Брайан Томсен - «Если», 1997 № 12

• Название: «Если», 1997 № 12
• Автор: Брайан Томсен
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Брайан Томсен. ЛОВУШКА, рассказ

Дмитрий Крюков. ЛОВКОСТЬ РУК, И НИКАКОЙ МАГИИ!

Соня Орин Лирис. ДАРИТЕЛЬ КЛЮЧЕЙ, рассказ

Чарлз Харнесс. ФЛАГ НАД КРАТЕРОМ ГОРБАЧЁВА, рассказ

Кит Робертс. МИССИС БАЙРЕС И ДРАКОН, рассказ

Владимир Гопман. В ПОГОНЕ ЗА ИСКОМЫМ ЗВЕРЕМ

Алексей Зарубин. ТИГРЁНОК НА ПРИВЯЗИ, рассказ

Джордж Мартин. ШЕСТЬ СЕРЕБРЯНЫХ ПУЛЬ, повесть

Анджей Сапковский. ВАРЕНИК, ИЛИ НЕТ ЗОЛОТА В СЕРЫХ ГОРАХ

РЕЦЕНЗИИ

ИНТЕРВЬЮ

*Чарльз Браун. «МОЯ МЕЧТА СБЫЛАСЬ ТАК БЫСТРО, ЧТО Я ДАЖЕ НЕ ЗАМЕТИЛ…»

КУРСОР

PERSONALIA

ВЕРНИСАЖ

*Вл. Гаков. ХОРОШО, ЧТО КОРОВЫ ЛЕТАЮТ!

ВИДЕОДРОМ

*Адепты жанра

--- Евгений Зуенко. СТРАШНЫЙ ВЕСЕЛЬЧАК

*Хит сезона

--- Евгений Зуенко. БРЕМЯ ЧЕЛОВЕКА В ЧЕРНОМ

*Рецензии

*Послесловие

--- Вл. Гаков. ПРЕРВАННОЕ МОЛЧАНИЕ

*Сериал

--- Арсений Иванов. БОЛЬШИЕ ГОНКИ

_{Обложка П. Вудроффа.Иллюстрации О. Васильева, О. Дунаевой, А. Жабинского, А. Филиппова.}

---

Когда Уилли вновь обрел способность дышать, оказалось, что он стоит на коленях, а халат, трусы и майка на нем такие мокрые, будто он в них только что выкупался. Уилли на четвереньках прополз по кафельному полу, вытянув руку, закрыл горячую воду и нетвердо поднялся на ноги. Зеркало над раковиной запотело. Уилли вытер его полотенцем и полюбовался собой. Лицо оказалось багрово-красным, опухшим, на лбу блестели капельки пота. Уилли попытался вытереться, но от пара полотенце намокло так же, как и все остальное в ванной.

Было слышно, как по гостиной ходит Ранди и как открываются и закрываются ящики буфета. Мужская гордость не позволяла Уилли предстать перед молодой женщиной в таком жалком виде. Он оперся рукой о стену, решив побыть некоторое время здесь и немного прийти в себя.

— Ты выходишь? — послышался из-за двери голос Ранди.

— Да, — пробормотал Уилли, но так слабо, что она его вряд ли услышала.

Он поправил майку и халат, глубоко вздохнул, отпер дверь и вышел в коридор.

Ранди вновь сидела за столом. Уилли, заняв свое прежнее место, сказал:

— Извини, у меня был приступ астмы.

— Я поняла, — промолвила она. — Наверное, это — последствия стресса?

— Наверное.

— Доедай яичницу, пока она окончательно не остыла.

— Да, конечно. — Уилли взял вилку.

Ощущение было таким же, как вчера, когда он, позабыв, что не выключил плиту, ухватился за ручку сковородки. Уилли вскрикнул и отшвырнул от себя вилку. Вилка, несколько раз стукнувшись о стол, замерла перед Ранди. Уилли принялся дуть на покрасневшие пальцы, а Ранди, не спуская с него глаз, очень спокойно взяла вилку и поднесла ее к своим губам.

