Ивани Ребейру - Секрет тропиканки

• Название: Секрет тропиканки
• Автор: Ивани Ребейру
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87592-024-6

Подобные межу собой как две капли воды, Рут и Ракел на самом деле оказываются полнейшими антиподами, что проявляется не только в их поступках, но и в секретах, скрываемых каждой из сестер. Роман написан по одноименному телесериалу, полюбившемуся миллионам зрителей России и стран СНГ.

---

— Ракел убила его наверняка из ревности. Ревновала к красавице Андреа, — сообщил он сыну.

— Моя жена тут совершенно ни при чем, — твердо ответил Маркус.

— Я не хотел бы разрушать твоих иллюзий, сынок, — не без яда сказал Виржилиу, — но их разрушила сама жизнь. Я не говорил тебе, я своими глазами видел, как Ракел входила к Вандерлею, не в этот раз, а в прошлый, но теперь скажу: вместе с пистолетом из сейфа пропала и часть наших семейных драгоценностей. Может, ты их взял для очередного бала?

Маркус недоуменно уставился на отца.

— Да-да, и Дива призналась мне, что видела, как твоя Ракел брала их оттуда. Вот так-то, сынок. Так что, я думаю, тебе нечего ее особенно защищать.

— Я возьму для своей жены самого лучшего адвоката, — настойчиво проговорил Маркус.

— Надеюсь, что в прокуратуре головы не глупее, чем в коллегии адвокатов, — гневно ответил Виржилиу своему упрямцу сыну.

Открытие, что Рут брала из сейфа драгоценности, вновь вернуло Маркуса к загадке пистолета. Пистолет-то все-таки принадлежал ему, пропал из сейфа и оказался в номере. Он вспомнил, что Рут рассказывала ему о Лунатике, который боится призрака Ракел.

«Еще немного, и я тоже поверю в существование злонамеренных призраков», — подумал про себя Маркус.

И при одном воспоминании о своей бывшей жене невольно содрогнулся.

При том что фортуна повернулась лицом к Виржилиу, много было обстоятельств, которые обидно задевали его. Так, буквально через два дня должен был состояться его развод с Кларитой. И этот развод страшно уязвлял самолюбие Виржилиу. Он давно не дорожил Кларитой как женщиной, но привык к комфорту семейного дома, а главное, теперь выходило так, что и им самим, и его трудами пренебрегли. Не ценили их ни в грош! Отбросили его как ветошь, как мусор!..

Именно поэтому Виржилиу не переставал жалить улыбающуюся Клариту. А она не могла не улыбаться, хотя волновала ее и судьба сына, и судьба невестки, но ощущение близкой свободы, близкого счастья наполняло ее такой радостью, что улыбка невольно просилась на ее вдруг посвежевший и ставший таким соблазнительным рот.

— Так, значит, вскоре ты станешь барменшей? — с явной подковыркой поинтересовался Виржилиу.

— Да, буду барменшей, — спокойно подтвердила Кларита.

— Это у вас семейное, — продолжал язвить Виржилиу, — вас так и тянет в грязь. Брену держится руками и ногами за свою стриптизершу, а тебя хлебом не корми, дай среди пьяных мужиков потолкаться!

— Мы могли бы расстаться друзьями, — все с тем же спокойствием отвечала Кларита, — и я могла бы вспоминать свою жизнь с тобой как не слишком счастливую, но вполне достойную. Однако ты делаешь все, чтобы я о тебе вообще не вспоминала, потому что не люблю вспоминать всякую дрянь и гадость!

С этими словами Кларита выплыла из комнаты как королева, и неизвестно, кто одержал победу: обидчик или та, которую он так хотел обидеть…

И опять мысли Виржилиу обратились к Тонии. Опять он стал думать о ней как о своем счастье, своем утешении. Или утехе. Вспоминал ее белоснежную кожу, шелковистую, нежную. Все неприятности успели выветриться у него из головы, и кружил ее лишь будоражащий аромат молодости Тонии, ее неиспорченность… Ему захотелось немедленно повидать ее, уговорить на новое свидание… Чемоданчик она ему вернула. Передала служанке в доме. Даже не открыла. Ну да еще прицыкнет.

Во второй половине дня Виржилиу сел в машину и поехал в Понтал-де-Арейа. Машину свою он сразу остановил у домишки Тонии. Но если бы Виржилиу и захотел выбрать самый неудачный день для своего визита, то лучше он выбрать просто не мог. Именно в этот день, именно в этот час Тониа сидела со своим женихом, который наконец вернулся.

Лицо Тонии, обращенное на Муньоса, тихо светилось. Вполголоса они обсуждали, когда им лучше назначить свадьбу, и именно в этот миг на пороге комнаты вдруг появился Виржилиу и с маху выпалил:

— Я мечтаю повторить нашу страстную ночь любви, Тониа.

Выпалил, даже не успев разглядеть, что кроме Тонии в комнате есть еще кто-то.

Порыв Виржилиу не мог не поставить Муньоса в тупик, и он вопросительно посмотрел на Тонну. Та залилась слезами. А Виржилиу вышел, сел в машину и уехал. Честно говоря, он был не слишком доволен собой.

