Алексей Белянинов - Непредвиденные обстоятельства

• Название: Непредвиденные обстоятельства
• Автор: Алексей Белянинов
• Жанр: Современная проза

---

А звонок новый. Он нажал белую пуговку, прислушался. Послышались шаги. Дверь распахнулась.

— Привет,— сказал Костя, словно только вчера заходил сюда и вот, как договаривались, заглянул сегодня.

Они обнялись, и Володька, не отпуская Костиной руки, потащил его за собой в комнату,

— Что же ты, черт чудной, вчера не догадался! Мы праздновали наш выпускной вечер. С большим опозданием, правда, и далеко не в полном составе, но праздновали.

— Ты женился, я слышал?— спросил Костя.

— А от кого?

— Случайно — встретил на Пушкинской одного парня. В лицо его помню. Он учился не в нашей, а в соседней, в шестнадцатой. Ну, постояли, поговорили. А кто же твоя жена?

— Угадай.

— А я ее знаю?

— Еще бы, откуда бы тебе знать! Люда... Ну, Люда же из нашего класса! Она скоро вернется.

Костя хлопнул Володьку по плечу.

— Старик! Я очень рад за тебя. Она же всегда была отличной девчонкой.

— Да вроде бы ничего,— хохотнул Володька.— На плохих не женимся. Стоило ли ради этого возвращаться?

Они прошли в комнату, где почти все стояло так же, как и семь, восемь, девять лет назад, и от этого у Кости появилось ощущение, что этих лет вовсе не было. Володька сейчас откроет тетрадку, посмотрит на чистую страницу, которую надо заполнить решением задачи, и вздохнет: «Белый цвет — страшный цвет».

Наверное, что-то похожее чувствовал и Володька.

— Слушай, а не позвонить ли нам в стол заказов гастронома?— предложил он,

— А что, давай позвоним!— засмеялся Костя.

Это они затеяли в девятом классе. По телефону сделали заказ и на следующий день с интересом ждали математики... Петр Моисеевич появился со своим неизменным портфелем под мышкой, уселся и вызвал к доске Радоева, Но математику Костя всегда знал хорошо, так что придраться было не к чему, Потом, ни к кому не обращаясь в отдельности, Петр Моисеевич сказал: «Я вот не могу решить одно уравнение, там слишком много неизвестных. Но прошу иметь в виду на будущее: я не люблю сардин в масле. Предпочитаю балык. Садитесь, Радоев».

— А ты помнишь?— сказал Костя.— Помнишь, в десятом нашу экзаменационную задачу по алгебре? «Доблестный сын осетинского народа Хадзимурза Мильдзихов уничтожил в одном бою столько немецко-фашистских захватчиков, сколько корней содержится...»

— Верно! Прямо не задача, а боевое донесение. Я теперь и ответ вспоминаю — сто восемь.

В коридоре раздался звонок.

— Она... Давай на балкон, быстро,— сказал Володька.— Не показывайся, пока я тебя не позову.

Костя вышел и встал за дверью, но так, чтобы видеть комнату.

— А, ты не одна,— донесся Володькин голос.— Тем лучше. Ни тебе, ни тебе ни за что не догадаться, что я для вас приготовил, кого я вам сейчас покажу.

В комнату вошла Люда, за ней — Марина.

Костя даже не удивился. Раз не было этих семи лет, то Марина должна была появиться, как же без нее. Она перед ним — такая же, как в тот день, когда началась война и они узнали о вероломном нападении на пляже в Мардакянах от старика лодочника. Или — когда она провожала его из Баку и не отпускала его руку, и старалась изо всех сил сдержать слезы.

Люда заглянула за буфет, заглянула в соседнюю комнату. Володька не звал его, но Костя решил, что хватит играть в прятки. Он появился на балконном пороге.

— Ой!— вскрикнула от неожиданности Люда.— Что? Костя?.. Ты?— Она подбежала к нему и обняла, ткнулась носом в плечо.— Приехал? Надолго? А ты, Маринка, что же...

— Здравствуй, Марина,— сказал он.

— Здравствуй, Костя.

— А куда это девался твой муж?— спросил Костя у Люды.— Что за внезапное таинственное исчезновение?

— Никакой таинственности, сейчас он прибудет обратно. Ну, вы посидите, а я на кухню. Я ведь не кто-нибудь, а хозяйка дома, Костя!

— Знаю, Ну, и как?

— А просто. Вы все хороши, пока с вами встречаешься часа но три в день. И вы тогда ужасно благородные и готовы на любой подвиг во славу прекрасной дамы. Допустим, накинуть вечером ей на плечи свой пиджак. А потом выходишь за вас замуж, и оказывается, что...

— Постой, постой, а вы сколько уже женаты?

— Да порядком. До серебряной свадьбы двадцать три года. Да, оказывается, у вас есть свои незыблемый привычки и устои, и надо, видите ли, к ним применяться. Что, не так?

— Честное слово, не знаю.

