Вилис Лацис - Безкрылые птицы

• Название: Безкрылые птицы
• Автор: Вилис Лацис
• Издательство: Латвийское государственное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1954

Одна из главных характерных черт мастерства Вилиса Лациса, проявившаяся в "Бескрылых птицах", — умение через судьбы своих героев вскрыть существеннейшие социальные противоречия изображаемой эпохи, те противоречия, которые определяют направление развития общественной жизни. В трилогии это в первую очередь противоречия между трудом и капиталом.

На переднем плане трилогии — образы молодых людей из рабочей среды. Это Волдис Витол, Карл Лиепзар и Лаума Гулбис, стоящие лицом к лицу с действительностью своего времени. Но, столкнувшись с трудностями жизни, каждый из них идет своим индивидуальным путем.

---

— Ну нет. Скорее всего в одном из кабачков на набережной. Приходи завтра после обеда к конторе, часам к четырем, — увидим, куда форман нас поведет.

Вот хорошо-то! Они еще получат деньги! Волдис никак не рассчитывал на это. Тогда все не так уж плохо. Из одних авансов он сумел скопить десять латов. Завтра можно будет кое-что купить. Смотри-ка, в пятиэтажном городе случаются и приятные неожиданности.

На следующий день, около трех часов, Волдис пошел к конторе. Там уже кое-кто собрался, все были по-праздничному одеты и не очень охотно мирились с его соседством.

— Берегись, как бы нам тебя не запачкать! — смеялись они, наряженные в клетчатые брюки и белые шелковые шарфы. Волдис смеялся вместе со всеми, хотя самому было горько и стыдно.

В половине четвертого пришел форман и сразу же поднялся в контору. Не прошло и четверти часа, как он вернулся обратно.

— Где остальные? — спросил он у собравшихся. — Почему так мало?

Многие еще не пришли, в том числе и Карл Лиепзар.

— Август, получил деньги? — спросил кто-то формана.

— Да, еще в обед все было подсчитано.

— Сколько же получилось?

— Увидите. Сколько выгрузили, за столько и получите.

— Нового ничего не слышно?

— М-да… нет, точно ничего неизвестно. Слыхал, ждут какого-то «шведа», но когда придет — не знают. Где будем делить получку?

— Пойдем в «Италию»! — крикнул кто-то.

— Нет, там очень дорого. Лучше в «Якорь».

— А чем плохо у Озилия?

— Ладно, пойдем куда-нибудь.

Форман не спеша направился к Даугаве. Грузчики, примеряясь к его шагу, следовали за ним беспорядочной толпой. Форман все время держал правую руку на груди, на внутреннем кармане пиджака, где лежали деньги — целая пачка десятилатовых бумажек.

Они свернули в скромную пивную около рынка. За прилавком со скучающим видом стояли два официанта. Низкие потолки, мало света, табачный дым. Из уборной несло карболкой. Слышно было, как в кухне на сковороде шипело, поджариваясь, мясо. В соседней комнате несколько рыночных торговок подкреплялись водкой; перед ними на столе дымилось целое блюдо колбасы и сосисок.

Утомленный официант в поношенном, засаленном фраке встретил вошедших сдержанной улыбкой. Буфетчица признательно улыбнулась форману. Она поняла — получка.

Посетители разместились за одним из самых больших столов, но когда и он оказался слишком мал для такой многочисленной компании, к нему приставили еще один столик, поменьше. Форман сел посредине, положил на стол записную книжку и многозначительно откашлялся. Официант уже переминался за его спиной, теребя в тонких бледных пальцах блокнот.

— Ну, что будем заказывать? — приступил форман к делу. — Сколько нас здесь? Семь, восемь, десять, двенадцать… Новичок, ты тоже участвуешь?

— В чем? В выпивке? Нет, не хочу, — ответил Волдис.

— Ну, нет так нет, и не нужно. Значит, нас здесь двенадцать персон. Кельнер, принеси нам три полштофа, дюжину пива, две бутылочки фруктовой и четыре порции жареной свинины. Только свинины, а не баранины!

Карандаш быстро забегал по блокноту. Привычно изогнулась спина, и фалды лоснящегося фрака исчезли за буфетом. Форман вынул несколько десятилатовых бумажек.

— Оскар, — обратился он к угодливому молодому человеку. — На, сходи разменяй. Попытайся разменять на латы[16] и кварты[17]. Сегодня нам понадобится много мелочи.

— Олрайт.

Волдис чувствовал себя неловко. Если остаться в пивной и ничего не заказать, это могли истолковать как неуважение к собравшимся, но пить ему не хотелось, да и денег было не так уж много, чтобы ради соблюдения приличий бросать их на ветер.

Прислонившись к стене, он смотрел, как его товарищи готовились к выпивке. Пока официант накрывал на стол, царила напряженная тишина. Все пожирали глазами бутылки с водкой и закуску. Какой чести они сегодня удостоились! Сидеть за одним столом с начальством, пить из одной бутылки одну и ту же живительную влагу с человеком, который вчера еще орал на них и завтра опять будет орать! Здесь они сблизятся, а потом, когда в головах зашумит, можно будет обнимать своего кумира, лепетать нескладные слова и бить себя кулаком в грудь: «Я!.. Клянусь честью!»

