Алексей Маврин - Псоглавцы

• Название: Псоглавцы
• Автор: Алексей Маврин
• Издательство: Азбука
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01647-7

«Псоглавцы» — блестящий дебютный роман Алексея Маврина, первый в России роман о «дэнжерологах», людях, охотящихся за смертельно опасными артефактами мировой культуры.

Затерянная в лесу деревня, окруженная торфяными карьерами. Рядом руины уголовной зоны. Трое молодых реставраторов приезжают в эту глухомань, чтобы снять со стены заброшенной церкви погибающую фреску. Легкая работа всего на пять дней… Но на фреске — Псоглавец, еретическое изображение святого Христофора с головой собаки, а деревня, оказывается, в старину была раскольничьим скитом. И во мгле торфяных пожаров все явственней начинает проступать иная история — таинственная и пугающая.

Много загадок таит эта деревня. По ночам в коридоре — цокот собачьих когтей, запах псины… распахнешь дверь — никого.

Бежать — но многим ли удавалось отсюда уйти…

А в ветхом домике по соседству — робкая девушка «с египетским разрезом глаз… и таким изгибом губ, потрескавшихся от жары, словно эти губы знали о жизни всё»…

---

Псоглавцев встречали во все времена по всей земле, кроме Австралии и Антарктиды. Мудрые и любопытные древние греки слышали, что эти чудища живут в Тунисе. Потом прошёл слух, что и в Индии тоже. Но индийские псоглавцы, в отличие от африканских, рождаются седыми и производят потомство раз в жизни. Сразиться с этими существами возжелал Александр Македонский, по-азиатски — Искандер Двурогий, но он так и не отыскал врагов, хотя потом многие летописи украсили миниатюры о битвах эллинов с псоглавцами. А римляне считали, что бородатые люди-псы кочуют по Эфиопии.

С новгородцами было всё ясно. Для них псоглавцы были жителями Сибири, с которыми торговали ушкуйники. Наверное, новгородцев ввели в заблуждение меховые шапки аборигенов. А для средневековой Европы псоглавцы жили и в Прибалтике, и в Скандинавии, и в том же Великом Новгороде, и вообще по всей Руси. Кирилл подумал, что относительно России европейцы, в общем, были правы.

Марко Поло обнаружил псоглавцев на атоллах Индийского океана, Колумб — на островах Карибского моря, а конкистадоры божились, что псоглавцы живут в Бразилии. Японцы заселили псоглавцами Сахалин и Приморье, а китайцы — Гималаи.

Обшарив планету, европейцы так и не нашли псоглавцев в диких краях, а потому стали искать у себя под боком. У Кирилла создалось ощущение, что без псоглавцев Европе было скучно. Конечно, новым видом псоглавцев оказались оборотни.

Когда дело дошло до оборотней, Кириллу стало совсем весело. Он поднялся, снова залил в чайник воду, включил, помахал руками, разминаясь, и опять сел за парту перед ноутбуком. Всё происходило в точности по Стивену Кингу, только у Кинга предысторию своего кошмара герои устанавливали в местных библиотеках по кипам старых газет. В Калитине не было библиотеки, и газет не было, да и вообще: советская пресса была коллективным агитатором и организатором, а вовсе не информатором, так что надеяться на неё не приходилось. Неужели в лагерной многотиражке «На свободу с чистой совестью» Кирилл мог бы найти статейку про то, что у КПП в банном тазу в назидание контингенту лежит отгрызенная псоглавцем человеческая голова? Местную прессу Кириллу заменял Интернет. Итак, оборотни.

Кирилла интересовали те оборотни, которые превращаются в волков. Кстати, обыкновенная собака принадлежала к виду волков и роду волков, а собачьим было только семейство. Кирилл даже открыл на рабочем столе отдельный файл и записал названия. Немецкие оборотни-волки назывались вервольфами, французские — ругару, армянские — мардагайлами, английские — werewolf, испанские — hombre lobo, итальянские — lupo mannaro, португальские — lobisomem, древнеримские — faunus ficarius. Зачем ему это надо, Кирилл не знал.

Русские волки-оборотни — это волколаки. Пушкин переименовал их в вурдалаков, так с тех пор и пошло. Помимо прочих талантов, волколаки умели глотать солнце и луну. Кирилл посмотрел в окошко на дымное небо. Ни солнца, ни луны над деревней Калитино он так ещё и не видел. Волколаки съели?..

Стать волколаком можно разными способами. Самый надёжный — продать душу дьяволу, но в этом случае обратного пути нет. Можно надеть волчью шкуру и произнести особые заклятья. Но требуется знать другие заклятья, чтобы сбросить шкуру. Можно подпоясаться заговорённым поясом. Но вернуть человечий облик удастся лишь тогда, когда пояс сам по себе износится и порвётся. Можно быть укушенным другим волколаком. Тогда для освобождения нужно найти того, кто тебя укусил, убить и сожрать его сердце. Это хлопотно, но зато положено в основу сюжетов половины ужастиков. А можно тихо дружить с ведьмой или колдуньей и потом умереть без покаяния. Все чародеи сами по себе — уже оборотни. Впрочем, при дружбе с ними следует помнить, что от соития рождаются дети без костей.

Далеко не всякий имеет счастливую возможность превратиться в оборотня. Такие люди вообще сразу отмечены судьбой: они ужасно некрасивые, но хитрые, сильные и во всём удачливые. Оборотни — убийцы, под настроение — людоеды, но никак не вампиры. Любимое развлечение совсем уж одичавших оборотней — рыть могилы и грызть кости мертвецов. Явно собачья повадка. В волчьем состоянии оборотни себя не контролируют.

