Сергей Фрёлих - Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным

• Название: Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным
• Автор: Сергей Фрёлих
• Издательство: Markus Verlag
• Жанр: О войне
• Год: 1990

Сергей Бернгардович Фрёлих — Сергей Борисович для своих русских друзей — был отмечен своей ненарушимой преданностью русскому народу. До своей смерти в декабре 1982 года он поддерживал борьбу за его свободу с помощью своего журнала «Зарубежье», выходившего с 1965 до 1979 г., распространяя листовки в Венгрии во время восстания 1956 г. Им же было основано общество помощи христианам в Советском Союзе, и, в конце концов, написана эта книга. Те, кто его знал, были поражены его приверженностью делу Власова.

Его отношение к большевизму было непримиримо. Молодым человеком он пережил большевистский переворот и первые годы коммунистического режима в Москве. Он чувствовал свой собственный долг перед павшими в эту роковой эпоху, перед теми русскими и немцами, которые, жертвуя своей жизнью, воспротивились в своих странах этому порабощению. И надо было выполнить обет, данный им генералу Власову, который просил его: «Опиши, что мы не были изменниками…»

Сергей Фрёлих — человек с немецким паспортом, но с русской душой, как его описывает Кромиади, спутник генерала Власова и посредник между лагерями. Он хотел сделать все, что было в его силах, чтобы борьба Власова не ограничилась одними историческими событиями. Девиз генерала «Никогда не поздно спасти народ!» стал и его девизом.

---

Что же произойдет с Русским Освободительным Движением после капитуляции Германии?

Вплоть до, самого младшего офицера все убеждены, что начнется конфликт между Западом и Востоком. Ведь западные державы являются политическими противниками большевиков! — так тогда считали. Никто не верил тому, что они не учитывали опасности коммунизма для Европы и всего мира. Господствовала только неясность: возникнет ли такой конфликт сразу же, как только советские и союзные войска соприкоснутся, или через несколько месяцев. Чтобы установить связь со штабами союзников, высылаются, по приказу Власова, парламентеры или прилагаются усилия, чтобы фронт перекатился через уполномоченных. Снабженные доверенностью КОНРа они в тылу продвигающихся англо-американских частей должны вести переговоры о капитуляции частей РОА. При этом единственным условием, которое они должны ставить, был отказ от выдачи этих частей советчикам.

В связи с посылкой парламентеров через линию фронта, пришлось думать о том, чтобы перевести армию Власова в круг ответственности немецкого вермахта, так как считалось, что представители СС будут не в состоянии вести переговоры с союзниками. Поэтому ставка была сделана на генерала Ашенбреннера, как уполномоченного немецкого генерала при КОНРе, и думали о том, как заменить Крёгера капитаном Оберлендером. Чтобы выполнить этот план, требовалась большая осторожность при переговорах. Кому-то надо было их вести, и так как я при перемещении власовского штаба из Карлсбада в Фюссен явился в штаб Ашенбреннера в Мариенбаде, то, естественно, и стал одни из участников.

Власов был оповещен о нашем замысле, точно так же, как и генерал Малышкин. Моим партнером в переговорах со стороны СС был оберфюрер Крёгер. Он проживал вместе со штабом Власова в парк-отеле «Ричмонд» в Карлсбаде. Генерал Ашенбреннер тоже жил в большой гостинице поблизости. Оба они, Крёгер и Ашенбреннер, не доверяли друг другу и избегали личного общения. Я курсировал между двумя лагерями. В конце концов я подал Крёгеру мысль, чтобы Ашенбреннер как представитель немецкого Вермахта принял руководство (с чем были согласны Власов и Малышкин) и чтобы представители СС ему подчинились. Одновременно с этим следует подумать о том, чтобы переменить форму членов СС и особенно «Специального штаба Ост». Союзники скорее допустят их к переговорам в форме немецких ВВС. Я уже это проделал по собственному почину и носил форму капитана немецких ВВС с красными петлицами зенитной артиллерии. К тому же у меня имелась соответствующая книжка зарплаты на имя капитана в отставке.

Крёгер внимательно меня выслушал, но при свойственной ему подозрительности, захотел проверить мои слова. Штаб Власова как раз собирался покинуть Карлсбад. Крёгер догнал машину Власова, задержал ее и вызвал генерала на короткий разговор. Он спросил его: «Вы действительно хотите перестать подчиняться войскам СС и считаете правильным, чтобы генерал Ашенбреннер как представитель Вермахта принял ответственность за вас?»

Власов ему возразил: «Ни в коем случае. С Вермахтом мне пришлось воевать целые два года. Правильное решение состоялось только когда руководство над нами перешло к СС. Я весьма доволен нашей совместной работой».

Этот ответ поразил Крёгера. Он сел в свою машину и погнался за автобусом, в котором ехал генерал Малышкин. Через несколько километров он догнал автобус и задержал его. Малышкин вышел, и Крёгер задал ему такой же вопрос и получил ответ в том же духе. После этого Крёгер вернулся в Карлсбад и приказал мне явиться к нему. «Слушайте! То, что вы мне нарассказали, совершенно не соответствует действительности. Они не хотят переходить к Вермахту. Наоборот, хотят продолжать работать с нами. Вы меня ложно информировали, и я должен был бы, собственно, вас арестовать».