Да, они немного расчувствуются, от них запахнет водкой, они начнут хвастаться копеечным героизмом. Сидеть за столом в пивной легче, чем рыться в куче угля. Водка в соединении с пивом быстро разгонит хмурые серые тучи, окутывающие головы этих людей. Жизнь станет светлее уже после третьей чарки, и все будет представляться совсем не таким уж плохим. Другим еще и не так живется. А их труд хоть и тяжел, но зато зарабатывают они по шесть-семь, даже по восемь латов в день.

Первую порцию уничтожили за полчаса. Тогда заказали вторую, такую же. За это время вернулся Оскар с мелочью, и форман принялся выдавать получку.

— Силинь, сколько ты выбрал? — строго спросил он одного из рабочих и сразу же превратился из собутыльника в начальника.

— Двадцать пять латов.

Форман выложил на стол две десятилатовые бумажки и посмотрел на получателя.

— Это все, получи и пересчитай. Получил?

— Эхе-хе-хе! Спасибо, хозяин, за деньги,

— Я спрашиваю, ты все получил?

— Вы сами, хозяин, лучше знаете…

— Ну, тогда вот еще, детишкам на молочишко! — И широким барским жестом форман подбросил еще несколько латов и мелочь.

— Следующий! Крастынь Роберт. Не явился? Ну, тогда пусть подождет, пока все получат. Будет знать, что за деньгами надо приходить вовремя.

— Пей же, Август! — кто-то настойчиво пытался всунуть в руки форману стакан, в то время как другой отрезал самый аппетитный кусок жаркого, намазал его горчицей и подал на вилке. Они кормили и поили, как малого ребенка, этого милейшего человека, который лишь иногда по долгу службы покрикивал на них.

Выплата подвигалась очень медленно. Поминутно требовалось выпить. Уже и вторая порция была уничтожена и официант торопливо записывал в блокнот третий заказ, когда дошла очередь до Волдиса.

— Витол Волдемар. Сколько у тебя взято?

— Двадцать пять латов.

— Сколько осталось получить?

— Этого я не знаю.

— Как не знаешь? Сам работаешь, а не знаешь. Кто же должен знать?

Кто-то из фаворитов формана тихо шепнул ему несколько слов на ухо. Форман одобрительно кивнул головой.

— Иди, Витол, получай. Тебе еще причитается пятнадцать латов и двадцать шесть сантимов. Пересчитай, правильно ли тебе уплатили?

— Да, сумма правильна. Благодарю вас!

Получив деньги, Волдис тихо вышел из пивной. В дверях он повстречался с Карлом Лиепзаром, которого с трудом узнал: он стал настоящим денди, на голове у него была серая шляпа, в руках тросточка.

— А, здорово! Ты уже получил деньги?

— Только что. Но, мне кажется, тут что-то не так.

— Сколько тебе уплатили?

Волдис назвал сумму.

— Но я видел, что другим выплачивали больше. Или здесь всем по-разному платят?

Карл засвистел и хлопнул Волдиса по плечу.

— Это старые штучки! Август горазд на такие трюки. Не уходи, пойдем со мной. Я ему покажу, как обманывать рабочих.

Он втолкнул Волдиса обратно в пивную, а сам подошел к столу.

— А, ты тоже пришел? Настоящий господин! — благожелательно улыбаясь, форман отсчитал Карлу деньги — двадцать пять латов и двадцать шесть сантимов.

— Так много получилось? — спросил Карл.

— Да, тут так записано.

Карл обернулся назад.

— Иди сюда, Витол! Сколько ты получил?

Фавориты формана сразу приняли рассеянный вид и все свое внимание сосредоточили на жарком и водке.

Волдис подошел и назвал полученную сумму. Карл повернулся к форману, прищурил глаза и скрипнул зубами.

— Что это значит? — спросил он тихо, но таким твердым голосом, что форман съежился и опустил глаза. — Что, у него меньше дней?

Смутившись, но чувствуя себя задетым, форман подскочил и заерзал на стуле.

— Это не твое дело, что ты скулишь? — заревел он.

Но его крик не произвел никакого впечатления.

— Ты тут не валяй дурака. Выплати Витолу сколько полагается, иначе…

— Чего ты суешь нос куда не следует? Какое тебе дело?

— Я тебе говорю: заплати ему. Иначе пойду в контору.

Это форману не понравилось. Он стал всячески сигнализировать: подмигивал, делал знаки руками, чтобы Карл подошел к нему поближе, но тот будто ничего не видел.

— Ты не думай, что если он новичок, то можно его околпачивать. Выкладывай деньги!

Форману легче было расстаться с жизнью, чем с десятью латами. Лицо его побагровело, стало почти сизым, а вместо голоса из горла вылетело какое-то шипение.

— Ты у меня работы больше не проси!

— Не так горячо, мистер Филандер! Не так горячо, милый Август! Кроме твоих пароходов, есть и другие. Не запугивай! Счастливо!.. Пошли.