Люда старалась говорить серьезно, но глаза у нее смеялись. Должно быть, они хорошо и дружно живут, невольно подумал он.

Люда вышла. Костя и Марина остались стоять.

— Учишься?— спросил он.

— С опозданием, но кончаю филфак.

— А я в Москве, на геологоразведочном. Тоже с опозданием. Вот еду сейчас на практику в экспедицию в Нафталан.

Сколько ни убеждай себя, что не было последних семи лет, они все же были.

— Сядем,— сказал он.— Что это мы стоим?

Она послушно села на потертый плюшевый диван.

Костя придвинул стул. Он не успел придумать, как поддерживать дальше этот салонный разговор,— в коридоре открылась входная дверь. Володька прошел сперва в кухню, потом к ним в комнату.

— А почему притихли?— поинтересовался он.— Марина, что, ты умеешь быть и молчаливой? Но тебе это, учти, не идет.

Она кое-как улыбнулась.

Вошла Люда.

— А ты не женился, Костя?— спросила она, доставая из буфета тарелки, рюмки и тонкие хрустальные бокалы, зеленоватые, которые для себя, понятно, не ставили, когда собирались отмечать Седьмое ноября или Первое мая, или встречать Новый год, или поздравлять Володьку с днем рождения.

— Женился? Нет,— ответил он.— Нельзя поисковым геологам жениться. Бродячая профессия, бездомная. Какая же женщина согласится?

— Вот еще глупости!

— Глупости или нет, ко у нас два профессора и один доцент обзавелись семьями, когда уже перешли на оседлость.

— И ты намерен ждать до седых волос?

— Я? А чего, собственно, ждать?. Смотри — они у меня и так есть.

— Ты подумай, как тебе повезло, что я не геолог,— обратился Володька к Люде.

— Повезло, повезло, а то как же... Садитесь за стол, мальчики-девочки. Марина, тебе отдельное приглашение?

Костя сел между Володькой и Людой, Марина — напротив. Володька стрельнул в потолок пробкой и ловко направил струю в подставленный Костей бокал.

— Первое слово Косте, как приехавшему,— объявила Люда.

Костя взял бокал за тоненькую ножку.

— Что вы, ребята, какое там слово!— сказал он.— Прошло много времени, и мы прошли много дорог с тех пор, как, ну, как мы собирались вместе, дружили, ссорились, мирились. Мы и сами не заметили, как стали взрослыми. Некогда было замечать. Но что-то я такое загибаю красивое,— оборвал он, поймав себя на том, что думает, как отнеслась к его словам Марина.— Давайте лучше просто выпьем друг за друга! Мы же и через двадцать лет никуда друг от друга не денемся, потому что — школьные товарищи, это не просто слова. Остановите меня, и давайте чокнемся!

Зазвенел хрусталь. Они все выпили, до дна.

Люда постаралась незаметно вытереть глаза. Она всегда была сентиментальной, в младших классах ее дразнили « Люда-глаза-на-мокром-месте ».

— Ты ешь, ты на нас не смотри,— сказала она Косте и положила на тарелку кусок мяса с подливкой.— Мы недавно обедали.

— Живут же люди!— сказал он.— Поесть — это неплохо. Я так. сегодня хотел поскорее очутиться в Баку, что не выбрался за весь день в вагон-ресторан.

— Вот и ешь,— обрадовалась она.

— Хорошо. Я буду есть, только вы не молчите. Ма рюш успела, мне скакать, что кончает филфак. А вы?

Какое у вас место под солнцем?

Он добросовестно ел к слушал.

Люда и Володька дружно пошли в АзИИ (АзИИ — в те годы Азербайджанский индустриальный институт) на инженерно-строительный, и нынешней весной почти благополучно миновали третий курс.

— Ничего себе дружно,— поправил Люду Володька,— Ты, Костя, не представляешь... Ехать так ехать, как сказал попугай, когда его кошка тащила из клетки. Она, как кошка, и ревнива. Собиралась в педагогический, но как же меня одного отпустить?

Люда слушала и посмеивалась.

— А ты, выходит, попугай?— сказала она в отместку,— Скорее павлин.

Почему он выбрал строительный?

— Ты знаешь, я тоже боюсь загнуть красиво. Но столько пришлось видеть развалин... Ты ведь тоже не просто так, а почему-то выбрал же свою геологию.

— Если честно,— сказал Костя,— то нежнее, чем о геологии, я думаю в последнее время о журналистике. И не только думаю, а и делаю кое-что. Мне кажется, рассказывать людям друг о друге необходимо не меньше, чем строить дома, искать нефть или изучать литературу. Разве я не прав?

— Наверно, прав,— ответила Люда.— И ты тоже не думаешь, будто я из ревности пошла на строительный.

Костя незаметно взглянул на Марину. Ему показалось, она плохо слушает. Ее серые, с удивительным темным ободком по самому краю зрачка глаза смотрели куда-то далеко. Хотел бы он знать, что ока там видит.