Рэмси Кэмпбелл - Ужасы: Последний пир Арлекина

• Название: Ужасы: Последний пир Арлекина
• Автор: Рэмси Кэмпбелл
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Маньяки
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01587-6

Самые страшные монстры, самые свирепые преступники, самые коварные злодеи и самые опасные происшествия — все самое жуткое и леденящее кровь — в новой антологии под редакцией Стивена Джонса и Рэмси Кемпбелла. Впервые на русском языке!

Произведения Харлана Эллисона, Томаса Лиготти, Дэвида Шоу, Питера Страуба, Джина Вулфа и других мастеров напустить зловещего туману и запугать до икоты — в ежегодной антологии серии «The Best New Horror». Двадцать восемь историй продемонстрируют вам все многообразие мира кошмаров. Не откажите себе в удовольствии пощекотать нервы и с безопасного расстояния полюбоваться его обитателями! Ну, или не очень безопасного…

---

Когда я увидела достаточно, убила Петру Хэккетт. Она была не столь хороша, как ее любовница, а места хватало лишь одной. Расправилась с ней прямо в их квартире, когда Джоанна уехала на выходные.

Та вернулась в воскресенье ночью и увидела стол, накрытый лучшей скатертью, с серебром и прекрасным хрусталем. Я приготовила обед из пяти блюд, а в качестве главного — двадцатипятифунтовую индейку. Петра сидела на стуле в розовато-лиловом шелковом платье, а превосходно приготовленная, еще дымящаяся птица торчала у нее над головой.

Джоанна превосходно прошла тест! Вошла и очень холодно взглянула на останки своей жизни. Я вышла из кухни в поварском колпаке, держа в руках поднос с мясным пирогом.

— Ты голодна? Тут столько еды.

Она посмотрела на меня:

— Петра умерла?

— Подавилась «фиатом». — Я показала на свою шею. — Мелкая такая белая машинка застряла у нее в горле.

— Кто ты?

— Антея Пауэлл! Одна из твоих жертв, Джоанна!

Крей грустно улыбнулась:

— В этот раз я не слишком усердно собрала информацию. Так?

Я закрыла лицо руками. Притворное волнение.

— Напротив — в этот раз ты сорвала джекпот! В конце концов, именно поэтому ты и занималась всем этим. Вы две искали меня! Ну что, хочешь посмотреть?

Джоанна робко спросила:

— А я что-то хочу видеть? Я тебя искала? Вот это забавно!

— Естественно. Пошли, я тебе все покажу. — Я взяла ее за руку, сухую и теплую. Повела из квартиры вниз, к ступенькам входной двери. — Ты действительно понятия не имеешь, куда мы идем?

Она пожала плечами:

— Может быть. Я уже не уверена.

— Ладно, мы почти пришли. Только за угол завернем.

Как только мы вышли на улицу, я почувствовала, как сжимается ладонь в моей руке, став детской по размеру. Взглянула на милую девочку с белыми волосами и сжала ее красивую ладошку.

— А как же Петра, Антея? Ты сказала, она пойдет с нами.

— Ну, иногда приходится обманывать. Я думала, она сможет, но не получилось. Ты злишься?

Кроха покачала головой:

— Не, она — дура. А еще долго?

— Две минуты.

И почти через две минуты мы оказались там. Зашли в дом, спустились по лестнице к двери в подвал. Я открыла ее ключом, и мы очутились в почти полностью темной комнате.

— Я ничего не вижу, Антея!

— Не волнуйся, милая. Я знаю, куда идти.

Я повела ее через комнату, ощупывая пространство перед собой, чтобы не натолкнуться на что-нибудь. Почти добравшись до дальней стены, нашла лестницу.

— На месте.

Я положила руки Джоанны на ступеньку.

— Давай поднимайся вверх. Всего двадцать пять ступенек. Очень легко.

Она начала подъем. Я последовала за ней, на всякий случай. На полпути в воздухе повис запах чего-то приторно сладкого, от его тяжести даже затошнило.

— Пахнет тортом.

— Не останавливайся, милая. Мы почти добрались.

— Все! Чувствую крышу.

— Отломи кусочек и попробуй. Твой любимый.

— Это же шоколад. Шоколадный торт, Антея!

— Правильно, Джоанна. Давай толкай. Тебя уже все ждут.

Я услышала легкий звук, словно от трения, а потом взрывом заблистал белый свет сверху. Послышалось множество радостных голосов.

Девочка взобралась на вершину лестницы. Я последовала за ней, в сияние. Люди закричали:

— Ура Джоанне!

Я посмотрела на каждого. Каждого, кто заслужил место здесь после долгих лет хорошей работы. Прекрасные души — настоящие отбросы Земли.

— Мертвые любят тебя, Джоанна! Добро пожаловать домой!

ХАРЛАН ЭЛЛИСОН Джейн Доу № 112 (Пер. О. Ратниковой)

Харлан Эллисон, автор романов, рассказов, сценариев, редактор, кинокритик и преподаватель, возможно, самый откровенный и провокативный писатель-фантаст XX века, работающий в жанре фэнтези.

За свою долгую писательскую карьеру, продолжающуюся уже пять десятилетий, он неоднократно получал основные литературные награды, включая премии «Хьюго», «Небьюла», премии имени Эдгара По, Брэма Стокера, премию Гильдии писателей Америки, Всемирную и Британскую премии фэнтези.