— Пока ты парился в ванной, я достала приборы из буфета, — призналась она. — Предметы — из чистого серебра; вместе с другой кухонной утварью они достались мне в наследство от бабки.

Боль в пальцах была почти нестерпимой.

— О, Господи! — взмолился Уилли. — Достань скорее масло. Растительное, животное, любое, толь…

Уилли осекся на полуслове, увидев, что Ранди подняла над столом правую руку, и в руке этой зажат револьвер.

— Слушай меня внимательно, Уилли. Твои обожженные пальцы — самое последнее, о чем тебе стоит беспокоиться. Я понимаю, какую боль ты испытываешь, и потому даю целых две минуты, чтобы собраться с мыслями и убедить меня, почему мне не следует прямо сейчас на месте вышибить мозги из твоей башки.

Ранди сняла револьвер с предохранителя, и металлический щелчок прозвучал как оглушительный удар грома.

* * *

Уилли застыл с открытым ртом. Видок у него был жалкий, словно у вымокшей под дождем тряпичной куклы. Ранди на секунду показалось, что на него накатывает новый приступ астмы. Ранди не испытывала ни гнева, ни страха, ни нервной лихорадки. Однако при всем спокойствии она сомневалась, что у нее хватит духу выстрелить в Уилли, пусть даже он и не человек, а волк-оборотень.

К счастью, Уилли избавил ее от такого выбора.

— Ты не хочешь стрелять в меня, — сказал он на удивление ровно, даже с вызовом. — Ведь убивать своих друзей — дурной тон, а ты неплохо воспитана. Кроме того, выстрелив в меня, ты проделаешь дыру в своем собственном халате.

— Ничего, переживу. Тем более что этот халат мне никогда не нравился. Я вообще не люблю розового.

— Если ты горишь желанием прикончить меня, то воспользуйся лучше вилкой, — предложил Уилли.

— Так ты признаешь, что ты — волк-оборотень?

— Не оборотень, а человек, страдающий ликантропией. — Уилли, глядя на Ранди исподлобья, подул на обожженные пальцы, а затем продолжал: — Ликантропия — это такое же не зависящее от меня состояние тела, как астма, или, положим, боли в спине. Ведь астма — не преступление? И, кроме того, я не убивал твоего отца. Я вообще никого в жизни не убивал. Правда, однажды я съел половину застрявшей в яме коровы. Но разве ты вправе винить меня за это? — В его голосе послышалось раздражение. — Если уж ты вознамерилась непременно прикончить меня, так стреляй быстрей. И, кстати, откуда у тебя пистолет? Я думал, что частные детективы носят пистолеты только в телесериалах.

— Это не пистолет, а револьвер. Он принадлежал моему отцу и был с ним до последней минуты его жизни.

— Пусть даже это и револьвер, но он, судя по всему, не очень помог твоему отцу, — произнес Уилли мягко. — Не так ли?

Ранди, подумав секунду, спросила:

— Что случится, если я нажму на спусковой крючок?

— Я попытаюсь изменить свое тело. Вряд ли я успею это сделать, но все же попробую. Две-три пули, выпущенные с такого близкого расстояния в голову, пока я в человеческом облике, скорее всего, прикончат меня. Но если ты ранишь меня, а я успею измениться, то тебе не сдобровать.

— В ночь убийства мой отец разрядил барабан этого самого револьвера, — задумчиво проговорила Ранди.

Уилли, взглянув на свой указательный палец, воскликнул:

— Проклятие! Уже волдырь вздулся!

Ранди положила револьвер на стол, сбегала в кухню и вернулась с начатой пачкой сливочного масла. Уилли принял масло с благодарностью и тут же занялся врачеванием своей обожженной руки. Ранди, посмотрев в окно, заметила:

— А ведь на дворе позднее утро, солнце поднялось уже высоко. Я полагала, что оборотни превращаются в волков только по ночам, при полной луне.

