Говард Лавкрафт - «Если», 1997 № 02

• Название: «Если», 1997 № 02
• Автор: Говард Лавкрафт
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Говард Лавкрафт. В ПОИСКАХ НЕВЕДОМОГО КАДАТА, повесть

Людмила Щекотова. СЛАВА ОПТИМИСТАМ!

Энди Дункан. НЕЗЕМНОЙ ГОЛОС, рассказ

Елена Сеславина. ГОРИ, ГОРИ, МОЯ «ЗВЕЗДА»

Майкл Муркок. ЗА КРАЕМ МИРА, повесть

Урсула Ле Гуин. КУРГАН, рассказ

Стивен Дональдсон. ДОЧЬ ИМПЕРАТОРА, повесть

Джером Биксби. КАКАЯ ЧУДЕСНАЯ ЖИЗНЬ! рассказ

Марина Арутюнян. НЕСЧАСТНЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ТИРАН

Кирилл Королёв. НЕВОСТРЕБОВАННЫЙ ТАЛАНТ

РЕЦЕНЗИИ

Сергей Переслегин. КРИЗИС ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

НФ-новости

PERSONALIA

ВИДЕОДРОМ

*Адепты жанра

-- Дмитрий Караваев. МЕЖДУ МАРСОМ И ВЕНЕРОЙ

*Рецензии

*Герой экрана

-- Дмитрий Савосин. ДРАКУЛА, КАРПАТСКИЙ ГРАФ

*Рецензии

*Тема

-- Сергей Кудрявцев. ЭПОХА ЗА ЭПОХОЙ

_{Обложка: А. Жабинского, Е. СпрогеАвторы иллюстраций: Н. Бальжак, О. Васильева, О. Дунаевой, А. Жабинского, А. Михайлова, А. Филиппова.}

---

— Как такое может случиться, миледи, — хрипло проговорил он, — женщина, не обладающая особой красотой, дает урок смирения человеку, не лишенному мудрости и силы, и он этому рад? Вы стали источником гордости для всей Империи.

Я улыбнулась ему. Мое сердце наконец успокоилось, и радость заставила забыть об ошибках и печалях вчерашнего дня. Если бы трое правителей узнали, как мало зла я им желаю, они бы стали бояться меня еще сильнее. Но для того, чтобы ответить магу и избавить его от чувства вины, я попыталась объяснить ему все.

— Кровь последнего Дракона глубоко впиталась в плоть Императоров. Однако требовалась чрезвычайная концентрация могучих сил, чтобы заставить Дракона пробудиться. Поэтому, когда я появилась на свет, и мой отец увидел, что во мне нет Волшебства, он добыл для тебя ветвь Ясеня. Это помогло бы снова явить миру последнего Дракона в качестве компенсации за злые деяния, которые был вынужден совершить Император-Василиск.

— Ну, это очевидно, — ответил Райзель. Меня порадовало, что его манера разговаривать со мной почти не изменилась. — Но почему Император-Феникс скрыл от меня истинное предназначение жезла?

— По двум причинам. — Теперь мне стала ясна дилемма моего отца. — Во-первых, он не был уверен, что кровь, которую я унаследовала, была достаточно сильна, чтобы Дракон пробудился. Если бы меня постигла неудача, то спасти Империю можно было только ценой твоего предательства. — Маг запротестовал, но я жестом заставила его замолчать. — Император-Феникс верил, что ты, в случае моего провала, сможешь заключить союз и отстоять мир в Империи. И моя жизнь будет сохранена. Именно такими были его надежды. Если я проживу достаточно долго, выйду замуж и у меня родится ребенок, то кровь станет еще сильнее, и мое дитя сделает то, что не удалось мне. Поэтому Император и скрыл от тебя секрет жезла.

— Во-вторых, — продолжала я, — он не хотел, чтобы кровь пробудилась, если я буду не в состоянии сделать это самостоятельно, без чужой помощи. Он мечтал, чтобы я сама прошла испытание. Иначе из меня получился бы плохой Император, и Три Королевства только выиграли бы в случае моего провала или бегства. Он старался вселить в меня надежду, — размышляла я. Странно, сейчас я не испытывала горечи и обиды за то, что отец подверг меня столь жестоким страданиям. Наоборот, я радовалась, что он так поступил, и была ему благодарна.

Ради блага Империи он не мог допустить, чтобы я получила корону, не; пройдя сурового испытания.

Райзель внимательно выслушал меня и кивнул. После коротких раздумий он сказал:

— Вы опережаете мои мысли, миледи. Коль скоро вы с самого начала знали, в чем заключается замысел Императора-Феникса, то зачем приказали, чтобы я не вмешивался? Если бы вы позволили мне противостоять Бродвику и Скуру, то они не смогли бы помешать вам спокойно подойти к Трону.

Вот тут я рассмеялась — и совсем не оттого, что он не понимал положения дел, а от одной только мысли, что я сама не знала, что делаю. Я считала, что для меня существует лишь один путь к спасению, поэтому нет ничего удивительного в том, что я выбрала именно его. Но я не имела ни малейшего представления о том, что может произойти. Мне было известно лишь одно: я не хотела потерпеть неудачу. А то, что я узнала сейчас, пришло ко мне вместе с изменением крови: свет пролился на многое, о чем я раньше и не подозревала.

