Шантепи Сосей - Иллюстрированная история религий

• Название: Иллюстрированная история религий
• Автор: Шантепи Сосей
• Издательство: ДиректМедиа
• Жанр: Религия
• Год: 2008

Директмедиа Паблишинг Москва 2008

"Иллюстрированная история религий" уже по замыслу своего создателя, профессора теологии из Амстердама Д.П.Шантепи-де-ля Сосея, была предназначена для всех, кто действительно интересуется историей религиозных воззрений разных народов. Материал для этого энциклопедического издания базируется исключительно на первоисточниках, которые изучались авторами на языках оригиналов. Однако изложен он популярно, с расчетом на широкую аудиторию читателей. Книга богато иллюстрирована, в ней представлены изображения богов у разных народов, предметов религиозного культа, реликвий и святынь.

Составлена в сотрудничестве д-ра Т.Ахелиса (Бремен), проф. Д-ра И. де Гроота (Лейден), проф. Д-ра А.Гольверда (Лейден), проф. д-ра М.Гутсма (Утрехт), д-ра Ф.Иеремиас (Дрезден-Трахенберге), главн. библиотекаря Г.Ланге (Копенгаген), д-ра Э.Леманна (Копенгаген), проф. д-ра И.Валетона (Утрехт). Перевод с третьяго вновь переработаннаго немецкаго издания Якова-Она. Русское издание дополнено редакцией и снабжено множеством рисунков в тексте, отдельных картин, таблиц и хромолитографий.

Тома 1-2. Спб.: Издательство «Вестник знания» (В.Битнера), [1913]. Книга вышла в серии «Научная библиотека: Собрание капитальных сочинений из всех областей знания», редактор-издатель В.В.Битнер [Отдел этический].

В издании представлены практически все нехристианские религии. Первый том посвящен религии первобытных народов, а также китайцев, японцев, египтян, семитских народов Передней Азии, иудаизму и исламу. Рассказывается о верованиях африканских племен, их представлениях о мире, о жестоких культах ацтеков, в ходе которых в жертву богам приносились сердца лучших воинов, о религиозных представлениях народов Океании и т.д.

Второй том "Иллюстрированной истории религий" содержит разделы, в которых рассматриваются ведийская и браманская религии, джайнизм, буддизм, индуизм, зороастризм, а также греческие и римские культы. Уделено внимание и балто-славянским верованиям. Внимание в книге, таким образом, обращается на все крупные традиционные религии. Важно еще и то, что издание готовилось большой группой ученых, каждый из которых являлся специалистом в своей области – славянских, древнегреческих и др. культах. Большой мифологический и этнографический материал, представленный в книге, дает простор для сравнений, поисков общих черт в религиозных системах разных народов, древнейших мифологических сюжетов, кочующих из культуры в культуру.

Настоящее издание отличается большой пестротой в своем содержании. Обусловлено это тем, что для углубления специализации к созданию тех или иных отделов двухтомника были привлечены исследователи, изучавшие определенные религии и культуры, то есть узкие специалисты, чьи знания в областях их специализации были особенно полны и всеобъемлющи. Достичь некоего единства мнений между ними даже по самым базовым понятиям не удалось. Но это и придает книге дополнительное очарование, поскольку научные поиски еще не привели к созданию жесткой схемы.

---

Между прочим, из Ярославской губернии были получены такие сведения: "Кто умоется водой во время первой грозы, тот в течение целого года не будет хворать никакой болезнью". Средством, предохраняющим человека и его имущество от гибельного действия молнии, является тот же огонь: следует держать в доме головню с пожара, происшедшего от молнии, но когда молния опять причинит пожар, то пламя можно тушить не иначе, как исключительно одним молоком. Последний предрассудок еще настолько распространен, что его можно считать общим для всего женского населения России. Не хватит молока – заливают квасом, но отнюдь не водой. От воды-де такой огонь только больше разгорается. Существует и другой предрассудок (вполне, впрочем, невинный), к которому точно так же прибегают при тушении пожаров, происшедших от молнии: в костер пожара бросают яйцо, так называемое "первохрестное" (им первым привелось похристосоваться), в предположении, что только им одним можно затушить пламя (верят также, что если бросить яйцо против ветра, то можно отклонить в ту сторону направление пламени).

