Наполеон Бонапарт - Максимы и мысли узника Святой Елены

• Название: Максимы и мысли узника Святой Елены
• Автор: Наполеон Бонапарт
• Жанр: История
• Год: 1995
• ISBN: 5-871-35022-4

Впервые массовым тиражом на русском языке выходит книга, содержащая записи высказываний императора Наполеона эпохи его изгнания. Изречения и афоризмы, сохранившие живые интонации, неповторимую игру ума этого выдающегося человека, донес до современников граф де Лас Каз, один из немногих приближенных, добровольно последовавших за Наполеоном на остров Св. Елены.

---

В делах финансовых наилучший способ добиться кредита — не пользоваться им: налоговая система укрепляет его, система же займов ведет к потерям.

CXC

Случай правит миром.

CXCI

Во времена моего могущества я мог добиться выдачи мне принцев дома Бурбонов, ежели бы хотел того; но я уважал их несчастие.

CXCII

Я приказал расстрелять 500 турок в Яффе: солдаты гарнизона убили моего парламентера, эти турки были моими пленниками еще при Эль-Арише и обещали более не сражаться против меня. Я был суров по праву войны, что было продиктовано тогдашним моим положением [72].

CXCIII

Полковник Вильсон, который много писал о моей Египетской кампании, уверяет, будто я приказал отравить раненых собственной моей армии. У генерала, отдавшего подобный приказ, — человека, лишившегося рассудка, — уже не осталось бы солдат, которые захотели бы сражаться. Вслед за господином Вильсоном эту нелепость повторяли по всей Европе. Но вот что произошло на самом, деле: у меня было сто человек, безнадежно больных чумой; ежели бы я их оставил, то их всех перерезали бы турки, и я спросил у врача Деженетта, нельзя ли дать им опиум для облегчения страданий; он возразил, что его долг только лечить, и раненые были оставлены. Как я и предполагал, через несколько часов все они были перерезаны [73].

CXCIV

Врачи нередко ошибаются: они делают порою слишком много, в других же случаях — далеко не все. Однажды Корвизар получил от меня в подарок шестьдесят тысяч франков: это способный человек и единственный непогрешимый врач, которого я знал [74].

CXCV

При Ватерлоо в моих линейных войсках числилось 71000 человек; у союзников же таковых было около 100 000, но я едва не разбил их [75].

CXCVI

Я увез де Прадта с собою в Испанию, чтобы вести войну против монахов; но он ловко выкрутился из этого дела, что не так уж плохо для архиепископа.

CXCVII

Я создал мой век сам для себя, так же как и я был создан для него.

CXCVIII

От правосудия зависит общественный порядок. Поэтому по праву место судей — в первом ряду общественной иерархии. Поэтому никакие почести и знаки уважения не могут почитаться для них чрезмерными.

CXCIX

При Иене пруссаки не смогли продержаться и двух часов, а свои крепости, которые могли защищать не один месяц, сдавали после суточной осады [76].

СС

Моя ошибка состоит в том, что я не стер Пруссию с лица земли [77].

CCI

Моя континентальная система должна была сокрушить английскую торговлю и принести мир Европе. Моя единственная ошибка — в том, что я не мог по-настоящему строго осуществлять ее: мало кто понимал существо этой системы.

CCII

Полиция — сродни дипломатии, но, по долгу службы, ей часто приходится рядиться в лохмотья.

CCIII

Совершаемые другими глупости отнюдь не помогают нам стать умнее.

CCIV

Все то, чем мы любуемся у Расина, было заимствовано им у греков; но он сделал из всего этого столь прекрасное употребление, что и не знаешь, кому быть обязанным, таланту ли сочинителя, либо переводчику с греческого на французский.

CCV

Мир — это великая комедия, где на одного Мольера приходится с десяток Тартюфов [78].

CCVI

Проповедуйте добродетель, показывая ее противоположности: зло возьмите фоном, благо пустите на второстепенные детали, и пусть порок борется с добродетелью. Сомневаюсь, чтобы написанная картина в итоге оказалась поучительной.

CCVII

При мне несколько фанатичных иереев пожелали возобновить скандальные сцены "доброго старого времени": я навел порядок, а говорили, будто я совершал насилие над Папой [79].

CCVIII

Аугсбургскую лигу, а с нею и Тридцатилетнюю войну породила алчность нескольких монархов [80].

СCIX

Сражение при Маренго доказало, что на самом деле случай вносит большей частию истинный порядок в ход событий. Тогда австрийцы одерживали верх, последний их натиск был остановлен, и они уже согласны были на капитуляцию, хотя могли противопоставить мне превосходящие силы: Мелас просто потерял голову.

