Иван Глушанков - Навстречу неизведанному

• Название: Навстречу неизведанному
• Автор: Иван Глушанков
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: История
• Год: 1980

Автор книги уже более 10 лет ведет архивные изыскания, связанные с Веткой Северной экспедицией 1733–1743 гг. За это время им опубликован ряд статей и материалов, глубоко и серьезно освещающих эту волнующую страницу истории русских исследований в Арктике и русского флота. Книга посвящена подвигу одного из отрядов Великой Северной экспедиции, исследовавшего полуостров Таймыр. Впервые так полно рассказывается о руководителях отряда — В. Прончнщеве, С. Челюскине, X. Лаптеве. Основываясь на многочисленных документах, автор повествует о том, как были обследованы и нанесены на карту тысячи километров Таймырского побережья.

---

Надо было спешить. Солнце с каждым днем портило санный путь, и путникам грозила опасность надолго застрять в этих пустынных местах. Шли по рыхлому льду прибрежной морской полосы. Полозья нарт глубоко врезались в мокрый наст, и собакам приходилось напрягать последние силы. Старались ехать как можно прямее к цели и, сокращая путь, часто пересекали большие и малые заливы. На одном из мысов (75°09′ с. ш.) сделали лабаз [193] и оставили в нем часть юколы для собак Чекина.

Идя по высокому берегу, заметили в море несколько островов и, определив их положение, занесли в описание, указав широту места. На широте 73°56 нашли знак, поставленный штурманом Мининым в 1740 году.

В начале июня Лаптев и Челюскин с трудом добрались до устья Пясины; весна была уже в полном разгаре. Отсюда 12 июня Лаптев отправил Челюскина к Енисею, отдав ему все нарты и собак и указав идти по льду моря вдоль берега, сам же решил переждать половодье, а затем следовать по рекам на лодках и через тундру на оленях. Продвигаясь по льду моря, Челюскин уже 18 июня записал в журнал: «Воды весьма много и ехать едва можно». [194] Через два дня он достиг зимовья Стрелово и решил «в оном зимовье весновать… понеже по морю стала» вода сверх льду и собаки не идут». [195] Вскоре Челюскин отправил нарочного в Гольчиху за оленями, и через три недели двое служилых доставили четыре подводы.

15 июля группа Челюскина приехала к мысу Ефремов Камень и спустя два дня была в зимовье Волчйно. К. этому времени с Енисея пригнали две лодки. Пройдя на них по Енисейскому заливу, 3 августа прибыли в Гольчиху. Здесь уже ждал их лейтенант Харитон Лаптев. Чтобы достигнуть этого пункта, Лаптеву пришлось идти на лодке вверх по Пясине, затем рекой Пура и часть пути — по тундре на оленях. В Гольчихе оказался один дощаник. Все перенесли на него, и уже 5 августа шли вверх по Енисею. В полдень 11 августа дощаник подошел к устью реки Дудинки, где на правом берегу располагалось большое зимовье Ленское, на левом — такое же зимовье Троицкое, а напротив устья, на противоположном берегу Енисея, имелось маленькое зимовье Дудинское, где стоял только один домик типа юрты.

В Ленском зимовье Лаптева встретила группа боцманмата Медведева, которая еще в феврале выехала с Хатанги. [196] Здесь находился и Чекин. Он доложил, что до реки Таймыры не доехал, так как он сам и его спутники заболели снежной слепотой. Опись произвел только до широты 76°35′ и от залива Андреевского возвратился на Хатангу, затем направился на Енисей.

От Медведева Лаптев узнал о бедственном положении второй части отряда, которая выехала с Хатанги в апреле. Оказалось, что все они застряли в пути и находятся на озере Пясино. Везшие их проводники оставили людей и грузы на реке Дудыпте, а сами ушли в тундру на промысел. Подконстапель Григорьев, раздобыв несколько лодок, отправил людей по рекам к озеру Пясино, дав знать об этом в зимовья, находящиеся близ устья Дудинки, и стали дожидаться помощи.

Лаптев срочно собрал обитателей Ленского, Троицкого и Дудинского зимовий и на сорока оленях отправил их к озеру Пясино для перевозки команды. В этих зимовьях оказался еще один дощаник, требующий ремонта. Вся команда включилась в работу: конопатили, делали новые мачты и весла, заменяли обшивку. Тем временем, офицеры отряда приводили в порядок материалы описи. Здесь, возле устья Дудинки, подвели итоги работы и наметили план дальнейших исследований. За прошедшие шесть месяцев 1741 года в картографировании Таймырского полуострова были сделаны заметные успехи. Чекин обследовал часть восточного берега. Челюскин произвел маршрутную опись рек Хатанги, Пясины и участка западного берега: от устья Пясины до мыса Стерлегова. Лаптев положил на карту реки Балахна, Таймыра, озеро Таймыр и значительный участок западного берега: от знака, который он установил северней устья Таймыры, до мыса Стерлегова.

