Элизабет Чедвик - Любовь не кончается: Джулитта

• Название: Любовь не кончается: Джулитта
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-88590-620-3; 5-88590-618-1; 5-88590-620-3 (т. 2)

Любовь юной красавицы Джулитты и молодого саксонского воина Бенедикта вызвала гнев отца девушки, знатного нормандского рыцаря и соратника Вильгельма Завоевателя. Судьба забрасывает молодых влюбленных то во Францию, то в Англию. Их чувства подвергаются тяжелым испытаниям, но даже в те далекие времена благородство и верность приходили на помощь тем, кто свято верит в любовь.

---

Пара поджарых белых псов в широких ошейниках бросились к Бенедикту и настороженно обнюхали его. Фейсала они поприветствовали игривым вилянием хвостами и радостным пританцовыванием. Мавр нежно потрепал псов по ушам, чем привел их в еще больший восторг.

Сидевший за столом в компании нескольких мужчин, Эль Сид поднял голову и, увидев лекаря, улыбнулся и показал ему место рядом с собой.

Не успел Бенедикт склониться в почтительном поклоне, как мавр схватил его за руку и потянул за собой. Собаки, виляя хвостами, путались под ногами. Поспешивший навстречу гостям слуга схватил псов за ошейники и отвел их в сторону.

— Итак, — заметил Эль Сид, извинившись перед собеседниками и обернувшись к Фейсалу и Бенедикту, преклонившим колени перед его резным креслом, — ты наконец-то соизволил вернуться, да? Я на пару дней отпустил тебя в горы собирать лечебные травы и ухаживать за больным другом, а ты совсем пропал из вида.

Сдержанные и суровые интонации в голосе Эль Сида заставили Бенедикта напрячься. Опасаясь навлечь на свою голову гнев, он бросил на хозяина замка взгляд из-под опущенных ресниц, увидел в его черных глазах лукавые искорки и успокоился.

— Искренне сожалею, мой господин. Я спешил предстать перед вашим светлым взором, но, увы, меня задержали похоронные дела. — Фейсал негромко крякнул и согнулся в поклоне еще ниже, будто приветствовал самого Аллаха.

Последние слова лекаря, видимо, обеспокоили Эль Сида.

— Надеюсь, господин Педро здоров?

— О, я оставил его в добром здравии, мой господин. Правда, теперь он время от времени будет ощущать неприятные боли в груди, но я дал ему великолепное лекарство, которое он должен принимать ежедневно. Если господин Педро последует всем моим советам, то проживет долгую жизнь.

Лицо Эль Сида прояснилось.

— Вот и хорошо. Я должен закончить с одним делом, а пока прошу вас обоих подняться и присесть вон туда. — Он указал на мягкую кушетку, стоявшую по другую сторону стола.

Фейсал и Бенедикт немедленно выполнили его распоряжение и сели за стол, где их уже ожидали принесенные слугой подносы с яствами и напитками. Последние несколько дней Бенедикт был погружен в мрачные раздумья и почти не думал о еде, но сейчас, обмакнув кусок хлеба в блюдо со свежим оливковым маслом, ощутил дикий голод. Ему хотелось наброситься на угощения и проглотить все, не разжевывая. Но он помнил о приличиях и неторопливо, кусочек за кусочком, поедал изысканнейшие блюда, которых не пробовал уже давно: сочное мясо молодого ягненка, сдобренное горными травами и поджаренное на вертеле, голубей в перечном соусе с вином и чесноком, фрукты и маленькие сладкие лепешки.

Между тем Эль Сид распрощался со своими гостями и переключил внимание на лекаря и его молодого спутника.

— Итак, — сказал он, перекатывая в ладонях фигу и внимательно разглядывая Бенедикта, — пора перейти к похоронным делам. Как вас зовут?

Бенедикт торопливо проглотил последний кусок лепешки и поднял голову.

— Бенедикт де Реми, норманн родом из Руана.

— Мы нашли его истекающего кровью от ран и чуть живого от холода, — объяснил Фейсал. — Он шел с группой паломников, но всех его спутников перерезали баскские горцы. Там погибла и его жена. Все это время я ухаживал за ним, а теперь привел к вам.

Услышав о грабителях, Эль Сид побледнел.

— Эти мерзавцы не заслуживают пощады, — гневно бросил он, обнажив крупные белые зубы, и с сочувствием взглянул на Бенедикта. — Да будут прокляты те, у кого поднялась рука на мирных паломников. Мне искренне жаль, что на вашу долю выпала такая горькая участь. Обещаю найти и казнить негодяев.

— Благодарю вас, сэр.

— Разумеется, я понимаю, что это слабое утешение для вас. Смерть жены — тяжелейшая потеря.

Бенедикт молча опустил глаза. Ему не хотелось говорить о Жизели — все, что мог, он уже рассказал Фейсалу. Не хотелось говорить и о грабительском нападении, тем более что все, что он помнил, это сидящих на трупах стервятников, темные фигуры с ножами и убитую Жизель.

