Брайан Томсен - «Если», 1997 № 12

• Название: «Если», 1997 № 12
• Автор: Брайан Томсен
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Брайан Томсен. ЛОВУШКА, рассказ

Дмитрий Крюков. ЛОВКОСТЬ РУК, И НИКАКОЙ МАГИИ!

Соня Орин Лирис. ДАРИТЕЛЬ КЛЮЧЕЙ, рассказ

Чарлз Харнесс. ФЛАГ НАД КРАТЕРОМ ГОРБАЧЁВА, рассказ

Кит Робертс. МИССИС БАЙРЕС И ДРАКОН, рассказ

Владимир Гопман. В ПОГОНЕ ЗА ИСКОМЫМ ЗВЕРЕМ

Алексей Зарубин. ТИГРЁНОК НА ПРИВЯЗИ, рассказ

Джордж Мартин. ШЕСТЬ СЕРЕБРЯНЫХ ПУЛЬ, повесть

Анджей Сапковский. ВАРЕНИК, ИЛИ НЕТ ЗОЛОТА В СЕРЫХ ГОРАХ

РЕЦЕНЗИИ

ИНТЕРВЬЮ

*Чарльз Браун. «МОЯ МЕЧТА СБЫЛАСЬ ТАК БЫСТРО, ЧТО Я ДАЖЕ НЕ ЗАМЕТИЛ…»

КУРСОР

PERSONALIA

ВЕРНИСАЖ

*Вл. Гаков. ХОРОШО, ЧТО КОРОВЫ ЛЕТАЮТ!

ВИДЕОДРОМ

*Адепты жанра

--- Евгений Зуенко. СТРАШНЫЙ ВЕСЕЛЬЧАК

*Хит сезона

--- Евгений Зуенко. БРЕМЯ ЧЕЛОВЕКА В ЧЕРНОМ

*Рецензии

*Послесловие

--- Вл. Гаков. ПРЕРВАННОЕ МОЛЧАНИЕ

*Сериал

--- Арсений Иванов. БОЛЬШИЕ ГОНКИ

_{Обложка П. Вудроффа.Иллюстрации О. Васильева, О. Дунаевой, А. Жабинского, А. Филиппова.}

---

Авторы влюбляются в свои миры и карты. Если на такой карте есть Серые Горы, а пяти томов протагонисту оказалось недостаточно, чтобы убедиться, что золота там нет, тогда пишется том шестой. А в следующем, седьмом, появится смежный лист карты, и мы узнаем, что расположено к северу от Серых Гор — а это будет несомненно Плоскогорье Серого Дерьма.

И наконец, авторы, по сути дела, лентяи, и им просто не хочется думать. Авторы — это ограниченные тупицы, и хоть ты тресни, им никаким кресалом не высечь из себя ничего оригинального, вот они и вынуждены трепать на ветру затасканную схему. К тому же авторы — это расчетливые бестии, их интересуют только денежки, идущие за каждый том.

И все это — обратите внимание! — написал субъект, фабрикующий «Ведьмаков»!

Пока что субъект, фабрикующий «Ведьмаков», вроде бы признает правоту противников фэнтези, которые настаивают — повторяю вслед за Мареком Орамусом — на убожестве жанра. Согласен: жанр этот в своей массе чудовищно истощал. Однако я не могу признать правоту тех, кто утверждает, будто убожество это есть следствие того, что действие происходит в надуманных мирах, а героев вооружают мечами. Я не берусь утверждать ничего иного, кроме того, что научная фантастика, киберпанк и т. п. не менее убоги в своей массе. Никто меня не убедит, будто мир, уничтоженный войной либо катаклизмом, где каждый борется с каждым, а все вместе — с мутантами, лучше квазифеодального мира, где каждый борется с каждым и все вместе охотятся на гоблинов. Хоть ты тресни, я не вижу, чем полет на Тау Кита лучше и достойней экспедиции в Серые Горы, где золота, как известно, нет. Взбунтовавшийся бортовой компьютер для меня ничуть не лучше, чем предатель-чародей, а лазер-бластер не становится для меня достойней меча, алебарды или окованного цепа. А превосходство пилота Пиркса либо Эндера над Конаном, которое я охотно признаю, следует для меня отнюдь не из того, что два первых носят скафандры, а третий набедренную повязку.

