Карл Маркс - Собрание сочинений, том 2

• Название: Собрание сочинений, том 2
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Второй том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с сентября 1844 по февраль 1846 года.

В конце августа 1844 г. в Париже произошла встреча Маркса и Энгельса, положившая начало их творческому содружеству во всех областях теоретической и практической революционной деятельности. Маркс и Энгельс завершили к этому времени переход от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму. Произведения, входящие в настоящий том, отражают процесс дальнейшего формирования их революционно-материалистического мировоззрения.

---

Для этих двух мероприятий требуются деньги. Чтобы получить их и чтобы в то же время заменить все взимавшиеся до сих пор несправедливо распределённые налоги, в выдвигаемом плане реформ предлагается всеобщий прогрессивный налог на капитал, процентная ставка которого возрастает с размерами капитала. Тогда каждый нёс бы расходы по общественному управлению в соответствии со своими возможностями и бремя этих расходов уже не ложилось бы, как это было до сих пор во всех странах, главным образом на плечи тех, кто менее всего в состоянии его нести. Ведь в сущности принцип налогового обложения является чисто коммунистическим принципом, так как право взимания налогов во всех странах выводится из так называемой национальной собственности. В самом деле, либо частная собственность священна — тогда нет национальной собственности и государство не имеет права взимать налоги; либо государство это право имеет — тогда частная собственность не священна, тогда национальная собственность стоит выше частной собственности и настоящим собственником является государство. Этот последний принцип общепризнан; так вот, господа, мы и требуем пока только того, чтобы этот принцип соблюдался, чтобы государство объявило себя всеобщим собственником и как таковое управляло бы общественной собственностью на благо всего общества, — а в качестве первого шага к этому мы требуем, чтобы государство ввело такой способ налогового обложения, который считался бы только со способностью каждого платить налоги и с действительным благом всего общества.

Итак, вы видите, господа, что речь идёт не о том, чтобы ввести общность имущества немедленно и против воли нации, а прежде всего об определении цели, а также средств и путей, какими мы можем идти по направлению к этой цели. Но что коммунистический принцип является принципом будущего, за это говорит ход развития всех цивилизованных наций, за это говорит быстро прогрессирующее разложение всех существовавших до сих пор социальных учреждений, за это говорит человеческий здравый смысл и прежде всего человеческое сердце.

Речь произнесена Ф. Энгельсом на собрании

Печатается по тексту журнала в Эльберфельде 8 февраля 1845 г.

Перевод с немецкого

Текст речи впервые опубликован в журнале «Rheinische Jahrbucher zur gesellschaftlichen Reform», Bd. I, 1845 г.

РЕЧЬ 15 ФЕВРАЛЯ 1845 г.

Господа!

На последнем нашем собрании мне был брошен упрёк в том, что все мои примеры и ссылки относились почти исключительно к другим странам, в особенности к Англии. Говорили, что нам дела нет до Франции и Англии, что мы живём в Германии и наша задача — доказать необходимость и преимущества коммунизма для Германии. Нас упрекали также и в том, что мы вообще не доказали в достаточной степени историческую необходимость коммунизма. Это вполне справедливо, да иначе и быть не могло. Историческую необходимость нельзя доказать так же быстро, как равенство двух треугольников; она может быть доказана только в результате изучения и посредством всестороннего обоснования. Тем не менее я приложу сегодня все старания, чтобы устранить повод к тому и другому упрёку; я постараюсь доказать, что коммунизм является для Германии если не исторической, то экономической необходимостью.

