Степан Лопатин - Живая память

• Название: Живая память
• Автор: Степан Лопатин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

У нас налаживалась связь и взаимодействие с пехотой, бой в глубине обороны продолжался.

Пехота поднялась в новую атаку.

Днем мы перешли речушку и заболоченную низину. Теперь могут перемещаться ОП.

Полк снялся с насиженных мест, двинулся за нами.

Наметив новые ОП, я оставил там телефониста. Орудия шли сюда. Сюда же перебазировались тылы, весь полк выбирал новое для себя место. Я торопился, чтобы вернуться к началу ввода в прорыв своей пехоты, шедшей во втором эшелоне, пока огневики занимают позиции. И мимоходом заметил Ларису.

Она стояла за деревом, касаясь его плечом. И смотрела на меня. Надо бы остановиться, сделать какой-то знак приветствия, переброситься словом, как это бывает в нормальных случаях. А нуждалась ли она в этом? Я предпочел сделать вид, что не заметил.

Я прибавил шагу, мимолетная встреча добавила энергии и... злости, которые сегодня так необходимы.

Выход на границу

До западных границ Литвы к моменту прорыва оставалось чуть более двадцати километров. Дальше начиналась Восточная Пруссия. Эти последние километры представляли собой глубоко эшелонированную, хорошо подготовленную оборону.

Нанося удар южнее города Вилкавишкис и озера Поезиоры, в первый день боя стрелковые полки устремились в сторону Вержболово по шоссейной дороге, по проселкам, подходящим к ней, по прилегающим полям, очистив берега и форсировав речушку Шервиндт. Дорога эта стала осью полосы наступления нашей дивизии, введенной в бой на смену частям прорыва.

Последние километры!

Было еще тепло - вторая половина октября для Прибалтики на удивление была сухой. Только ночью солдаты раскручивали скатки и одевались в шинели, ненадолго замирая в коротком отдыхе.

Мы выбрали НП с утра, когда солнце вставало из-за горизонта. Торопясь и надеясь на быстрый успех, не нашли ничего лучше пустого амбара с черепичной крышей, одиноко смотрящего с пологого уклона на противника. Такой НП годился на два-три часа. Солнце вставало в затылок, против солнца, в тени, нас не видно, как и смотровую щель в крыше.

Сидя на футляре стереотрубы, я пристрелял одиночную ячейку напротив нас: Фриц там устроился с ручным пулеметом на козлах. Через несколько выстрелов его выбросило наружу - прямое попадание. Мы ушли за амбар, где заканчивали окоп, оставив наблюдать одного разведчика. Через несколько минут он крикнул:

- Товарищ капитан! Немцы пушку выкатывают! На прямую наводку!

Пушка была направлена на НП.

- Быстрее вниз, Веснин! Живо!

Веснин скатывается по лестнице, бежит за амбар, в это время звучат выстрел и разрыв. Недолет - немцы поторопились.

- Все в укрытие!

Все прыгают в окоп. Окоп перекрыт, открытым остался только лаз.

Второй разрыв у дверей, через которую ходим. Тонкие стены постройки содрогаются.

Карпюк около меня, он крайний у открытого лаза, места ему оставили побольше. Он беспокойно суетится и высовывается из щели:

- От бачу - ще промаже...

- Сиди, Карпюк!

Третий снаряд пробивает переднюю стенку сарая и разрывается внутри помещения. Осколки прошивают тонкий заслон из жиденьких бревен стены перед нами.

- Ох! - вскрикивает Карпюк и сползает на дно окопа.

Осколок вошел в грудную клетку сверху у основания шеи и попал, видимо, в сердце. Смерть была мгновенной.

18 октября.

Пыль, поднятая нашей колонной, не успела рассеяться. Через нее тускло просвечивает еще горячее послеполуденное солнце.

В пятистах метрах на юго-запад, почти против солнца, - лес. В нем удаляющаяся перестрелка - пехота преследует отходящего противника. Справа находится Кибартай, а западнее его - Эйдткунен.

- Здесь. - Я показываю Сергееву место для первого орудия и разворот фронта всей батареи. - Основное направление 45-ноль. Точка наводки заводская труба. Давай.

Машины сворачивают с дороги. Каждая, сделав петлю, оставляет пушки на указанных местах. Сами откатываются назад.

- К бою!

Пока проходит эта начальная и необходимая работа огневиков, я прикидываю - достанем ли?

До Государственной границы СССР около четырех километров, за ней лежит Восточная Пруссия. И первый ее крупный населенный пункт - город Эйдткунен. Я выбираю объектом центр города.

- Батарея, слушай мою команду! Батарейцы стоят на своих местах.

Я повышаю голос, чтобы дошло до каждого:

- По фашистской Герма-нии!