Лe Гуин против Толкина

Однако в современной фэнтези можно заметить определенную тенденцию — явное желание вырваться из артуровско-толкиновской схемы. Эти попытки почти исключительно предпринимают авторы-женщины. В фэнтези последних лет виден решительный перевес пишущих дам.

Революция началась с Урсулы Ле Гуин, которая сотворила только одну классическую фэнтези — зато такую, которая поставила ее на подиум рядом с мэтром Толки-ном. Речь идет о книгах Земноморья. С опасной легкостью миссис Урсула вырвалась из толкиновской колеи и отказалась от артуровского архетипа в пользу символики и аллегории. Но какой?

Уже сам Архипелаг Земноморья — это глубокая аллегория: разбросанные по морю острова словно одинокие, обособленные люди. Жители Земноморья тоже одиноки, поскольку они утратили Нечто. Для полного счастья и покоя им недостает потерянной Руны Королей из сломанного Кольца Эррет Акбе.

В первом томе перед нами классическая проблема Добра и Зла. Есть также экспедиция героя. Но путешествие Геда отличается от обычных походов в Серые Горы — это аллегория, это вечное прощание и расставание, вечное одиночество. Гед борется за достижение совершенства с самим собой, он побеждает, объединяясь с элементом Зла, тем самым признавая дуализм человеческой натуры. Он добивается совершенства, признавая, однако, тот факт, что абсолютное совершенство недостижимо. Мы даже сомневаемся в уже достигнутом Гедом совершенстве — и правильно делаем.

«Гробницы Атуана» ведут нас еще дальше в закоулки психики. Вот Атуанский лабиринт, живьем взятый из архетипа, из критского лабиринта Миноса. Как и лабиринт Крита, лабиринт Атуана таит своего минотавра — это не классическое чудовище, которое рычит, брызжет слюной, роет землю и обрывает уши, смеясь при этом зловеще. Минотавр атуанского лабиринта — это сконцентрированное зло в чистом виде. Зло, уничтожающее психику, особенно психику неполную, несовершенную, неготовую к таким встречам.

В такой лабиринт браво входит Гед — герой, Тезей. И, как Тезей, Гед осужден на свою Ариадну. Его Ариадна — Тенар. Гед, могучий маг, неожиданно превращается в напуганного ребенка — в сокровищнице лабиринта, в напоенной дыханием Зла тьме его спасает прикосновение руки Тенар. Гед следует за своей анимой — ибо должен. Потому что он как раз и нашел утраченную руну Эррет Акбе. Символ. Грааль. Женщину.

И снова работает архетип: как и Тезей, Гед бросает Ариадну. Теперь Тенар вырастает до могучего символа, до очень современной и очень феминистичной аллегории. Аллегории женственности.

После восемнадцатилетнего перерыва миссис Урсула пишет «Техану», продолжение серии, продолжение своей аллегории женственности, на сей раз торжествующей.

В «Техану», как и следовало ожидать, надломленный и уничтоженный Гед на коленках приползает к своей аниме, а она теперь уже знает, как его удержать, какую роль ему отвести, чтобы стать для него всем, величайшим смыслом и целью жизни, чтобы этот бывший Архимаг остался с нею до конца дней своих, к тому же повизгивая от упоения, словно поросенок. А зазнавшихся чародеев на острове Рок ожидает безрадостное будущее — работа в фирме под началом директора-женщины. О-хо-хо-хо!

