Олег Верещагин - Скажи миру – «нет!»

• Название: Скажи миру – «нет!»
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52251-4

Их было двое. Олег и Таня. Им было по 14 лет, они дружили, ходили в одну спортивную школу – занимались фехтованием. И однажды теплым летним вечером они отправились погулять. По знакомым до малейшей трещинки улицам родного рода. Увлеченные прогулкой, беседой и друг другом, Олег и Таня не сразу заметили, что городские огни сменились кромешной тьмой, бетонный мост через небольшую речку Пурсовку пропал без следа, а вместо городских окраин раскинулся непроходимый лес. Подростки быстро сообразили, что оказались в другом мире. Их даже не слишком пугала перспектива остаться в нем навсегда, но настораживали странные могильные камни, надписи на которых, сделанные на разных языках, гласили, что под этими камнями похоронены их сверстники…

---

Тут уже мне захотелось позорно зареветь. Но я собрал в кулак всю волю, которая у меня нашлась, и мужественно сказал:

– По-моему, Тань, мы попали… ну, вроде как в параллельный мир. Смотри – речка, холмы, все, как у нас, а людей нет…

На меня опять сошел романтический стих, но Танька вернула меня на землю, тихо сказав:

– А как же… наши? Папка… он же меня ждет, и твои…

На миг я представил себе, что мама, должно быть, уже ищет меня, и дед с бабулей, наверное, тоже… и снова удержал себя от слез. Смутно я чувствовал – мне сейчас надо быть сильным, потому что Танька – девчонка. Но она решительно сказала:

– Я не знаю, правильно ты говоришь или нет, но мы должны попробовать выбраться.

– Согласен, – кивнул я. – Только, Тань, надо ждать утра. Тогда мы хоть осмотреться сможем.

Мне повезло с девчонкой. Опять-таки девять из десяти уперлись бы рогами и начали требовать немедленных поисков выхода. Танюшка кивнула мне в ответ:

– Да, наверное… Олег. – Голос ее дрогнул. – Мы обязательно должны выбраться. Папка не сможет без меня, он… – Наверное, она заметила, как у меня дрогнуло лицо, потому что поспешно сказала: – Прости, я больше не буду про это.

– Да ладно, – вздохнул я. – Знаешь, надо, наверное, найти дерево, не ночевать же на земле. Если это лес, да еще рядом с рекой, то на водопой разное может прийти.

– Давай искать, – согласилась Танька, – только не расходиться…

…В роще росли тополя и вязы, но там, где в нашем мире начинался подъем на Бугор, плотно стояли дубы, невысокие, с грубо-трещиноватой корой, раскидистые. Одеты мы были подходяще: я – в хороший гэдээровский спортивный костюм, синий с красным и белым, с подсученными рукавами, легкие белые туфли с мягкой подошвой и белую спортивную майку. Танюшка – в кроссовки, джинсы и ковбойку. Справа на речке – на том берегу, правда, – началось какое-то движение, послышались неясные звуки, и мы не стали медлить с выбором: я подсадил Таньку на нижнюю ветку, потом вскарабкался сам.

Нам повезло. Метрах в пяти от земли ветви расходились широким веером, образовывая круглую площадку метров двух в диаметре, усыпанную пружинящим слоем трухи. Мы сели на этот упругий матрас… и Танюшка наконец заплакала. Я приобнял ее, с трудом удерживая слезы и с отчаянием думая, что надолго меня может и не хватить.

Кажется, мы так немало просидели. Еще несколько часов назад я мечтал об этом… Потом Танюшка, похоже, уснула, и я уложил ее – осторожно, прикрыв сверху своей курткой. Стало холодно, но одновременно потянуло в сон, и я прилег ближе к «стенке», не опасаясь свалиться – сучья были мощные и частые. Сунул руки под мышки и сонно выругал себя, что не догадался наломать каких-нибудь веток или хоть травы нарвать.

Кажется, я отрубился именно на этой мысли. И проснулся в темноте от того, что Танька меня трясла за плечо – сильно, но тихо.

– Тань… ты почему?.. – забормотал я, не сразу проснувшись, но отметив по звездам, что уже часа два.

– Олег! – Голос Таньки оставался спокойным, но это было спокойствие ужаса. – Внизу кто-то есть.

Я перевернулся на другой бок и, затаив дыхание, высунулся между двух сучьев.

Бесформенная темная масса тихо шевелилась внизу, почти не издавая звуков – лишь временами слышалось легкое похрипыванье, словно у этого существа были неполадки с дыханием.

Двигая только правой рукой, я полез в карман и, достав складной нож, открыл лезвие. Машинально, не потому что надеялся на него, как на оружие. Просто слишком страшно было не иметь в руках вообще ничего, когда за спиной – Танюшка.

Существо не уходило. В голове было кипящее крошево из обрывков мыслей. Если полезет – надо бить по лапам или глазам… если у него есть лапы или глаза… если это вообще не что-то из «Хранителей»… вот бы мне мой охотничий нож…

Танюшка молчала, но я не был уверен, что ее надолго хватит. И я резко ослабел (так, что зашумело в ушах), весь вспотев, когда эта бесформенная тень плавно скользнула в темноту и бесшумно в ней растворилась.

