Яков Свет - Колумб

• Название: Колумб
• Автор: Яков Свет
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Эта книга посвящена великому мореплавателю Христофору Колумбу, его проекту плавания к берегам Азии и его открытиям в Новом Свете. Автор, видный специалист в области истории географических открытий, использовал различные источники, связанные с экспедициями Колумба, и новейшие исследования отечественных и зарубежных колумбоведов.

---

Кстати говоря, совсем недавно латиноамериканский историк П. Бойд-Боуман показал, что именно эти деклассированные элементы играли главную роль в заморской конкисте, именно они поставляли в Новый Свет кадры завоевателей и колонистов (47).

Но, разумеется, не обошлось и без чистокровных рыцарей — идальго. К их числу принадлежали, в частности, десятка два конников — в заморские земли был послан отряд кавалерии, которому суждено было ввергнуть в страх индейцев Эспаньолы, не имевших представления о грозных длинногривых тварях.

Кроме того, попытать счастья за морем решили и выходцы из знатных кастильских семейств. Лас Касас поименно перечислил двадцать таких пассажиров, добавив при этом, что во флотилии было немало родовитых людей из разных городов, фамилии которых он запамятовал (77, 1, 346).

К этой элите принадлежали дон Хуан Понсе де Леон, родственник маркиза Кадисского, в будущем губернатор острова Пуэрто-Рико и первооткрыватель Флориды, лихой кавалер Алонсо де Охеда, племянник Фонсеки, герой гранадской войны, смелый и дерзкий авантюрист, один из зачинателей кровавой конкисты, и арагонский рыцарь Педро Маргарит, кичливый интриган, доставивший впоследствии много забот Адмиралу.

В заморские земли королевская чета направила группу должностных лиц — экономов, казначеев, контролеров, альгвазилов. Первостепенную роль среди них играл «эконом всех островов и всех Индий» Берналь де Писа, ставленник Фонсеки, спустя полгода ставший душой гнусного заговора, своевременно раскрытого Адмиралом.

Королевская чета проявила желание обратить в истинную веру индейцев, коснеющих в язычестве, и с этой целью в Индии было послано шесть монахов во главе с отцом Берналем Бойлем, или Буйлем.

Бойль в прошлом подвизался в роли пустынника в одной каталонской обители, что не мешало ему выполнять деликатные дипломатические поручения короля Фердинанда. Надо полагать, что король не случайно послал Бойля в заморские края, но выбор этот оказался не очень удачным. Бойль при первой же возможности бежал из Индий, бросив на произвол судьбы своих коллег и свою паству.

Адмирал взял с собой в плавание группу соотечественников, и с ним в Индии отправился младший брат его Джакомо, которого в Кастилии переименовали в Диего.

Никто из участников экспедиции не знал, что собой в действительности представляют новооткрытые земли, никто и в мыслях не имел, какие опасности для людей Старого Света таят непролазные трясины и чащобы Эспаньолы, но все они денно и нощно грезили о заморском золоте и были свято убеждены, что оно само придет к ним в руки.

Казна положила им тридцать мараведи в день — плату андалузского поденщика — «хорналеро», но они беспечно пропивали свои авансы в кадисских и севильских кабаках в полной уверенности, что их тощие кошельки вскоре распухнут от заморского золотого песка.

Крайне ненадежен был человеческий материал, который вез в Индии глава второй экспедиции. В этом он отдавал себе отчет, не так уж трудно было понять, чем дышат его новые спутники, но на что они способны, он убедился не в пору подготовки флотилии, а позже, во время первой зимовки на Эспаньоле.

История второй экспедиции во многом неясна. Дневники Адмирала (а он вел их и во втором плавании) затерялись в середине XVI века. Фернандо Колон и Лас Касас ими располагали, но использовали их не в той мере, как дневники первого плавания. Сохранились письменные свидетельства участников экспедиции — лекаря Диего Альвареса Чанки, земляка Адмирала, савонского уроженца Микеле Кунео и монаха-иеронимита Рамона Пане, автора содержательных заметок о коренных жителях новооткрытых земель.

Со слов Адмирала много интересных подробностей о второй экспедиции и о морском походе на Кубу в 1494 году записал Андрес Бернальдес. Любопытное сообщение о первых походах в глубинные области Эспаньолы содержится в письмах сицилийца Никколо Скилачо, или Силачо. В Индиях он не был, но, посетив в 1495 году Испанию, встретился там с некоторыми участниками экспедиции, и, в частности, с Педро Маргаритом, и отлично использовал их сведения. Не обошли молчанием вторую экспедицию Пьетро Мартир де Ангьера и Овьедо, оба они знали многих ее участников[66].