Сыновья амазонок — дочери гигантов

«Техану» пришла поздно. За эти восемнадцать лет по полкам книжных магазинов пронеслась лавина феминистической фэнтези. С одной общей темой: женщина в мире мужчин. Женщина в мире Конанов, как женщина в мире Фордов, Рокфеллеров и Лекоков. Не хуже них, а наоборот — лучше. С трудом, в тяжкой борьбе, но лучше. Женщина, героиня Мэрион Зиммер Брэдли, К. Дж. Черри, Танит Ли, Барбары Хембли, Патриции Маккиллип, Джулиан Мэй, Дайаны Пакссон, Мерседес Лэйки, Джейн Йо-лен, Паулы Вольски, Шери Теппер, Дженнифер Роберсон, Сьюзен Декстер, Патриции Кеннели, Фриды Уоррингтон, Джейн Моррис, Маргарет Уэйс, Филлис Эйнштайн, Джудит Тарр и других.

«Дамская» фэнтези — это отражение воинствующего феминизма на переломе шестидесятых — семидесятых годов, борьба женщин с «мужскими шовинистическими свиньями», которые помыкают ими еще и в Стране Мечты.

Рекорд в помыкании побивает Джон Норман. Из его цикла «Гор» так и хлещут кошмарные и очевидные комплексы и проблемы, с которыми автору следовало бы как можно скорее мчаться к сексологу, пока они не перешли в маниакальную стадию. Герои книг Джона Нормана исключительно насилуют. Женщину же у Джона Нормана, прежде чем изнасиловать, обязательно надобно связать, заковать в цепи, отхлестать и заклеймить каленым железом.

В повествованиях феминистской фэнтези женщины вырываются из конано-горовской схемы. Они сами могут рубануть нахала мечом либо вдарить заклинанием, а если даже кто-нибудь ее и изнасилует, то горе тому! Не позже чем в пятом томе саги он дорого заплатит за это. Уж тут некоторые авторши явно зашли слишком далеко. Героинь цикла Мерседес Лейки «Клятвы и Честь», воительницу Тарме и чародейку Кетри, насилуют без конца, а они отряхаются и мстят.

В трилогии «Последний Глашатай Маг» ее же рукотворства в качестве героя выступает некий Ваниель, мужчина. Я купил, мне захотелось узнать, что авторша имеет сказать о мужчинах. Оказалось — много. У Ваниеля достаточно нетипичные для мужчины эротические пристрастия, а авторша из кожи лезет вон, чтобы убедить читателя, будто это-то как раз то самое, что тигры обожают превыше всего. От приобретения двух очередных томов я отказался, напуганный перспективой того, что ожидает в них героя. В столь же типичном цикле «Литанда» авторства знаменитой Мэрион Зиммер Брэдли героиней оказывается волшебница, скрывающаяся под чужой одеждой. Магиня окончила чародейский университет под личиною мужчины. Прозрачная аллегория самопожертвования женщины, желающей сделать карьеру в фирме «Rank Xerox».

Ну, коли уж зашел разговор о Зиммер Брэдли, то она — вдохновительница известного цикла «Sward and Sorseress», то есть — внимание! — «Мечом и женской магией» (перевод мой, к тому же весьма свободный). Входящие в состав цикла сборники рассказов уже дошли до десятого номера и идут недурно. Эти сборники, если говорить о фэнтези, вообще-то единственное хорошее и верное место для удачного старта дебютантов и молодых писателей. А скорее — писательниц, учитывая лейтмотив. Правда, порой туда допускают и авторов-мужчин, но… смотри выше. Они должны склонить голову и согнуть колени, у них должна ослабнуть и опасть… мужская гордость.

Так что будущее жанра я вижу как на ладони.

8: 33

«Фэнтезийное» неистовство не могло, конечно, обойти стороной Польшу, однако появление фэнтези в нашей стране совпало по времени с определенным переломом в области культуры, выразившимся в полном забвении трудоемкого процесса, коим является чтение, в пользу более легкого по «трудовым затратам» и восприятию «видеосмотрения». Отсюда же — наряду с прекрасным в общем-то «Конаном-варваром» в режиссуре Милиуса и с музыкой Поледуриса — фэнтези добрела до нас, в основном, в виде ужасающего видеодерьма пятого сорта. Были у нас и книги, а как же. Был Толкин, изданный где-то еще в шестидесятых годах.