее феноменальных достижений и побед?

Эта уникальная энциклопедия — первая полная систематизированная история внешней разведки СССР и России, основанная на лишь недавно рассекреченных документах и снабженная колоссальным справочным аппаратом — биографической базой на более чем 500 советских разведчиков.

---

В 1929 году, во время посещения Советского Союза, был завербован депутат рейхстага и член комиссии по иностранным делам Союза германских промышленников, профессор Кёнигсбергского университета Д. Прейер. Вместе с ним с советской внешней разведкой согласилась сотрудничать его секретарь — Г. Лоренц. Располагая обширными связями в промышленных кругах страны, Прейер до 1932 года давал обширную информацию о позиции германских промышленников по отношению к СССР, описание патентов и технологических процессов[128]. В начале тридцатых годов прошлого века параллельно с многочисленными агентами и «тайными информаторами Москвы» из числа немецких рабочих-коммунистов с советской разведкой начали активно сотрудничать ученые и инженеры. Это резко увеличило ценность добываемой НТР информации.

Одну из основных причин, которая заставляла высококвалифицированных специалистов становиться советскими агентами, в своих тюремных записках объяснил германский инженер Ганс-Генрих Куммеров. Сам он, начиная с 1934 года и до момента своего ареста гестапо, передавал секретную информацию по военно-техническим новинкам, подробнее об этом человеке будет рассказано чуть позже, а пока — фрагмент его чудом уцелевшей исповеди.

«Выражение и понятие „шпион“ и „шпионаж“ в их обычном смысле не отражают моего поведения… Речь шла о том, чтобы способствовать ее (России. — Прим. авт.) техническому развитию и оснастить военном отношении для ее защиты от соседей, откровенно алчно взирающих на эту богатую и перспективную страну, население которой составляют замечательные, идеальные по своему мировоззрению люди, но еще слабые в области техники… С этой целью их друзья во всем мире помогают своим русским единомышленникам делом и советом, Передавая им все необходимые знания, а особенно сведения о вооружении, которое могло и должно было быть использовано для нападения на Россию, и связанные с подготовкой этого нападения военные тайны…» И далее: «… друзья России с чистой совестью, следуя своим идеалам, стали пересылать технические тайны военных фирм… Так поступил и я…»[129].

О размахе работы советской разведки по линии НТР в этой стране можно судить по отчету за 1930 год, который подготовил Союз немецкой промышленности. Эта организация основала бюро по борьбе с промышленным шпионажем. По его оценкам, ежегодные потери к концу двадцатых годов прошлого века составляли более 800 млн марок или почти четверть миллиарда долларов в год. При этом усилия в борьбе со шпионажем, предпринятые Союзом немецкой промышленности, почти не имели успеха. Объяснение простое — советской разведке удалось внедрить коммуниста в головной офис бюро на должность секретаря.

Германская полиция, которая в начале тридцатых годов прошлого века организовала специальное подразделение для борьбы с промышленным шпионажем, с ужасом констатировала трехкратное увеличение числа зарегистрированных случаев шпионажа за период между 1929 и 1930 годами: с 330 до более 1000. В большинстве случаев следы вели к рабочим-коммунистам, составлявшим существенную часть хорошо организованной сети, на которую был возложен сбор информации и секретов под руководством советских служащих из торгпредства[130].

Еще одним важным источником информации стал упоминавшийся выше молодой талантливый немецкий инженер Ганс-Генрих Куммеров. В декабре 1932 года он посетил советское посольство в Берлине с целью выяснения возможности поездки на работу в СССР.

С визитером встретился сотрудник легальной резидентуры, который работал под прикрытием должности инженер «Амторга» Гайк Бадалович Овакимян («Геннадий»), Гостю присвоили оперативный псевдоним «Фильтр» и приняли решение о проведении его вербовки. Дело в том, что посетитель в течение пяти лет работал в Ораниенбурге, под Берлином, на заводе акционерного общества «Газглюлихт-Ауэргезельшафт», который выполнял военные заказы.

Информацию «Фильтр» начал передавать с 1934 года. Такой перерыв объясняется просто. О своем желании уехать из Германии Ганс-Генрих Куммеров случайно проговорился кому-то из коллег, а тот сообщил руководству. Последнее, заподозрив Куммерова в «промышленном шпионаже», доложило в полицию. Было проведено расследование, но ничего криминального не обнаружилось. Его оставили в покое.