— Вы по-прежнему намереваетесь добраться до Компостелы?

— Да, сэр Таким образом я исполню последнюю волю своей жены. Однако паломничество — не единственная цель моего приезда в вашу страну. Мой тесть, Рольф де Бриз, разводит боевых коней. Я состою в деле и приехал сюда, чтобы купить для его табуна нескольких иберийских жеребцов.

Эль Сид смерил Бенедикта долгим оценивающим взглядом. Он видел перед собой молодого человека, красивого и стройного, с тревожным взглядом, сурово поджатыми вследствие страданий и душевных мук губами и изящными тонкими руками. Серьезный коневод или безусый юнец? Родриго Диас мог представить этого красавчика распевающим любовные песенки в компании девушек, но не осматривающим лошадей посреди пыльного двора. Впрочем, внешность зачастую обманчива. Судя по всему, добрый мудрец Фейсал поверил каждому слову юного паломника, но его, Родриго Диаса, жизнь научила не верить словам.

— Я могу помочь вам в этом деле, когда вы окончательно поправитесь. Полагаю, мои табуны заслуживают внимания знатока.

Лицо Бенедикта оживилось, глаза засверкали. Чувствуя все большее расположение к гостеприимному хозяину, он рассыпался в словах благодарности.

Эль Сид пожал могучими плечами.

— Мне будет нетрудно и даже приятно показать вам своих скакунов, — ответил он, не сводя с гостя глаз. — Вы владеете каким-нибудь оружием?

Бенедикт ненадолго задумался.

— Не знаю, что и ответить, сэр. Я знаю основы искусства владения мечом и неплохо управляюсь с копьем и щитом. Мне частенько приходилось упражняться с оружием в седле для того, чтобы определить возможности и качества лошади. Не из каждого жеребенка можно вырастить хорошего боевого коня.

Эль Сид молча кивнул головой, продолжая размышлять о таких сторонах человеческой натуры, как обманчивость внешности и речей. Впрочем, он не любил делать скоропалительных выводов.

Молодой жеребец обладал чудесной шкурой цвета расплавленной бронзы, стройными ногами и великолепными мышцами, серебристой гривой и роскошным хвостом, свисающим до самой земли.

Заметив на лице Бенедикта выражение восхищения и изумления, Эль Сид самодовольно улыбнулся.

— Теперь он ваш, — заявил он. — Пусть мой подарок заменит вам коня, уведенного разбойниками.

— Я перед вами в неоплатном долгу, сэр, — взволнованно проговорил Бенедикт. — Многие норманнские лорды отдали бы за такого красавца все до последнего гроша.

— Ничего не хочу слышать о неоплатных долгах, — отрезал Эль Сид. — Мои подарки не накладывают обязательств на тех, кто их получает. Это проявление доброй воли. Других лошадей из моего табуна вы можете покупать или не покупать — дело ваше, но этого непременно примите. Я привез его с юга, из Андалусии. Родословная этого жеребца уходит корнями чуть ли не в библейские времена. По крайней мере, так меня уверяет управляющий, а он знает толк в лошадях.

Бенедикт обошел вокруг жеребца. Влажные поблескивающие глаза животного смотрели с любопытством, голова плавно покачивалась, ноздри жадно втягивали воздух, принюхиваясь к незнакомому запаху. Утром Бенедикт предусмотрительно прихватил с собой несколько фиников, но не торопился вынимать их. Уловив аромат лакомства, жеребец вытянул шею и ткнулся мордой в кожаный мешочек, висевший у молодого человека.

Эль Сид от души рассмеялся. Улыбаясь, Бенедикт отошел на несколько шагов, повернулся к коню спиной и вытащил из мешочка два финика. Увлекая за собой сопротивляющегося конюха, жеребец последовал за ним Затем, подойдя совсем близко, положил голову ему на плечо и слизнул оба финика с протянутой ладони. Прожевывая угощение, конь то опускал, то поднимал голову, покачивая сильной шеей и вынуждая несчастного конюха болтаться на поводьях, как неумелого звонаря на колокольне. Покончив с финиками, жеребец аккуратно, как на званом обеде, выплюнул косточки и начал беспокойно озираться по сторонам в надежде получить добавку.

Бенедикт взял поводья и, вставив ногу в стремя, уверенным движением вскочил в седло. Ноющая боль в бедре напомнила ему о ране.

Почувствовав непривычную тяжесть на спине, жеребец возмущенно заржал и начал брыкаться. Всадник умело управлялся с ним, то натягивая, то ослабляя поводья. Его гибкое тело, казалось, слилось с телом животного в единое целое. Бенедикт быстро определил характер жеребца: тот осознавал, насколько привлекательны для глаза его бронзовая шкура и роскошный хвост, и своим норовом как бы проверял всадника на прочность, опасаясь попасть в руки слабака, клюнувшего на его своеобразную внешность, и только. Бенедикт знал категорию людей, видевших в лошадях либо бездушную игрушку для развлечений, либо рабочую скотину, годную только до поры до времени.