Руки у меня позорно дрожали, я даже не смог сразу закрыть нож, а потому так и положил рядом раскрытым. Танька снова прижалась ко мне, и на этот раз мы легли уже спина к спине, укрывшись моей курткой. Я лежал с открытыми глазами, ощущая, как бьется у девчонки сердце, и вслушиваясь. Страх не отпускал, бродил рядом, карабкался по дереву и усаживался на ветвях, покачивавшихся под его тяжестью.

Так страшно мне не было даже в недавнюю мою одинокую ночевку в лесу. Может быть, потому что сейчас я боялся не только за себя.

Как часто бывает, когда боишься спать, я не заметил, как уснул, и навалившийся кошмар показался продолжением реальности – мне снилось, что я лежу, как лежал, а через край нашей площадки перебирается какая-то жуть и вот-вот бросится на нас…

Я проснулся, вздрогнув и широко открыв глаза. Было утро, солнце уже поднялось, вовсю гомонили птицы. Танюшка стояла спиной ко мне в развилке веток – враспор руками и ногами. Она куда-то смотрела и была совершенно неподвижна.

Надо сказать, мне очень хотелось: а) в туалет; б) есть. Или наоборот, не знаю. Но я поднялся, отыскал и убрал выпавший из руки нож и подошел к ней, сказав:

– Доброе утро.

– Смотри, – вместо ответа тихо сказала Танюшка. – Я уже насмотрелась…

Она говорила не только тихо, но и спокойно. Я встал в другую развилку.

Лес был со всех сторон – на склонах холмов, по берегу реки. Только в той стороне, где должна была располагаться почта, открывался более широкий вид. За болотами и цепочкой озер, над которыми кружили стаи птиц, вновь тянулся лес – без конца и края, укутанный туманом. В него слева острым углом врезался клинышек степи. Над рекой ворочались туманные остатки.

– Черт, – вырвалось у меня.

– Нам некуда идти, да? – Танюшка посмотрела на меня. У нее на лице было полно грязных разводов. – Мы тут одни?

– Не может быть, чтобы тут не было людей. – На этот раз я и вправду был уверен в том, что говорил. – Нам надо искать людей, Тань. Одни мы пропадем. Помнишь ночного гостя?

* * *

Я справился со своими «делами» раньше, чем Танюшка, и успел осмотреть дерево. Ночной гость с легкостью терся об него на высоте трех метров – но следы меня успокоили. Обычный медведь, облегченно подумал я, о чем и сообщил Танюшке – она вернулась повеселевшая, вытирая лицо подолом ковбойки.

– Сходи к реке, умойся! – предложила она.

– Не надо было тебе туда ходить одной, – строго сказал я, стараясь не смотреть на ее загорелый плоский живот. Столько раз видел на пляже, а тут что-то застеснялся… – Вообще лучше далеко не отходить друг от друга.

– Между прочим, тут нет лопухов, – задумчиво заметила она, завязывая подол узлом. – Ты не улыбайся, Олег. Если нет лопухов – значит, нет и человека… Куда пойдем-то?

– Сначала к речке, – решил я.

До речки было метров десять. Да, это была наша Пурсовка, но другой ее берег виднелся там, где в нашем мире начиналась уже Пурсовская улица. В невероятно прозрачной воде «ходили» рыбы – много и солидные.

– Игорька бы сюда Мордвинцева, – сказал я.

Танька вздохнула:

– Ребята, наверное, уже знают, что мы… – Она осеклась. – Давай попробуем их как-нибудь поймать, я есть хочу.

Я умылся и, как мог, прополоскал рот. Странно – я терпеть не мог чистить зубы, а теперь вдруг ощутил в этом настоятельную потребность.

Танюшка стояла на берегу, уперев руки в бока, и осматривалась. А я вдруг испугался – это был испуг быстрый, неожиданный и похожий на удар в солнечное сплетение.

Я ведь не смогу ее защитить, если что! (То, что я и себя не смогу защитить, меня в этот момент почему-то не беспокоило.) Как? Голыми руками?!

А если я не смогу ее защитить, то мне и самому лучше не оставаться в живых. Это я подумал как-то легко и без страха. А вслух сказал, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно непринужденнее:

– Тань, ты далеко не уходи… А лучше, – я перебросил ей зажигалку, – разожги костер. Вон там сушняк… А я попробую что-нибудь поймать.

Это было смелое заявление. Я в жизни был на рыбалке один раз – с нулевым, естественно, результатом. Но тогда речь не шла о подступающем голоде. А сейчас есть хотелось уже довольно сильно… Но Танька поверила, похоже, – отправилась, взяв зажигалку, за хворостом. А я обратился к рыбам:

– Ну что? Будем сотрудничать или пойдем на конфликт?

Рыбы хладнокровно плавали то в одном, то в другом направлении, никак не реагируя на мои призывы. Я и представления не имел, как взяться за дело. Но и ждать чего-то не имело смысла.

Я разложил нож и отправился за палкой…

…Завтрак получился довольно противный – жареная рыба без соли может показаться вкусной только когда ты действительно проголодался, а из нас, как неожиданно грубо выразилась Танька, еще не вылетели домашние пирожки. Но зато я был горд собой – четыре крупные рыбы были подбиты самодельным копьем за полчаса. Танюшка сказала, что это крупные окуни.