Эйлин Фэйворит - Героини

• Название: Героини
• Автор: Эйлин Фэйворит
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38739-7

Америка, Иллинойс, глухая провинция, забытая богом и людьми. Казалось бы, какой смысл держать в этой глуши частный пансион. Но оказывается, смысл есть: Анна-Мария и Пенни, ее тринадцатилетняя дочь, владелицы лесного жилища, привечают здесь временных постояльцев. Правда, все они весьма необычные. Это попавшие в беду героини знаменитых литературных произведений. Эмма Бовари, Скарлетт О'Хара, Фрэнни Гласс из сочинения Сэлинджера… Единственное, что вызывает у Пенни и Анны-Марии боль, это невозможность вмешиваться в судьбу любимых героинь книг, какой бы трагический конец их ни ожидал. Но однажды в беду попадает Пенни, и, кроме как от своих постояльцев, помощи ей ждать не от кого.

---

Хмурая Грета тем временем приводила в порядок шторы, аккуратно укладывая складку за складкой бархатную темно-бордовую ткань и что-то ворча себе под нос.

— Я… я полагаю, что… — тихо пробормотала Скарлетт и дала подвести себя к кровати.

В таких ситуациях мама справлялась куда лучше Греты. Порой героиням нужна была твердая рука, но гораздо чаще помогало мягкое и вежливое обращение. Скарлетт покорно позволила уложить себя в постель и укрыть одеялом. У нее был сонный вид. При этом мама успокаивающе бормотала что-то доброе и ласковое, на что Грета была совершенно не способна. Грету заботили более земные вещи — вытряхнуть шторы, найти стремянку и повесить шторы на штангу, аккуратно закрепив на крючках. Я тихонько сидела в кресле-качалке и наблюдала за происходящим. Знала: стоит только подать голос или шелохнуться, как тут же буду выдворена за дверь. Нежный шепот и уговоры мамы, ласково поглаживающей руку Скарлетт, почти убаюкали меня.

Но вот шторы снова заняли свое место, дыхание Скарлетт стало еле слышным и ритмичным — это означало, что она погрузилась в глубокий сон. Мы на цыпочках двинулись к выходу. Снаружи мама закрыла дверь спальни на ключ, он повернулся в замочной скважине с тихим щелчком. Мы пошли на кухню и принялись за скромный ужин.

Правда, мы все время прислушивались, не происходит ли чего наверху, но там царила мертвая тишина.

— Война и проблемы совершенно ее изнурили, — заметила мама.

— Если повезет, то проспит целую неделю. Если, конечно, какой кошмар не разбудит, — сказала Грета.

В ту ночь мы улеглись спать рано, опасаясь, что звуки телевизора могут потревожить Скарлетт. Наутро меня разбудили мамины шаги. Я скатилась с постели и увидела маму с Гретой, стоящих у двери в спальню нашей гостьи. Мама приложила ухо к деревянной панели и прислушивалась. Грета постучала — сперва тихо, деликатно, потом громче и громче. Она колотила, пока дверь, которую вчера заперли на ключ, вдруг не распахнулась. Мама опустилась на колени и подобрала длинный ключ, валявшийся на полу.

— Как, черт побери… Ах да! Там же был еще один ключ, лежал на тумбочке!

Мы ворвались в спальню, где все было перевернуто вверх дном. Казалось, что по комнате пронесся ураган. Сорванные шторы свисали безжизненными складками. На ковре были разбросаны картофелины и ямс. На старом матрасе лежала гора яблок. На балконе валялась куча столового серебра. Солнечные лучи врывались в незашторенное окно и отражались в бабушкином чайном подносе. На тумбочке лежали три остро наточенных кухонных ножа с деревянными ручками. Среди них был и любимый нож Греты для резки мяса.

— Да она хотела нас ограбить! — взвыла Грета.

— Она думала, что сможет взять все это с собой, — с жалостью заметила мама.

Я указала на нож для мяса.

— Она хотела нас убить!

— Чепуха, — отмахнулась мама. — Бедняжка была в таком отчаянии.

— Но ведь убила же она солдата-янки, — возразила я.

— Она боролась за выживание, — вставила Грета. — Наверное, собиралась продать серебро да какое-то время продержаться на овощах.

— Должно быть, ночью сбежала.

— Вот ведь подлая маленькая тварь! — сказала Грета.

— Я так и знала, что она у нас не задержится, — прошептала мама.

— Даже суток не прошло, — поддакнула я.

Втроем нам понадобились целых два часа, чтобы навести порядок и разложить все по местам. Надо сказать, что набор предметов, предназначенных к похищению, произвел на меня глубокое впечатление: овощи и столовое серебро, ножи и подсвечники. Грабя «Усадьбу», Скарлетт выбирала жизненно важные для нее вещи. Незнакомую с борьбой за выживание, меня это заставило задуматься — а как бы я поступила и что бы взяла, находясь в столь отчаянных обстоятельствах? Вопрос о выживании никогда меня не касался. До тех пор, пока я не оказалась запертой в отделении.

Глава 15

У телепатии есть пределы * Связаться с Конором не получается * Флоренс ловит меня с поличным

Вечером, после дебоша, устроенного Кристиной на групповых занятиях, мне удалось узнать, что такое изолятор. Мария вышла из ступора и рассказала, что медсестра будет проверять Кристину каждые десять минут.