Рассмотрим сперва современное социальное положение Германии. Что у нас много нищеты, это знают все. Силезия и Богемия сами заявили о себе. О нищете в округах Мозеля и Эйфеля подробно рассказала «Rheinische Zeitung»[144]. В Рудных горах с незапамятных времён неизменно царит ужасная нищета. Не лучше обстоит дело в Зенне и в вестфальском льно-промышленном округе. Со всех концов Германии раздаются жалобы, и это вполне естественно. Наш пролетариат многочисленен и не может не быть таковым, в чём мы должны будем убедиться даже при самом поверхностном рассмотрении нашего социального положения. Что в промышленных округах должен быть многочисленный пролетариат, — это в природе вещей. Промышленность не может существовать без большого числа рабочих, которые были бы всецело к сё услугам, работали бы только для неё и отказывались бы от всякого другого промысла; пока существует конкуренция, промышленный труд делает невозможным какое-либо другое занятие. Поэтому во всех промышленных округах мы находим пролетариат, который слишком многочисленен, слишком бросается в глаза, чтобы можно было отрицать его существование. — В сельскохозяйственных округах, напротив, не должно быть пролетариата, — так утверждают многие. Но возможно ли это? В местностях, где преобладает крупное землевладение, сельскохозяйственный пролетариат необходим: крупные хозяйства нуждаются в батраках и батрачках, они не могут существовать без пролетариев. В местностях, где земля разбита на мелкие участки, тоже нельзя избежать возникновения неимущего класса: участки дробятся до известного предела, затем дальнейшее дробление прекращается, и так как тогда земля достаётся только одному из членов семьи, то остальные вынуждены превратиться в пролетариев, в неимущих рабочих. При этом дробление земли обычно продолжается до тех пор, пока участок не становится слишком маленьким для того, чтобы прокормить семью; так образуется класс людей, который, подобно мелкой буржуазии городов, составляет переходную ступень от имущего класса к неимущему; земельный участок не даёт этим людям заняться другим делом и в то же время оказывается недостаточным, чтобы обеспечить их существование. Среди этого класса также царит сильная нужда.

Что этот пролетариат должен постоянно расти численно, — об этом мы можем заключить из непрерывного обнищания мелкой буржуазии, о котором я подробно говорил на прошлой неделе, и из тенденции капитала концентрироваться в руках немногих. Мне, пожалуй, незачем сегодня возвращаться к этим пунктам; замечу лишь, что эти причины, постоянно создающие пролетариат и увеличивающие его ряды, продолжают действовать и будут вызывать те же последствия, пока существует конкуренция. Во всяком случае, пролетариат будет не только существовать, но и непрерывно расти численно и становиться всё более грозной силой в современном обществе, пока мы не перестанем производить каждый сам по себе, противопоставляя себя всем остальным. Но настанет пора, когда пролетариат достигнет такой степени силы и сознательности, что не пожелает больше нести бремя всего социального здания, которое постоянно давит на его плечи, когда он потребует более справедливого распределения социальных тягот и прав; и тогда — если человеческая природа до тех пор не изменится — социальная революция станет неизбежной.

Это вопрос, на котором наши экономисты до сих пор совсем не останавливались. Их интересует не распределение, а исключительно лишь создание национального богатства. Однако отвлечёмся на миг от только что доказанного нами положения, что социальная революция вообще неизбежно вытекает из самой конкуренции; рассмотрим пока отдельные формы, в которых проявляется конкуренция, различные экономические пути, возможные для Германии, и увидим, каковы должны быть последствия каждого из них.

Германия, или, точнее говоря, германский Таможенный союз, имеет в настоящее время таможенный тариф juste-milieu{180}. Наши пошлины слишком низки для настоящих покровительственных пошлин и слишком высоки для свободы торговли. Имеются, следовательно, три возможности: или мы перейдём к полной свободе торговли, или защитим свою промышленность достаточно высокими пошлинами, или же останемся при теперешней системе. Рассмотрим каждый случай в отдельности.

Если мы провозгласим свободу торговли и отменим наши пошлины, то вся наша промышленность, за исключением немногих отраслей, будет разорена. О бумагопрядильном производстве, о механическом ткачестве, о большинстве отраслей хлопчатобумажной и шерстяной промышленности, о важных отраслях шёлковой промышленности, почти о всей железодобывающей и железообрабатывающей промышленности тогда и речи не будет. Занятые во всех этих отраслях промышленности рабочие, оказавшись внезапно безработными, хлынут массами в сельское хозяйство и уцелевшие ещё остатки промышленности; повсюду начнётся быстрый рост пауперизма, централизация собственности в руках немногих ускорится в результате такого кризиса и, судя по событиям в Силезии, неизбежным следствием этого кризиса явится социальная революция.