Среди многочисленных книг, автором или редактором которых он является, — «У меня нет рта, но я должен кричать» («I Have No Mouth & I Must Scream»), «Опасные видения» («Dangerous Visions»), «Любовь — это не что иное, как секс, только другими словами» («Love Ain't Nothing But Sex Misspelled»), «Стеклянный сосок» («The Glass Teat»), «Снова» («Again»), «Рассказы птицы смерти» («Deathbird Stories»), «День уничтожения» («Shatterday»), «Рассерженная конфета» («Angry Candy») и «Харлан Эллисон начеку» («Harlan Ellison's Watching»).

Эллисон нередко пишет прозу в жанре хоррор, но когда из-под его пера выходит рассказ ужасов, вы вправе каждый раз ожидать чего-то особенного…

Тени непрожитых жизней, молочно-белые, как опаловое стекло, бродили в ту ночь по Французскому кварталу. Одна из них попросила разрешения уйти и, отделившись от остальных, пошла навестить старую подругу. На Бурбон-стрит было чуть меньше народу, чем обычно. До пасхальных каникул оставалось два дня; вскоре улицы заполонят возбужденные мальчишки из студенческих клубов и девушки, которым не терпится скинуть майки.

У дверей клуба «Крис Оуэне» выстроилась очередь — люди спешили посмотреть новое шоу. Певица как раз начала третий припев «Приди ко мне на помощь»,[6] когда, посмотрев в зал, заметила бледную тень до боли знакомого лица, последний раз виденного двадцать лет назад.

На мгновение голос ей изменил, но этого никто не заметил. Она была звездой Бурбон-стрит уже двадцать лет, и зрителям не следовало знать, что уставившееся на нее бледное лицо принадлежало женщине, которая уже два десятилетия была мертва.

Дорис Бартон уселась в клубах табачного дыма посреди вопящей толпы, перебравшей коктейлей, и взглянула на Крис Оуэнс своими серыми глазами — далекими, как лунная поверхность. В последний раз Крис видела эти глаза на фотографии, опубликованной в газете. Рядом в статье рассказывалось об автокатастрофе в округе Хаскелл и гибели Дорис.

Родители не отпустили ее на похороны. Это было на другом конце Техаса, слишком далеко от округа Джонс. Она помнила Дорис и до сих пор испытывала чувство вины за то, что не пришла с ней проститься. Казалось, прошлое прогрызает себе путь в настоящее. Этого не могло быть! Танцуя, она приблизилась к краю сцены и взглянула на лицо. Да, это Дорис. Такая же, как двадцать лет назад.

При свете узких лучей прожекторов, заливавших Крис на сцене, женщина в зрительном зале казалась почти прозрачной. Стараясь не сбиваться с ритма, Крис разглядывала гостью и могла поклясться, что сквозь нее просвечивала компания мужчин из клуба «Кивание»,[7] сидевших позади. Мысли путались в голове… Но никто не должен был это заметить.

Дорис пошевелила губами: «Привет, Крис». И улыбнулась. Той самой мягкой улыбкой неопытной молодой девушки, с которой началась их дружба.

У Крис сжалось сердце, а на глазах выступили слезы, угрожая испортить макияж. Прогнав прочь печальные мысли, она улыбнулась мертвой подруге. Затем Дорис поднялась, слегка махнула на прощание левой рукой и вышла из клуба.

Крис Оуэнс в тот вечер не разочаровала зрителей. Впрочем, такого никогда не бывало. Хотя она работала вполсилы, никто действительно ничего не заметил.

В ту ночь в окружной морг Нового Орлеана поступил сто двенадцатый по счету неопознанный труп женщины. На большом пальце ноги болталась табличка: «ДЖЕЙН ДОУ № 112». Тело положили на холодный кафельный пол в коридоре — холодильники, как обычно, были переполнены.

Бен Лаборд снял ногу с педали газа; машина на полной скорости летела на север, по шоссе 1–10, мимо округа Сен-Чарльз. Бен в последний раз пнул чертов кондиционер — ему явно пришел конец. Приборы на «королле» семьдесят восьмого года вообще были плохонькие, а двенадцать лет небрежного обращения не улучшили их состояние. И сейчас кондиционер окончательно сдох; Бен чувствовал, как на лбу и затылке выступает пот. Он опустил стекло, и в окно хлынула волна горячего влажного воздуха с автострады. Бен, заморгав, вдохнул, и в груди заболело.

Слева протянулась водосливная плотина Бонне Карре. Она представляла собой семнадцать миль вонючих болот в отвратительном состоянии, недостойных своего звучного имени. Это было подходящее место для прощания с Новым Орлеаном, Луизианой и двадцатью двумя годами существования, от которого он сейчас отказался. Немного газу, и синяя «тойота» рванула вперед. Про себя Бен подумал: «Пока, Новый Орлеан! Оставляю тебя аллигаторам».

Где-то впереди, на севере, находились Чикаго и новая жизнь.

Размышляя о своем прошлом, он ненадолго останавливался и думал о том, как стремительно летят года. Казалось, прожито полдюжины разных историй. Каждая — запоминающаяся и наполненная событиями, как жизнь запасного игрока баскетбольной команды, вечно сидящего на скамейке.