— Вообще-то медсестры ненавидят, когда кого-нибудь помещают в изолятор, — добавила она. — Это значит, что им надо то и дело отрывать задницу от стула и идти проверять, а не в телевизор пялиться.

После обеда я задержалась в холле. Изолятор располагался в другом его конце, рядом со столиком дежурной сестры. Мне хотелось выяснить, какое наказание ждет человека, когда он ведет себя как Кристина. Я стояла и ждала, пока кто-нибудь пойдет проверять Кристину. Ждать пришлось куда дольше, чем положенные десять минут. За это время я успела перечитать написанный от руки список примеров хорошего поведения, за которое награждали ложечками: выказывать уважение, извиняться, не поддаваться провокациям, помогать друг другу, избегать конфликтов и так далее. Я подумала: а как бы поступила Скарлетт? Наверняка разорвала бы этот список в клочья, прежде чем покинуть отделение.

Наконец я услышала, как скрипнули ножки стула, на котором сидела медсестра, послышались ее тяжелые шаги. Она направлялась к двери, ведущей в изолятор. Я осторожно выглянула из-за угла. Через приотворенную дверь виднелись босые ступни Кристины. Она лежала со связанными руками и ногами на голом матрасе — ни подушки, ни одеяла, ни простыни. Комната была практически пуста — голые серые стены из блоков, стальная дверь, — отчего каждый звук эхом отдавался в ней. Едва медсестра вошла, Кристина завопила:

— Я вас всех засужу, к чертовой матери, негодяи! Вы мне за все ответите! Выпустите меня сейчас же! Вам все равно придется это сделать, моей страховки хватит всего на две недели!

— Доктор Келлер знает, как ее продлить. К тому же ты дала ему для этого прекрасный повод.

Потрясенная до глубины души, я вбежала в палату и рухнула на кровать. Сколько раз пришлось несчастной Кристине проходить это адское испытание? Ее пустая койка с аккуратно заправленными белыми простынями и хлопковым одеялом выглядела царским ложем по сравнению с голым матрасом изолятора. Я отвернулась и уставилась на широкие асбестовые плиты потолка. Я жалела, что так безрассудно доверила Кристине свои тайны, но теперь искренне сочувствовала ей. Такого «изолятора» и врагу не пожелаешь! Мама была права, что умолчала о героинях. Иначе люди смогут использовать твои секреты против тебя же. Я никогда не выберусь из отделения, если стану доверять кому попало. Пустующая кровать Кристины наводила тоску, я чувствовала себя жутко одинокой. Даже воспоминания о Коноре не утешали.

Под наволочкой тугой подушки, на которой я лежала, прощупывался пластик. Простыня была постелена поверх большой резиновой прокладки. Все здесь предназначалось для впитывания жидкости — слез, мочи, крови. Мне вдруг до боли захотелось увидеть маму, очутиться в «Усадьбе», где нет ничего страшного даже в самых глухих тенях чердака и подвала. В отделении же все было пропитано насилием. Оно царило здесь и чувствовало себя как дома.

Наволочка насквозь промокла от слез. Я плакала, пока окончательно не изнемогла. Потом стала действовать. Сделала глубокий вдох, сжала ладонями виски.

«Подумай обо мне, Конор! Услышь мои мысли! Приди и спаси меня!»

Я не заметила, как уснула, и проспала несколько часов (оказывается, Флоренс дала мне за обедом валиум). Проснулась я с тяжелой головой и ватными конечностями и подумала о своей новой вдохновительнице — о Скарлетт. Телепатических посланий было явно недостаточно.

Внезапно я поняла, как можно выбраться из отделения. Надо заработать как можно больше ложечек, чтобы получить право позвонить по телефону. Другим способом к нему не подобраться, ведь телефон стоит на столике дежурной сестры. Но кому мне позвонить, кому довериться? Единственный, кто пришел на ум, был Элби. Но он наверняка наложил в штаны, когда моя мама направила к нему копов. Он давно догадывался про героинь и не покупался на мои туманные объяснения об обычном совпадении имен наших постоялиц с именами литературных персонажей. Однажды он даже сунул нос в книгу регистраций и увидел там имя Дейзи Бьюкенен. Я чувствовала себя виноватой, потому что всегда относилась к Элби с некоторым пренебрежением. Теперь же он остался моей единственной надеждой.

С этими мыслями я задремала и проснулась оттого, что кто-то потряс меня за плечо. Флоренс достала пачку сигарет из нагрудного кармашка, ловким щелчком выбила одну и вертела в пальцах, не закуривая.

— Просыпайся, дорогуша! Тебя ждет доктор Келлер. Пора на ночные посиделки.

Я не поняла, что она имела в виду, но послушно последовала в коридор, а оттуда — в комнату для групповых занятий. Толпа девочек в пижамах уже сгрудилась вокруг доктора Келлера, на котором красовался оранжевый кожаный пиджак. Пятнадцать девочек, многих из которых я не видела прежде, пытались привлечь к себе его внимание. Никто не выглядел сонным, ничто не напоминало о том, какая заварушка произошла здесь сегодня днем. Одна из ночных дежурных медсестер, неулыбчивая пожилая полячка Жозефина, протянула доктору Келлеру какие-то бумаги и указала, где расписаться. Девочки еще плотнее окружили доктора.