Лаптев также вкратце описал местность, по которой он проходил. Ознакомившись с озером Таймыр, он записал, что оно «собою велико» и на севере берега — высокие, а на юге — «ровные». Лед расходится в начале июля, в это время к озеру приходят много оленей, и «самоеды бьют их на плаву». [197] О тундре, расположенной возле Таймырского озера, Лаптев отметил: «К югу от озера вся тундра покрыта мхом, годным для корма оленям, чего ради в летнюю пору самоеды здесь кочуют великие орды». [198] Зовут этих «самоедов» тавги. Они кроме оленей никакого скота не имеют и в пищу их не употребляют «разве в крайний голод» [199], а питаются только рыбой. Ездят на оленях и платье носят из оленьих кож. «По сей тундре, — замечает автор, — а паче близь моря, находятся мамонтовые рога, большие и малые». [200] О реке Таймыре Харитон Лаптев заметил, что эта река вытекает из Таймырского озера и вначале идет меж высоких крутых гор, которые «одни из камня желтого и мягкого, другие из камня аспиду черного и лежат в горе слоями». [201] В таком состоянии тянутся берега на двадцать верст, а потом до самого устья идут берега пологие и низкие. Много мха на берегах, и здесь бывает «великое множество диких оленей». [202] Впадает река в широкий Таймырский залив (губу), где «летом лед не ломает». [203]

Не имея возможности сделать промеры глубины этого залива, Лаптев все же заметил интересное явление, которое давало возможность предположить, что Таймырский залив мелкий. «У сих берегов чаетельно быть великим в море отмелям, — записывал он, — понеже торосы изретки и во льду не видно прорубей нерпчьих, которые на глубоких местах великое множество продувают для отдыха-своего». [204]

Закончив ремонт дощаников и погрузив вещи, 21 августа «пошли из речки Дудино в путь свой» по Енисею.

В Туруханск прибыли 29 августа, в 6 часов пополудни, и вскоре, 17 сентября, приехала остальная часть отряда, вывезенная с озера Пясино. Полгода люди отряда были разбросаны по различным местам Таймыра, и вот опять они вместе. Туруханск в то время чаще называли Новой Мангазеей, в отличие от старинного города Мангазеи, уже не существовавшего.

Находясь в Туруханске, Лаптев пополнил свое «Описание» такими заметками: город расположен близ устья реки Туру-ханки в пятнадцати верстах от левого берега Енисея. Здесь одна церковь и семьдесят домов, в которых живут сибирские казаки и пришлые люди. Население довольствуется привозным хлебом и выращивает капусту, редиску, репу и свеклу, а «более ничего». [205]

В Туруханске завели новый журнал под названием: «Журнал, содержащий при городе Мангазейске». Как и прежде, ежедневно в него заносили все события жизни отряда и состояние погоды:

По-прежнему много было забот у квартирмейстера Толмачева по снабжению отряда снаряжением и провиантом. Боцманмат Медведев готовил транспорт для предстоящих дальних путешествий. Снаряжали новые партии для продолжения исследования Таймырского полуострова.

Оставалось произвести опись наиболее трудно доступного самого северного участка — от мыса Фаддея на востоке Таймырского полуострова до знака, который поставил Лаптев 13 мая 1741 года на западном берегу полуострова. Эту часть работы командир отряда поручил своему помощнику Семену Ивановичу Челюскину.

В то время, когда отряд X. Лаптева производил обследование Таймыра, отряд Дмитрия Лаптева упорно продвигался на восток, направляясь к Камчатке. Еще по пути из Петербурга в Сибирь, будучи в Иркутске, Д. Лаптев начал осуществлять свой план. В сентябре 1738 года он направил в Якутск предписание штурману М. Я- Щербинину изготовить бот к походу и срочно послать матроса Лошкина и геодезиста Киндякова для описи берега от устья Лены до Святого Носа и реки Индигирки. Бот «Иркутск» под командованием Д. Лаптева отправился из Якутска вниз по Лене 7 июня 1739 года. В море на третий день плавания бот попал в шторм, судно прижало к сплошному льду, «и если б ветер не переменился, то б мы спастись не могли» [206], сообщал позднее Д. Лаптев. Только спустя месяц подошли к мысу Буорхая. Здесь бот вошел во льды. Лавируя и отталкивая льдины шестами, удалось достичь реки Яны и продвинуться к устью реки Индигирки. Наступили морозы, и судно сковало льдом. Выгрузив с бота на берег все припасы, команда в первых числах октября 1739 года прибыла в поселение Русское Устье.

В ту же осень и весной 1740 года Д. Лаптев, Щербинин, Киндяков и Лошкин произвели опись Колымы, Яны, Индигирки, Хромы и большей части морского берега. Со 2 по 27 июня 1740 года вернувшаяся на «Иркутск» команда и 85 человек «здешнего края всяких народов» [207] пробили во льду канал длиной около 850 метров до открывшейся в это время полыньи. Как только «Иркутск» был заведен в полынью, поднялся ветер, взломал льды, и бот выжало на мель. Только 31 июля «Иркутск» смог пойти дальше на восток. В начале августа подошли к острову Крестовскому, который был назван островом Св. Антония; Не заходя в Колыму, Д. Лаптев прошел на восток, но у мыса Большой Баранов путь был прегражден льдом. Повернули обратно, и 23 августа «Иркутск» стал на зимовку у Нижне-Колынекого острога.