Я возразил ему: «Оберфюрер, что же, собственно, должны были сказать в такой момент оба генерала? Вы же должны знать, что имеете дело с русскими!» Он посмотрел на меня и сказал: «Ваш ответ представляет для меня известный интерес…» И на этом все дело было закончено. Я же надеялся, что Крёгер ничего не предпримет против меня, так как ведь мы были земляки. Именно поэтому я мог себе многое позволить, что было бы невозможно при других условиях. Но, несмотря на это, весь план оказался неосуществимым.

Поведение русских генералов было характерно для так называемого советского человека. Хотя Власов и Малышкин высказали мне свое полное согласие, но увильнули, когда эсэсовский офицер потребовал от них объяснений. У них не хватило мужества сказать: «Да, мы хотим уйти от вас. Дальнейшее сотрудничество с вами означает нашу гибель. Мы ищем новых путей».

Прежде всего не так легко прямо в лицо высказать другому лицу свое совсем противоположное мнение. А кроме того они опасались неожиданной реакции со стороны СС. Во всяком случае, то, что Крёгер потребовал объяснений от Власова и Малышкина, опрокинуло все, о чем мы с ними договорились раньше.

От парламентеров не поступает никаких ответов, и нет также никаких признаков успешного выполнения данных им поручений. В конце концов, Власов поручает своему заместителю генерал-майору Малышкину установить связь с американцами. Малышкин остается с узким кругом чинов своего штаба вблизи города Фюссена и дает о себе знать продвигающимся американским войскам. Его сопровождает капитан Штрик-Штрикфельдт, который в своей книге «Против Сталина и Гитлера» подробно описал встречу с подполковником Снайдером, из штаба американской дивизии в Аллгёй, и генералом Пэтчем, командиром 7-ой американской армии. Роковая неосведомленность союзников сказывается тут с прежней силой. Наличие русской антибольшевистской армии встречается генералом как полная неожиданность.

Штрикфельдт цитирует дословно американцев:

«Русские офицеры? Значит, наши союзники? Боже правый! Каким же образом русские дивизии появляются в Баварии и как раз здесь в Нессельванге, в Аллгёй!»

Переговоры принимают крайне драматический характер, когда генерал Малышкин раскрывает подлинную сущность ситуации. Результат этих переговоров с американцами сводится к вежливой фразе, а именно — что даже генерал Эйзенхауер не может принять решения, так как случай является делом чисто политическим. Решение нужно получить из Вашингтона. Поэтому вот его предложение: «Прекращение всякого проливания крови с обеих сторон. Русские дивизии должны немедленно сложить оружие. Вы должны понимать, что я ведь только солдат». В надежде, что их пропустят через фронт в их штаб, Малышкин и Штрик-Штрикфельдт ждут у американцев. Но тут 8 мая происходит капитуляция Немецкого Рейха. Их объявляют военнопленными и через Аугсбург направляют в Маннхейм, где они будут ожидать своей судьбы вместе с другими русскими генералами и офицерами и немецкими пленными фельдмаршалами и генералами.

Малышкин, Жиленков и другие русские офицеры потом вызываются американцами и для выдачи отделяются от немецких пленных.

Последняя надежда на генерала Паттона

В то время как генерал Малышкин и капитан Штрик-Штрикфельдт пересекли линию фронта, чтобы попасть к американцам, капитан Оберлендер, выполняя поручение генерала Ашенбреннера, попытался установить связь с американцами, Оберлендер тогда заменил Штрик-Штрикфельдта как командир батальона в Дабендорфе. Штаб генерал-лейтенанта Ашенбреннера находился в Мариенбаде. Ашенбреннер в это время (24 апреля 1945 г.) прилагал старания оттянуть вооруженные силы РОА из Мариенбада и независимо от судьбы других частей направить их на самых выгодных условиях в плен к американцам. В укрепившейся надежде, что при переговорах о капитуляции удастся обсудить вопрос о выдаче власовской армии советчикам, в большой спешке был образован смешанный штаб из немцев и русских, который как старший в чинах возглавил генерал-лейтенант Ашенбреннер. С немецкой стороны в его состав, кроме других, вошли также капитан Оберлендер и лейтенант Клаус Боррис, в качестве ударной силы. Со стороны русских участвовал генерал Мальцев. Мы находились в гостинице «Прокоп», примерно в 10 километрах от баварского Айзенштейна, высоко в горах в Богемском лесу. Здесь было принято решение послать капитана Оберлендера к генералу Паттону, командующему 3-ей американской армией, чтобы передать ему предложение Власова — сдать без сопротивления его армию американцам, однако, при условии, что она не будет выдана советчикам.

Оберлендер 23 апреля 1945 г. перешел линию фронта и был направлен в Фихтах к начальнику штаба 12-го американского корпуса бригадному генералу Кэнайну, который счел такого рода переговоры возможными только на высшем уровне. Он дал понять, что генерал Паттон, которому он подчинялся, возможно, согласится переговорить с Власовым. Эта весть укрепила нашу надежду, что, может быть, через Паттона удастся устроить встречу Власова с генералом Эйзенхауером. Нам казалось, что генерал Паттон понял коммунистическую опасность и поэтому серьезно намерен не допустить выдачи РОА Советскому Союзу. Запись Кэнайна в его дневнике подтверждает такое предположение. Он видит путь для спасения власовской армии с выводом ее из Чехословакии и признанием за ее чинами статуса перемещенных лиц.