Когда в христианской Руси этот небесный огонь из глиняных рук Перуна передан был в незримую длань библейского пророка Илии и подковы копыт огневидных коней его, вместе с огненными колесами пламенной колесницы, начали выбивать искры и производить гром, – явилось верование, что властная рука всехвального пророка мечет на землю молниеносные стрелы, чтобы разить насмерть злых духов, враждебных человеку. Ведая про то, злые, но трусливые бесы в неописуемом смятении мечутся по земле, отыскивая себе надежные места для защиты. Обыкновенно скрываются они в жилых и нежилых строениях, вскакивая через открытые двери и окна и влетая через печные трубы и всякого рода отверстия. Столь же нередко спешат они укрыться в густой хвое, в тени развесистых листьев деревьев, за всяким подходящим прикрытием. В числе последних самыми надежными, вполне безопасными считаются в блудливом бесовском сонме живые люди, застигнутые под открытым небом на лошади или в телеге, так как небесная огненная стрела находит виноватого всюду и разит без разбора, убивая из-за бесов и людей (бесы вполне безопасны от ударов молнии лишь в чистом поле на межах). Илья, впрочем, знает невиновность того человека, которого избрал дьявол себе для защиты, и жалеет Божье создание, хотя в то же время твердо убежден, что все равно тот человек, в которого успел вселиться дьявол, погиб бы, так как злодей не покинет своей жертвы уже во всю жизнь и, рано или поздно, заставит потонуть или повеситься. Илья – усердный Божий помощник в борьбе с нечистой силой – не только не враг человеческому роду, но радетель и старатель за православный люд; убивает он избранного как случайную жертву, в уверенности, что Бог милует и приемлет таких несчастных, удостаивая их Царства Небесного, так как они явно сослужили полезную службу людям своей смертью, которая, вместе с тем, вызвала одновременно и смерть злого духа. Вот почему для заграждения себя от дьявола, кроме общепринятого обычая крестить рот при зевоте, издревле установилось благочестивое правило налагать на себя крестное знамение и при всякой вспышке молнии со словами самой простой молитвы: "Свят, свят, свят".

Осторожные хозяева в деревнях предусмотрительно соблюдают все, что указывается вековечными обычаями, зародившимися в глухие и давние времена безверия, чтобы обезопаситься от беса, не допустить его прятаться в избе и тем подвергать ее в грозовое время опасности пожара.

Змей Горыныч. Русские сказки. Художник М. Петров

С этою целью опытные, пожилые деревенские хозяйки советуют: "Во время грозы нельзя быть с растрепанными волосами, в подоткнутом платье – много места тут укрываться анчутке-беспятому (бесу). Всякую посуду в избе надо опрокинуть, если она пустая, налитую следует поспешно закрестить. Не надо в голове искаться: не одну такую бабу стрела забила насмерть, других же оглушила". Полезно также держать на чердаке громовую стрелу или чертов палец (белемнит, скипевшийся или вообще сплавленный ударом молнии песок). В последнее средство слепо веруют все поголовно, и, найденный на песчаных берегах речек, этот конусообразный камень в виде пальца бережно прячут и тщательно хранят. Но всего полезнее держать пост, особенно в Ильинскую пятницу, или мазать молоком косяки дверей и окон; полезно также вывешивать за окно полотенце с покойника. Если же бес не побоится ни того, ни другого, то наверное не устоит он перед горящей свечкой, с которой молились в Страстной четверг на "стояниях", когда читались 12 евангелий Господних Страстей. Хороши и пасхальные, а того лучше богоявленские свечи, – уверяют богомольные деревенские люди, не раз применявшие этот способ на деле с видимым успехом.

– Громовых стрел два сорта; от огненных происходят пожары, а каменные или чугунные убивают людей, расщепляют деревья, – толкуют словоохотливые деревенские старушки, и каждая из них, на случай грозы, припасает ладан, чтобы посыпать его на уголья в печной загнетке или на раскаленную сковородку, так как "черт ладану боится".