На первой же встрече с работником резидентуры агент передал ему образец (вернее, основные компоненты) нового, только что поступившего в производство противогаза, принятого на вооружение вермахтом. «Сколько это стоит?» — спросил советский представитель и услышал огромную по тем временам сумму: «Сорок тысяч марок». Однако тут же выяснилось, что Куммеров назвал ему стоимость… разработки сделанного им изобретения.

С 1936 по 1939 год связь с «Фильтром» отсутствовала. Затем ее удалось восстановить. В Москву ушли ценные сведения о боевых отравляющих веществах и средствах защиты от них, технологиях производства синтетического каучука и бензина, радиооборудовании танков, о радарах, авиационных высотомерах и других новинках немецкой военно-технической мысли.

В январе 1941 года «Фильтр» передал первое сообщение о производимом на военных заводах новом пестициде. Тогда это была секретная тема. Во второй половине 1941 года он добыл тактико-технические характеристики 150-мм снаряда, начиняемого отравляющими веществами.

Множество ценной информации поступило и от его друга, доктора технических наук Э. Томфора. Этот человек сначала заведовал отделом в химической лаборатории, а потом занимал пост референта директора компании «Лёве-радио АГ». Он передал советской разведке данные о работе немецких специалистов по созданию радиолокатора, а также акустической торпеды и специальных радиостанций для установки на танках[131].

В 1942 году они оба были арестованы и казнены. В 1969 году Ганса Куммерова посмертно наградили орденом Красного Знамени[132].

«Геннадий» завербовал также в 1931 году двух ценных агентов: «Штронга» — ведущего инженера фирмы «Ауэр» и «Людвига» — научного сотрудника фирмы «Цейс». Первый предоставил полную информацию о новейших средствах противохимической защиты и разработках в области гидролокации (эхолоты), а второй — детальную, с чертежами, информацию относительно новейших и перспективных оптических приборов фирмы «Цейс»[133].

В 1931 году сотрудник советского торгпредства Глебов заключил контракт с австрийским инженером по фамилии Липпнер с тем, чтобы тот выкрал нефтехимические секреты с завода концерна «И. Г. Фарбен» индустрии в Фридрихсхафене.

В том же году был арестован коммунистический профсоюзный лидер Э. Штеффен и 25 инженеров с химических заводов «И. Г. Фарбен индустри» во Франкфурте-на-Одере и Кельне. Они были приговорены судом к различным срокам тюремного заключения (от 4 до 10 месяцев)[134].

В 1932 году Г. Б. Овакимян завербовал Ротмана — крупного немецкого специалиста по химическому аппаратостроению, от которого регулярно стал получать документальную информацию о строительстве новых военных объектов, о наиболее современных технологиях производства синтетического бензина и селитры. Эти документальные материалы получили высокую оценку Генштаба Красной Армии.

Некто Браун, работавший у известного германского торговца оружием Бениро, регулярно снабжал советскую внешнюю разведку образцами стрелкового оружия и документацией к нему[135].

В 1931 году в нелегальную резидентуру Ивана Николаевича Каминского («Монд») прибыл разведчик-нелегал Лео Гельфот. В Берлине он устроился на работу ассистентом в клинику известного немецкого профессора. По специальности он был рентгенологом. Работа в клинике давала возможность знакомиться с материалами, связанными с военной медициной, собирать сведения о новых методах лечения раненых в полевых условиях.

Однако основными источниками его информации были трое агентов из числа немцев, работавших в военно-промышленных концернах и переданных ему на связь.

Лео Гельфоту удалось через них получить значительное количество материалов и образцов, связанных с военной авиацией, электротехникой, приборостроением и химией, для военных целей. В конце 1933 года он был вынужден перебраться в Париж.

Инженер советского торгпредства Ф. Володичев, работавший на заводах «Сименс» и «Хальске», был осужден на один месяц тюремного заключения за промышленный шпионаж. Хотя, по утверждению прокурора, «чертежи, найденные у обвиняемого, отражали последние достижения в телеграфии и представляли огромную ценность для немецкой индустрии».

В сентябре 1931 года К. Либрих, химик научно-исследовательской лаборатории в Эберсвальде, член КПГ, был осужден на четыре месяца за промышленный шпионаж.

В Ротвайле трое рабочих — Р. Мольт, Ю. Шетцле и А. Кох — пытались завладеть промышленными секретами по производству химических волокон и пороха.