Оборотни бывают двух типов — при жизни и после смерти.

Оборотни первого типа, которые «при жизни», — днём люди, а ночью — волки. Волками они могут становиться каждую ночь или только в полнолуние, а самые умелые — когда захотят. Будучи волками, они вполне упитанные и здоровые звери, лохматость нормальная, как у дяди Фёдора из мультика.

Оборотни второго типа, которые «после смерти», — лежат в могилах людьми, а выходят из могил волками. У них железные зубы. В волчьем виде они выглядят болезненно: шкура висит, шерсть клочьями и синюшная, глаза красные. Убежище оборотня-покойника находят с помощью молодого жеребца: его приводят на кладбище и смотрят, возле какой могилы конь испугается и заржёт.

Убивают оборотней традиционно — серебряными пулями. Можно убить и как колдуна: законопатить в спину осиновый кол, отрубить голову, а потом сжечь. Но Кирилл надеялся, что до этого не дойдёт.

Он откинулся на спинку парты и потянулся. Чайник клокотал.

Кирилл прокачал сквозь себя море информации — ну и что? Он ничего не узнал и ничего не понял про деревню Калитино и про свои кошмары. Обычный итог использования Интернета при неконкретно и некорректно сформулированном запросе: бездна сведений, нулевой результат. Отыскалась такая толпа псоглавцев, что не определить, какой из них нужен. «Всё» значит «ничего». Кирюша, это несерьёзно.

Вдруг кипящий чайник затих, а экран ноутбука мигнул, и под клавиатурой загорелся огонёк «battery». Кончилось электричество. Может, это коварные псоглавцы перегрызли провод, а может, Лиза мыла пол и случайно выдернула вилку из розетки. Но Кирилл услышал где-то на улице истошный женский крик.

10

Кирилл выскочил на крыльцо и с его высоты увидел, что на дворе у Лизы случилась какая-то заваруха. Кричали оттуда. И кричала не Лиза. На воздухе вопль расслоился на два женских голоса.

Кирилл хотел побежать, но сдержался и вышел на улицу шагом. К забору Токаревых уже сходились люди — несколько баб, старухи, пара мужиков. Пока Кирилл приближался, крики не смолкали.

Небольшая толпа, негромко переговариваясь, стояла в открытых воротах. Среди деревенских жителей Кирилл заметил и детишек, что приехали из города: детишки смотрели во двор, открыв рты, — так всё им было интересно и необычно. А вообще толпа напоминала участников похорон, когда кто-то воет и бьётся у гроба, но остальные не пытаются унять эти припадки. Кирилл протолкался сквозь людей, но не сразу поверил тому, что увидел перед токаревским домом.

На ступеньках крыльца дрались Раиса Петровна и носатая, белокрашеная девка, которую Кирилл уже встречал где-то на улице.

Женские драки Кирилл знал только по видео. «Ангелы Чарли», «Малышка на миллион», конечно, любимый тарантиновский «Kill Bill»… А здесь было совсем не так. Эта драка могла показаться комичной, если бы не была такой постыдной, жалкой и обыденной.

Раиса Петровна косо лежала на ступеньках крылечка, подогнув парализованную ногу, её табуретка отлетела к забору. В волосы Раисе Петровне вцепилась крашеная девка, трясла старухе голову и пинала в живот коленом. У Раисы Петровны была разбита губа, у девки на щеке алели глубокие царапины. Старуха одной рукой держалась за край ступеньки, а другой по-куриному драла девке грудь и бок. Она не давала скинуть себя с лесенки, и девка не могла прорваться в дом.

— Сука паскудная! — визжала девка. — Я те космы вырву, глаза выдавлю! Зарежу Лизку твою блядунью!

— Шалава! — выла Раиса Петровна. — Верка-прошмандовка! Гадина ты и муж твой гадина! Провалитесь вы оба, чтоб вам в аду сгореть!

— Пусти, сука! Пусти к мужу! Лёша! Лёшенька мой!..

— Накажи тя господи, и Лёшку твово накажи!..

Кирилл оглянулся на стоявших рядом мужиков и баб.

— Что происходит? — спросил он.

— Годовалов пьяный к Лизке Токаревой завалился, — пояснил один из мужиков. — Верка хочет его вытащить, Райка не пускает.

— Почему не пускает?

— Верка Лизку порежет.

— А вы чего стоите? — гневно спросил Кирилл.

— Не суетись, — посоветовали ему. — У Годоваловых с Токаревыми такое кажен месяц. Ухайдакаются, сами расползутся.

Смотреть на дерущихся баб Кириллу было невыносимо.

— Знаю, сука! — орала Верка. — Ты мужа моего хочешь к блядовке своей переманить!.. Лёшка, козёл, выходи!.. Пусти меня к нему, сука!

А что там Годовалов с Лизой? — подумал Кирилл.

Он побежал к крыльцу, чтобы оттащить Верку от Раисы Петровны и вместо неё пробиться в дом. Пинаясь, Верка дрыгала ногами, и подол платья съехал ей на задницу. Кирилл увидел белые Веркины ляжки и ниже колен — загар, похожий на гетры. Кирилл со спины обхватил Верку за талию. Верка была сильная, гибкая. Здоровая деревенская тёлка, двужильная в работе и охочая до мужика.