Предположим теперь, что мы введём покровительственные пошлины. В последнее время эти пошлины стали излюбленным коньком большинства наших промышленников и заслуживают поэтому более внимательного рассмотрения. Г-н Лист привёл вожделения наших капиталистов в систему[145], и на этой системе, которую почти все они признали своим кредо, я и хочу остановиться. Г-н Лист предлагает ввести постепенно возрастающие охранительные пошлины, которые со временем должны стать достаточно высокими, чтобы обеспечить за фабрикантами внутренний рынок; в течение известного времени они должны оставаться на этом высоком уровне, а затем постепенно начать снова снижаться, с тем чтобы, в конце концов, после ряда лет, покровительственная система могла быть уничтожена. Допустим, что этот план будет проведён и возрастающие покровительственные пошлины будут декретированы. Промышленность будет развиваться, свободный ещё капитал будет вкладываться в промышленные предприятия, спрос на рабочих, а вместе с ним и заработная плата возрастут, приюты для бедных опустеют и, судя по внешним признакам, наступит период полного процветания. Это будет продолжаться до тех пор, пока наша промышленность не разовьётся настолько, чтобы удовлетворить внутренний рынок. Дальше она расширяться не сможет, ибо, раз она без таможенной защиты не в состоянии удержать за собой внутренний рынок, то тем более она не сможет выдержать иностранную конкуренцию на нейтральных рынках. К этому времени, полагает г-н Лист, отечественная промышленность уже настолько окрепнет, что будет меньше нуждаться в покровительстве и можно будет начать понижать пошлины. Допустим на мгновенье, что это будет так. Пошлины снижаются. Если не при первом, то при втором или третьем снижении таможенных ставок неизбежно будет достигнут такой их уровень, при котором иностранная, — скажем прямо, английская, — промышленность сможет конкурировать на немецком рынке с нашей собственной промышленностью. Именно этого желает г-н Лист. Какие же это будет иметь последствия? С этого момента немецкой промышленности придётся испытать на себе все колебания, все кризисы вместе с английской промышленностью. Как только заморские рынки окажутся переполненными английскими товарами, англичане поступят точно так же, как они поступают теперь и как это в ярких красках рисует г-н Лист: они выбросят все свои запасы на немецкий рынок, ближайший из доступных им рынков, и, таким образом, снова превратят Таможенный союз в свою «лавку для старья». Затем английская промышленность вскоре снова оправится, так как весь мир служит для неё рынком, так как весь мир не может без неё обойтись, между тем как без немецкой промышленности может обойтись даже её собственный внутренний рынок, и ей даже у себя дома приходится опасаться английской конкуренции и страдать от избытка английских товаров, доставленных её покупателям во время кризиса. При этих условиях наша промышленность должна будет вкушать до конца всю горечь тяжких периодов в английской промышленности, получая лишь скромную долю тех выгод, которые приносят периоды расцвета; одним словом, мы будем тогда точно в таком же положении, как и сейчас. И тогда, — чтобы сразу довести выводы до конца, — тогда наступит такое же подавленное состояние, как то, в котором ныне находятся наполовину защищённые отрасли промышленности; тогда будет разоряться одно предприятие за другим, а новые возникать не будут; тогда наши машины окажутся устаревшими и мы не будем в состоянии заменить их новыми, улучшенными; тогда застой превратится в регресс и, по собственному утверждению г-на Листа, одна отрасль промышленности за другой будет хиреть и в конце концов сходить на нет. Но к тому времени у нас будет созданный промышленностью многочисленный пролетариат, который окажется без средств к жизни, без работы, и тогда, господа, этот пролетариат потребует от имущих классов работы и хлеба.