Однако об этом я говорить не стала. Вместо этого я ответила Райзелю:

— Нет, маг. Если бы ты остановил Скура и Бродвика, ситуация не изменилась бы — нам пришлось бы сражаться с мечами и пиками, а не с магией. Может быть, нас обоих постигла бы смерть. А кроме того, — тут я пристально посмотрела ему в глаза, — я хотела сохранить тебе жизнь. Если бы меня постигла неудача, только ты мог бы спасти Империю.

В ответ он провел рукой по глазам и низко поклонился. Потом спросил:

— Как вы поступите теперь, миледи? Необходимо предпринять ряд действий, чтобы укрепить вашу власть в Империи. Помимо этого, предательство трех правителей требует наказания.

Мне хотелось рассмеяться от счастья, но я сдержалась и спокойно ответила:

— Маг, я решила начать большой призыв. Войска Торндена полностью вольются в мою армию. Как и мерзавцы, состоявшие на службе у Тоуна. И, — тут я не смогла удержаться от мстительной улыбки, — все мужчины будут служить, по меньшей мере, в дне пути от королевы Дамии.

— Этих людей ждет серьезная работа, — продолжала я. — Предстоит приложить немало сил, чтобы объединить Империю, чтобы одно королевство не соперничало с другими, а угроза войны больше не пугала людей.

Райзель осмысливал сказанное, но при этом не спускал с меня глаз.

— И в чем же будет заключаться эта работа? — осторожно спросил он.

Я улыбнулась ему самой нежной из своих улыбок.

— Уверена, маг, вы что-нибудь придумаете.

Спустя несколько мгновений он улыбнулся мне в ответ.

За стенами дворца начинался рассвет. Отпустив своего мага и советника, я приняла новое обличье и отправилась в мир, чтобы познакомиться с другими Сущностями.

Перевели с английского Владимир ГОЛЬДИЧ, Ирина ОГАНЕСОВА
Публикуется с разрешения литературного агентства  «Права и переводы» (Москва). © Del Rey Books, 1984 г.

Джером Биксби КАКАЯ ЧУДЕСНАЯ ЖИЗНЬ!

Тетя Эми сидела на крылечке и раскачивалась в кресле с высокой спинкой, обмахиваясь веером. Билл Соме подкатил на велосипеде к дому и остановился.

Потея под дневным солнцем, Билл вытащил из глубокой корзины над передним колесом большую коробку с провизией и зашагал к дому.

Малыш Энтони сидел на лужайке и играл с крысой. Он поймал ее в подвале, выманив на запах сыра — самый вкусный запах самого вкусного сыра, который эта крыса когда-либо чуяла; крыса вылезла из норы и попала в мысленный плен к Энтони, который заставил ее кувыркаться.

При виде Билла Сомса крыса попробовала сбежать, но ее опередила мысль Энтони, и она шлепнулась на траву, беспомощно подергивая лапками.

Билл Соме быстро миновал Энтони и поднялся по ступенькам, бормоча какие-то стишки. Он всегда что-нибудь бормотал, когда бывал у Фремонтов, или проходил мимо их дома, или даже просто думал об этой семье. Так же поступали и остальные жители городка. У них в головах роились всякие бессмысленные глупости, вроде «дважды два — четыре, четыре помножить на два — восемь» и так далее; они намеренно устраивали кашу и чехарду из своих мыслей, чтобы не позволить Энтони их прочесть. Ведь если Энтони удавалось ухватить чужую мысль, он мог попытаться что-нибудь предпринять: излечить чью-то жену от мигрени или ребенка от свинки, заставить старую корову доиться или починить курятник. Конечно, Энтони не замышлял никаких козней, но ожидать от него понимания, что хорошо, а что плохо, тоже не приходилось.

И это когда человек вызывал у него симпатию… Симпатичному человеку он мог попытаться помочь — в меру своего разумения. Если же человек ему не нравился… Ну, об этом лучше не говорить.

Билл Соме положил коробку с провизией на крыльцо и прервал свое бормотание ровно настолько, чтобы вымолвить:

— Тут все, что вы заказывали, мисс Эми.

— Прекрасно, Уильям, — довольно отозвалась Эми Фремонт. — Что за жара сегодня!

Билл Соме съежился от страха. В его взгляде появилась мольба. Он остервенело покрутил головой, не согласившись с подобным утверждением, и опять прервал свое заунывное бормотание:

— О, не говорите так, мисс Эми. Замечательная погода! Денек что надо!

Лицо Эми Фремонт застыло. Это была рослая худая женщина с отсутствующей улыбкой на лице. Примерно год тому назад Энтони рассердился на нее, когда она обмолвилась, что не дело превращать кошку в меховой коврик; ее он обычно слушался больше, чем остальных, но на сей раз огрызнулся — мысленно. Так Эми Фремонт почти потеряла зрение. А Пиксвилл облетела молва, что даже членам семьи Энтони угрожает опасность. С тех пор бдительность была удвоена.

В один прекрасный день Энтони мог исправить зло, причиненное им тете Эми. Мать и отец Энтони надеялись, что это обязательно произойдет. Он подрастет и пожалеет о содеянном…

— Опомнитесь, Уильям! — молвила тетя Эми. — Зачем вы бормочете, как умалишенный? Энтони не причинит вам вреда. Ведь он вас любит! — Последние слова были произнесены громко с целью привлечь внимание Энтони, который, устав от крысы, заставил ее пожирать самое себя. — Ведь правда, дорогой? Ты хорошо относишься к мистеру Сомсу?

Энтони устремил на бакалейщика ясный взор своих влажных глазенок и ничего не ответил. Билл Соме попытался улыбнуться Энтони, но тот опять переключился на крысу. Крыса уже сжевала собственный хвост.