CCX

Есть короли, которые разыгрывают из себя пекущихся о благе народа ради того, чтоб лучше его обманывать, совсем как тот волк из басни, который преображался в пастуха, дабы ловчее истреблять баранов [81].

CCXI

Я повелел выслать изобретателей адской машины: они были из числа тех, кто долгое время принимал участие в заговоре, от которого давно пора было очистить Францию. С тех пор я уже ни о чем не беспокоился. Все честные люди были мне за это благодарны [82].

CCXII

Военный и чиновник редко наследуют то, что называется состоянием, поэтому надобно их вознаградить уважением и вниманием, уважение, которое им оказывают, поддерживает чувство чести, какое есть истинная сила нации.

CCXIII

Все, что не покоится на физически и математически точных основах, долженствует быть отвергнуто разумом.

CCXIV

Если бы английское правительство считало, что его корабли могли гарантировать Англию от вторжения с моря, оно не укрепляло бы свои берега с таковым тщанием, когда я был в Булонском лагере. Мой план заключался в том, чтобы после высадки двигаться далее на Чатам, Портсмут и захватить главные морские крепости страны. Одно или два выигранных сражения доставили бы мне обладание остальной частью острова: в 1804 г. нравственный дух англичан не был столь высок, как ныне.

CCXV

В сущности говоря, и название, и форма правления не играют никакой роли. Государство будет хорошо управляться, ежели удастся достигнуть того, чтобы справедливость чувствовали на себе все граждане, как в отношении защиты личности, так и в смысле налогов, разного рода пожертвований и при возмещении утраченного.

CCXVI

Неравное распределение собственности подрывает всякое общество и пагубно для порядка в стране, оно убивает предприимчивость и соревнование, крупная владетельная аристократия была хороша лишь при феодальной системе.

CCXVII

Ежели бы успех не сопутствовал Августу [83], потомки поместили бы его имя рядом с именами великих злодеев.

CCXVIII

Участники коалиции заплатили дорогую цену за свой успех в 1814 г.: три месяца я вел войну в долинах Шампани с остатками прежних моих войск. Если бы Париж продержался еще 24 часа, дело было бы сделано: ни один немец не перешел бы обратно за Рейн [84].

CCXIX

Почти никогда не давал я подробных наставлений моим генералам, я просто приказывал им победить.

CCXX

Государь не должен пасть ниже того несчастия, которое уготовано ему судьбой.

CCXXI

Несмотря на все интриги, в которые пускался Т[алейран], Людовик XVIII мог сделать из него только лишь первого своего слугу, несколько скрасив тем для. него сие вынужденное рабство [85].

CCXXII

Партия, которая может найти опору только на иностранных штыках, обречена на поражение.

CCXXIII

После сражения при Ватерлоо от французов требовали выдать меня врагам; но французы уважали меня в моем несчастии.

CCXXIV

Быть может, в 1815 г. я вновь должен был начать революцию, тогда мне потребны были те средства, кои предоставляют революции к достижению цели, и все то, что нужно было тогда ради этого.

CCXXV

Можно останавливаться лишь при подъеме в гору, но при спуске — никогда.

CCXXVI

Первый порыв людей драгоценен, всегда нужно уметь им воспользоваться.

CCXXVII

Замысел изгнать меня на остров Св. Елены возник давно, я знал о нем еще на острове Эльба, но доверял лояльности Александра [86].

CCXXVIII

Из всех уступок, которых я добился от союзников в 1814 г., особенно любезным моему сердцу было разрешение взять с собою в изгнание тех из старых моих солдат, с коими суждено мне было преодолеть столько превратностей. Средь них нашел я людей, которых несчастие не повергло в отчаяние.

CCXXIX

Хартии [87] хороши только тогда, когда их пускают в ход; но нет нужды в том, чтобы глава государства становился во главе какой-либо партии.

CCXXX

Европейский общественный договор был нарушен, вторжением в Польшу. Когда я вышел на политическую арену, практика разделов была не внове. Политическое равновесие — мечта, о которой ныне надобно забыть. Александр сохранит за собой Польшу, как я в свое время сохранил Италию, по праву сильнейшего, вот и весь секрет [88].

CCXXXI

Лесть всегда восхваляла правительства слабые духом как осторожные, так же как бунтовщики именуют мощь деспотизмом.

CCXXXII

В отречении монарха есть своего рода ирония: он отрекается тогда, когда с властью его уже не считаются.

CCXXXIII

В Москве весь мир уже готовился признать мое превосходство, стихии разрешили этот вопрос.