Рыдающая Тониа все рассказала своему жениху. Собственно, она и не собиралась ничего скрывать от него. Но, увидев его, она разом обо всем позабыла и смотрела только в будущее, а прошлое, трудное и жестокое, будто разом отсекла от нее чья-то благодетельная рука.

Муньос разозлился, но не на Тониу. Он любил ее и жалел. А вот что касается Виржилиу, то настанет день, когда он с ним поквитается…

— Мало ли какие сны тебе снились, милая, — сказал он, утешая свою Тониу. — Мы с тобой скоро поженимся, и сниться тебе будет только хорошее.

Тяжелые минуты пережила и Глоринья. Ду Карму принесла ей свадебное платье, и она принялась примерять его. Ду Карму с улыбкой смотрела на хорошенькую счастливую девушку — вся ее жизнь впереди. Сколько всего еще будет! Даже и у нее, Ду Карму, жизнь еще не кончена, вон Шику Белу как увивается. Опять умолял переехать к нему, но Ду Карму еще не решила, как ей поступить…

Занятые каждая своими мыслями, они не заметили, как в комнату вошел Донату. Одного вида свадебного платья было для него достаточно, чтобы разъяриться. Чего он только не предлагал падчерице — королевскую жизнь, денег на платье, билеты в цирк! Ничего не захотела. Держится за своего голодранца Титу, будто он из чистого золота! Ну он еще устроит ей сладкую жизнь! Он и согласия ее спрашивать не станет, сам возьмет все, что ему причитается! Донату дождался, когда Ду Карму ушла, и кинулся в комнату падчерицы. Молча, тяжело пыхтя, шел он к ней, протягивая свои волосатые ручищи. Глоринья вмиг сообразила, что ей грозит, и громко взвизгнула. Сейчас она вцепится в это ненавистное чудовище, все лицо располосует! А тот все ближе, ближе… И вдруг Донату упал. Перед Глориньей стоял ее странновато улыбающийся брат с большой суковатой палкой, которой он огрел отчима по голове.

— Идем-ка отсюда, — сказал он, протягивая ей руку, и они убежали, не дожидаясь, когда Донату придет в себя.

Пришлось бы Глоринье до свадьбы скитаться по чужим людям, но на свое счастье брат с сестрой повстречали комиссара Родригу.

Выслушав сбивчивый рассказ девушки, Родригу взял ее за руку и повел обратно домой. Лунатик шел за ними следом.

Когда они вошли, пыхтящий Донату уже сидел в кресле.

— Пальцем ее тронешь, будешь иметь дело со мной, — громко сказал комиссар, указывая на Глоринью. — Вмиг окажешься у меня за решеткой! Смотри, второй раз повторять не буду!

Второй раз повторять такое и не надо было — Донату смертельно боялся комиссара, а еще больше — тюрьмы. Так что с этого дня он был тише поды, ниже травы и только злобно поглядывал на падчерицу.

А Тоньу, садясь вечером возле сестры, потихоньку шептал ей:

— Знаешь, а мне кажется, что Вандерлея убил Донату. Боялся его, потому что тот видел, как он нашего отца убил. Только вот не знаю, сказать мне об этом Родригу или нет?

Глоринья поглаживала брата по руке, стараясь отвлечь от страшных мыслей. Она боялась, как бы от них ему не стало хуже. А сколько правды в его словах, она не знала. И не знала, что ему посоветовать.

Зато слова Маруджу, которые она случайно услышала — тот хвастал в баре, что помог Донату затопить лодки Флориану и Шику Белу, — она передала рыбакам. Пусть знают, с кем имеют дело.

— Ищи себе другое место, Маруджу, нам тут предатели не нужны, — сказал однорукому Шику Белу, подходя к нему.

Таково было мнение всех рыбаков поселка, и с этого часа Маруджу, однорукий моряк, стал в поселке изгоем.

Изгоем почувствовал себя и Брену. Ему нужно было принять трудное решение и сделать это одному, ни с кем не советуясь. Собственно, он уже принял его, но из-за этого решения лишился расположения и понимания той, ради которой его принял.

А дело было так.

Виржилиу не замедлил сдержать свое обещание, и очень скоро Брену позвонили из мэрии, сообщив о подложенной туда бомбе.

Вера, услышав о бомбе, тут же вскинулась:

— Не давай себя запугать, Брену! Ты никогда не был трусом! Я уверена, что это чьи-то гнусные происки!

Брену с тоской посмотрел на свою умную, проницательную жену. Если бы он любил ее меньше, если бы меньше ею дорожил, все было бы совсем по другому. Но речь шла о ее репутации, и она дол лена была быть безупречной. Прошлое он оставил в прошлом и не желал допускать былые тени и настоящее.

— Тебя никто не поймет, Брену, если ты сдашься! — продолжала настаивать Вера. — Эй! Ты меня слышишь? Очнись.

Брену вернулся из странствий по прошлому и посмотрел на Веру, которая вновь ослепила его своей красотой.

— Я слышу, Вера, слышу, — слабо отозвался он. На этот раз Брену отдал распоряжение об усилении охраны мэрии и пока тем и ограничился.