Кроме "небесного" огня, великую силу имеет также тот сорт огня, который обычно называется "живым".

Крутили мужики около палки веревку: веревка загорелась. Приняли огонь на сухую смоленую спицу – развели костер. Разобрали огонь по домам и старались его долго поддерживать. Очень его ценили и почитали, потому что это был именно "живой огонь", из дерева вытертый, свободный, чистый и природный. Вологодские мужики сняли колосники (жерди) с овина, изрубили их на части и также терли, пока те не загорелись; огнем таким разожгли они костры: один на улице, другой в скотском прогоне, третий в начале поскотины и четвертый в середине деревни. Через второй костер перегнали они весь скот, чем и воевали с сибирской язвой.

Вообще, как мера борьбы с болезнями, живой огонь в большом употреблении. В одной деревне, например, умирал народ от тифозной горячки, и крестьяне, чтобы избавиться от нее, задумали установить праздник, положив чествовать Николу Угодника. Собрались они всей деревней, от мала до велика, и положили тушить в избах все огни до последнего уголька, для чего залили все горнушки (печурка, загнетка, бабурка и проч.). При этом мужики строго-настрого наказывали бабам не сметь топить печей, пока не будет приказано, а сами притащили к часовне два сухих бревна, прикрепили к одному рукоятку, как у пилы, и стали тереть одно бревно о другое. Но на этот раз как ни бились, ничего не вышло: бревна нагрелись, даже обуглились, а огня не появилось. "Значит, – заключили крестьяне, – не указ: Богу не угодно. Надо попробовать в другое время!" И порешили устроить праздник в третье воскресенье после Пасхи. Снова принялись за бревна – огня добывать. На этот раз промеж бревнами, в щели, всполыхнулось как бы малое-малое пламя и огонек обозначился. Подхватили его на сернички, подложили огонь под костер, разожгли, – стали через огонь прыгать по-козлиному, а стариков и малых детей на руках перетаскивали. Разнесли потом огонь по домам; затопили печи; напекли-нажарили. Затем подняли иконы, позвали священника, пригласили всех духовных: стали молиться. За молебном начали пировать, безобразить в пьяном виде на улицах и бесчинствовать до уголовщины: соседку помещицу за то, что она не послушалась мирского приговора и затопила печи, не дождавшись общественного огня, наказали тем, что выжгли всю ее усадьбу – с домом, службами, хлебными и всякими запасами.

Все подобные священнодействия, переданные народу по прадедовскому завещанию, предпринимаются, главным образом, ввиду защиты себя и домашнего скота от повальных болезней. Там, где эти падежи часты, как например в Новгородской губернии, для вытирания живого огня устраивается даже постоянное приспособление в виде машины, так называемый "вертушок". Два столба врыты в землю и наверху скреплены перекладиной. В середине ее лежит брус, концы которого просунуты в верхние отверстия столбов таким способом, что могут свободно вертеться, не переменяя точки опоры. К поперечному брусу, одна против другой, приделаны две ручки, а к ним привязаны крепкие веревки. За веревки хватаются всем миром и среди всеобщего упорного молчания (что составляет непременное условие для чистоты и точности обряда) вертят брус до тех пор, пока не вспыхнет огонь в отверстиях столбов. От него зажигают хворостины и подпаливают ими костер. Как только последний разгорится, все бросаются к стаду, которое еще накануне священного дня было сбито в табун и выгнано в поле к ручью, и затем, не пропустив ни одной животины, перегоняют всех через огонь. А чтобы вера в очистительную силу этого огня стояла в деревне крепче, по обеим сторонам костра выкапывают две ямы: в одну зарывают живую кошку, в другую собаку, – этим отнимают у чумных оборотней силу бегать по дворам кошками и собаками и душить скотину. Этот обычай окуривания практикуется и в Олонецкой губернии (например, в Петрозаводском и Лодейнопольском уездах), где он является в форме строго обязательного карантинного обряда, с тем различием, что в одних местах костры зажигаются обыкновенными спичками, в других стараются добыть из бруска живой огонь[26].