— Не оборотни, а ликантропы, — еще раз поправил ее Уилли. — Полную луну и прочий бред выдумали голливудские сценаристы, а если ты заглянешь в древние книги, то убедишься, что для нас не имеет значения, день на дворе или ночь, полная ли луна, только-только нарождающаяся или вовсе никакой. — Он взял чашку и допил совсем остывший кофе. — А собственно, к чему, Ранди, я все это тебе рассказал? Послушай моего доброго совета, забудь все, что произошло сегодняшним утром.

— Почему? — срывающимся от волнения голосом спросила Ранди. -

И что со мной произойдет, если я ничего не забуду? Ты разорвешь мне горло? И, кстати, следует ли мне забыть также о Джоан Соренсон и о Зоуи Андерс? А как мне поступить с воспоминаниями о Рое Хелендере и других пропавших детях? И еще я, по-твоему, обязана позабыть то, что случилось с моим отцом? — Ранди, немного помолчав, добавила уже почти спокойно: — Что происходит, Уилли? Ты пришел ко мне за помощью, а сейчас, судя по всему, мое содействие тебе особенно необходимо.

Уилли, пристыжено опустив голову, сказал:

— Даже не знаю, чего мне сейчас больше хочется: расцеловать тебя или отшлепать по заднему месту. Да, ты права, тебе известно уже чертовски много. — Он поднялся. — Вызови такси, я поеду домой переоденусь, а то в этих мокрых тряпках недолго и простудиться. У тебя, между прочим, не найдется пальто или плаща на часок?

— Возьми в шкафу, — предложила Ранди. — И учти, мы едем вместе.

Пластиковый плащ оказался велик, но зато скрыл мокрый розовый халатик, и Уилли, затянув потуже пояс, приобрел почти мужественный вид. Ранди достала из буфета и сунула за ремень джинсов массивный серебряный нож, каким ее бабушка, скорее всего, разделывала рождественскую индейку. Уилли, посмотрев на нож, содрогнулся, а затем сказал:

— Отличная идея, но на всякий случай прихвати с собой и револьвер.

* * *

Пока Ранди расплачивалась с водителем, Уилли вышел из такси и осмотрел входную дверь, затем решил обойти вокруг дома.

День выдался облачным, ветреным, река поблескивала сталью, а ее волны с плеском разбивались о сваи пирса. Ранди, немного не дойдя до входной двери, остановилась и проводила глазами такси. Через несколько минут вернулся Уилли.

— Удивительное дело, — озадачено произнес он. — Задняя дверь нетронута, а та, которой я пользуюсь каждый день, заперта… В машине у меня, конечно, есть запасной комплект ключей, но парадная дверь заперта не только на замки, но и на засов, а отодвинуть его можно только изнутри. Так как же преступник вчера проник в мой дом?!

Ранди с любопытством оглядела кирпичные стены пивоварни. С ее Точки зрения, они выглядели очень прочными, а окна начинались Только в двадцати футах от земли, на втором этаже. Пятясь, она отошла на несколько шагов от дома.

— Там окно разбито, — заметила Ранди.

— Это я его разбил, когда спасался бегством, — сказал Уилли.

Ранди уже заметила осколки на земле, что подтвердило истинность слов Уилли.

— Знаешь, меня сейчас, в основном, волнует не то, как в твой дом попал убийца, а то, как туда попадем мы. Давай перевернем бочку для дождевой воды и откатим ее на несколько футов левее, затем на нее встану я, а ты, взобравшись мне на плечи, наверняка дотянешься до разбитого окна.

Уилли, немного подумав, спросил:

— А что, если он все еще в доме?

— Кто он? — поинтересовалась Ранди.

— Тот, кто ночью вломился ко мне. Если бы я не выпрыгнул через окно, то на мне бы уже не было кожи, а сейчас стоит такая погода, что я и в ней-то мерзну. — Уилли с сомнением посмотрел на разбитое окно, на бочку, затем опять на окно. — Но не торчать же нам здесь целый день. Знаешь, у меня появилась идея получше твоей. Помоги мне, пожалуйста, перевернуть бочку и откатить ее немного от стены.