Командиры орудий повторяют слова команды. От этих слов у меня самого пробегает мороз по коже. Исключительность момента неповторима, она вливает силы в мускулы батарейцев, подающих снаряды, огоньками светится в глазах остальных солдат. Команды звучат как вступление к грозовой мелодии, как прелюдия, чтобы потом разразиться громом всего оркестра.

- ...десять снарядов на ору-дие!

- Первый залпом, остальные бе-глым!

- Первое готово!

- Второе готово!

- Третье готово!

- Четвертое готово!

- За-лпом пли!!!

Залп рвет розовеющее небо на западе.

III. Восточная Пруссия

Прорыв

18 октября, разматывая от ОП связь, мы перешли границу южнее Кибартая и заглубились за ее воображаемую черту. На нашем пути попалась отдельно стоящая усадьба - фольварк. Острое любопытство заставило нас заглянуть туда. А на случай немедленного открытия огня усадьбу легко превратить в НП.

Хозяева покинули ее, не навешивая замков. Они словно ненадолго отлучились, оставив в порядке кое-какой домашний скарб и, вероятно, не забыв перед уходом накормить породистую свинью в скотнике. Была ли у них надежда на возвращение? Едва ли. Страх, если они его испытали, охватил их не сразу, не внезапно, а приходил исподволь и подкрепился приказом гауляйтера: уйти из зоны боевых действий в тыл. Мы не знаем, что сильнее гнало хозяев из фольварка, - страх перед советскими войсками или грозный приказ гауляйтера.

Кирпичные строения под черепичными крышами и мощенный булыжником двор впечатляли добротностью. Электричество подведено к хозяйственным помещениям и к помещениям для скота. Изгородь вокруг усадьбы - из плотного декоративного кустарника и проволочной сетки. По наружным стенам каменных построек - стелющийся плющ.

Рядом с фольварком - делянки убранного посева, щетинящиеся стерней, они чередуются с огороженными выпасами для скота.

Внутри светлые опрятные комнатки. Пустой шкаф для верхней одежды, сундук с бельем в дальней комнате, на кухне - посуда. Все это окидывается одним взглядом.

- Давайте связь, - говорю я телефонистам.

По лестнице поднимаюсь на чердак к окну в сторону противника.

Солнце клонится к горизонту. Воздух заполняется легкой дымкой тумана. В двух километрах сплошной стеной, как замок, встает каменный силуэт небольшого городка. Иллюзия усиливается неровной кромкой сверху, напоминающей контур старинной крепости. Здания там несомненно подготовлены к обороне - рядом граница. Она проходит между двумя небольшими городами, стоящими рядом: Кибартай на нашей стороне, а Эйдткунен - на немецкой.

Нам не удалось пройти на западную окраину Эйдткунена, куда к 18.00 вышла наша пехота,- - по телефону майор Ширгазин приказал вернуться на ОП и смотать связь.

Мы вернулись в сумерках, батарея готовилась к движению.

Замполит дивизиона капитан Сидельников ходил по батареям и как бы между прочим говорил:

- Ну, ребята, логово от нас близко. Теперь надо не подкачать...

Не только "логово" - близка была победа! Выход на границу стал промежуточным, но важным итогом на пути к победе. Этот факт сам по себе лучший агитатор и пропагандист, он очевиден и неоспорим и волновал всех.

К 3.00 19 октября весь полк оставил занимаемые позиции и катился в район Матлавка - Паруджен, где определены новые ОП.

Продвигались медленно. Втянулись в лес, делали остановки, сохраняли тишину. Противник где-то рядом и не должен догадаться о нашем перемещении. Десятка два километров на юг по песчаной колее двигались около двух часов.

В лесу дымили кухни, пехота готовилась к завтраку. Слышались негромкие голоса командиров, собирающих подразделения, стук котелков, извлекаемых из вещмешков, неторопливое движение заполняло лес, делало его живым и озабоченным.

Наблюдательный пункт выбрали в домике на опушке леса.

Во фруктовом саду рядом с домиком опадают яблоки, распространяя вокруг неповторимый аромат. Ничто не говорит здесь о том, что это край советской земли, край нашей огромной территории, начинающейся у Тихого океана.

Впереди - заболоченный луг с ручьем, по нему проходит государственная граница, редко помеченная погранзнаками, дальше - поднимающийся косогор, ограничивающий видимость. На косогоре лежит немецкая траншея - темная черточка, отделяющая землю от неба. Левее косогора в глубину пространства уходит проселочная дорога, накатанная деревенским транспортом. Она пересекает границу и теряется у деревушки с белой церковью. Церковь на карте есть.

Часов в семь я пристрелял окоп около дороги, затем перенес огонь на церковь. Пристрелка по церкви заменила топографическую привязку, на которую нет времени.