Однако все эти источники дают неполное представление о событиях второго плавания Адмирала, и это весьма прискорбно. Вторая экспедиция была предприятием беспрецедентного масштаба, и с ней самым непосредственным образом связан начальный этап колонизации новооткрытых земель.

ОТ КАДИСА ДО ЭСПАНЬОЛЫ

Перед восходом солнца 25 сентября 1493 года флотилия покинула Кадис и вышла в открытое море. Как и в первом плавании, Адмирал от берегов Кастилии направился к Канарским островам и 1 или 2 октября привел корабли к острову Гран-Канария. Три дня спустя флотилия достигла острова Гомера, и земляк Адмирала Микеле Кунео сообщил, что глава экспедиции за время краткой стоянки влюбился в правительницу этого острова Беатрис Беабдилью и в честь победы над ней дал салют из корабельных бомбард. Кунео, видимо, был человеком романтического склада. Лас Касас же, отдавая предпочтение более прозаическим материям, писал, что на Гомере Адмирал скупал коз, овец и свиней, выгадывая на этих сделках, ведь цены были здесь баснословно низкие, свиньи шли по 70 мараведи за голову.

Покинув Гомеру, флотилия взяла курс на запад и 11 октября миновала остров Йерро. Адмирал шел в Атлантике чуть южнее, чем в первом плавании. Он хотел выйти к островам, которые, по словам обитателей Эспаньолы, лежали к юго-востоку от нее и были населены воинственными карибами, а затем уж проследовать в бухту Навидад, где десять месяцев назад оставлены были 39 участников первой экспедиции.

Все шло прекрасно, дули свежие попутные пассаты, стояла ясная погода, лишь однажды, 26 октября, флотилию потрепала не очень грозная буря. На этот раз никаких волнений на кораблях не было, все твердо знали, что Адмирал месяц спустя приведет корабли к суше. Первая земля, однако, к величайшей радости моряков, показалась не на 30-й, а на 22-й день после того, как флотилия миновала остров Йерро.

И вот на 21-й день этого безмятежного плавания показались явные признаки близкой суши. Адмирал приказал взять рифы на парусах, ночь предстояла темная, и идти по курсу надо было с величайшими предосторожностями. На рассвете, 3 ноября, вахтенный на «Марии-Галанте» на фоне светлеющего неба заметил черный треугольник. Кормчий прокричал: «Albricios que tenemos tierra!» — «Награда, видим землю!» Радостное сообщение передано было на все корабли, и начало конца долгого плавания отмечено было благодарственными молитвами.

Второе плавание Колумба. Открытия, совершенные на Малых Антильских островах на заключительном этапе перехода из Кастилии к острову Эспаньола (1493 г.).

Земля, замеченная на рассвете 3 ноября, была гористым островом, и назван он был Доминикой. День был воскресный, а воскресенье на церковной латыни называется доминикой — господним днем.

С. Э. Морисон отмечает, что Колумб вышел к Малым Антильским островам, а к ним относится и Доминика, «в пункте, который оказался наилучшим направлением для кораблей на последующие четыре столетия! Именно в этом месте имеется проход между островами, свободный от опасных рифов, и через этот проход лежит путь к Венесуэле, Вера-Крусу, к Западным Карибским или к Подветренным островам, к Пуэрто-Рико, Санто-Доминго или Кубе».

Бесспорно, это была чистейшая случайность, но Адмирал не забыл, в каком месте подошел к земле, да и в дальнейшем его маршрут часто использовался кораблями, идущими из Севильи и Кадиса к берегам Нового Света.

Гирлянды Малых Антильских островов, образуя не очень крутую дугу, тянутся на пятьсот с лишним миль, отделяя Карибское море от Атлантического океана. Эти высокие, утопающие в буйной тропической зелени острова невелики, все они, вместе взятые, могут разместиться в пределах Пуэрто-Рико, отнюдь не самого большого острова Большой Антильской группы, но земли их сказочно плодородны, берега изрезаны глубокими бухтами, горы покрыты дремучими лесами, и недаром Барбадос, Гваделупа, крохотные клочки малоантильской суши, слыли в XVII и XVIII веках жемчужинами вест-индских владений Англии и Франции.

Аборигенов этих островов Колумб назвал канибами, или каннибалами, и он же ославил их на весь мир, объявив этих малоантильских индейцев людоедами. И вскоре само слово «каннибал» стало символом мерзейших человеческих качеств. А между тем хоть у карибов, как и у многих других народов с примитивным укладом, и было в ходу ритуальное людоедство, человечиной они не питались и в отличие от европейцев вели вегетарианский образ жизни.

Испанским завоевателям «каннибальство» послужило благовидным поводом для жестоких расправ с «гнусными людоедами». Карибы признаны были исчадиями сатаны, охота на них стала излюбленным промыслом добрых христиан, и за каких-нибудь тридцать лет они были истреблены поголовно.