Амазасп Бабаджанян - Танковые рейды

• Название: Танковые рейды
• Автор: Амазасп Бабаджанян
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32119-3

Он воевал по-суворовски: не числом, а умением.

Он по праву считается одним из лучших танковых командиров Великой Отечественной.

На склоне лет он стал главным маршалом бронетанковых войск и начальником танковых войск Советского Союза.

А прославился Амазасп Бабаджанян еще в августе 1941 года, когда его танковый полк, совершив ночной марш по вражеским тылам, захватил «высоту смерти» под Ельней, что заставило немцев оставить город.

С тех пор танковые рейды стали специализацией этого храброго, находчивого и высокообразованного командира. В течение всей войны танкисты Бабаджаняна, сражавшиеся в корпусе легендарного Катукова, были на острие главного удара Красной Армии — сметали вражескую оборону, громили немецкие коммуникации, брали города в глубоком тылу противника. Полковник Бабаджанян отличился при форсировании Днестра, на Сандомирском плацдарме (где был тяжело ранен в грудь, но всего через 20 дней вернулся в строй) и в битве за Берлин. Обо всех этих сражениях Амазасп Хачатурович рассказал в своих мемуарах, признанных одной из лучших книг о боевом применении советских танков в Великой Отечественной войне.

В данном издании воспоминания главного маршала бронетанковых войск дополнены уникальными фотографиями из семейного архива и личными записями автора, порой очень жесткими и критическими, которые прежде никогда не публиковались.

---

«…что сил для продолжения Висло-Одерской операции исключительно до штурма Берлина у нас было достаточно;

что опасения за правый фланг 1-го Белорусского фронта были напрасны, так как противник не располагал достаточными резервами для нанесения серьезного контрудара (кстати, это признал и сам Гудериан в своих „Воспоминаниях солдата“);

что планированный удар противника из района Штеттина мог осуществиться не ранее 15 февраля, причем незначительными силами;

что при решительном наступлении на Берлин в первой половине февраля силами семи-восьми армий, включая три-четыре танковые, мы могли сорвать удар противника из района Штеттина и продолжать движение на запад;

что для защиты столицы Германии в начале февраля у Гитлера не было достаточных сил и средств, как не было и подготовленных инженерных оборонительных рубежей; следовательно, путь на Берлин, по существу, оставался открытым» («Октябрь», № 4, стр. 129–130).

Несомненно, вывод автора о возможности взятия Берлина с ходу и окончания войны еще в феврале 1945 года является довольно оригинальным. Однако он крайне слабо аргументирован и поэтому не убедителен.

Невольно возникает вопрос: если путь на Берлин был открыт, то кто же мешал войскам 8-й гвардейской армии успешно форсировать реку Одер и триумфальным маршем прийти в логово фашистского зверя?

Однако, как признает автор воспоминаний, его войскам не удалось с ходу форсировать Одер, и дело тут, очевидно, не в том, что генерал Середин не обеспечил зенитного прикрытия, а в том, что противник сумел ко времени подхода наших войск к реке ОДЕР организовать достаточно прочную оборону. Это подтверждается еще и тем, что уже после форсирования реки ОДЕР частям и соединениям 8-й гвардейской армии потребовалось затратить немало усилий и времени (порядка двух недель), чтобы расширить плацдарм до размеров, обеспечивших сосредоточение там необходимого количества войск 1-го Белорусского фронта, начавших с него мощное наступление на Берлин.

К тому же даже после захвата нашими войсками плацдармов на западном берегу реки ОДЕР противнику удалось сохранить за собой предмостные укрепления с центром в городе КЮСТРИН. Значительная часть его войск хотя и была окружена, но продолжала удерживать такие важные в оперативном отношении пункты, как города ШНЕЙДЕМЮЛЬ, ПОЗНАНЬ, БРЕСЛАУ, сковывая наши силы и средства, в том числе и соединения 8-й гвардейской армии. Противник удерживал также всю территорию Померанской провинции вплоть до города ДАНЦИГА, сосредоточивая на севере крупную группировку «ВИСЛА». К этому следует добавить, что коммуникации наших войск оказались растянутыми на 500 и более километров, железные дороги не работали, железнодорожные мосты через реку ВИСЛА были выведены из строя; запасы истощились, боевая техника и вооружение требовали восстановления и пополнения. Спрашивается, о каком наступлении на Берлин могла идти речь в таких условиях?

Конечно, в настоящее время проще рассуждать об этом. Если бы то да если бы другое… то можно было бы взять Берлин с ходу и в феврале закончить войну. Но, видимо, все эти «если» надо рассматривать с позиций того времени, а не сегодняшнего дня. Были ли тогда возможности, чтобы в сроки, указанные автором, материально обеспечить проведение операции по взятию Берлина и окончанию войны или нет. При этом нельзя забывать и того, что эту операцию надо было провести наверняка с полной гарантией в успехе.

Автор заявляет, что проведение этой операции «было связано с риском». Но какая военная операция обходится без риска? («Октябрь», № 4, стр. 129.)

На мой взгляд, с таким мнением автора в данном случае никак нельзя согласиться. Бесспорно, при проведении каждой военной операции есть определенный риск, но он, как правило, обусловливается расчетом на какие-то факторы, сводящие этот риск на нет. Иначе это будет не риск, а безрассудный азарт и авантюризм, которые неизбежно приведут к поражению «рискующего».

Прибегая к терминологии автора, можно задать ему такой вопрос. А если операция, которую, по его мнению, можно было провести в феврале 1945 года, окончилась бы для нас неудачно?

Нетрудно понять всю тяжесть и последствия подобного поражения не только в связи с потерями в живой силе и технике, но и в моральном отношении. При этом нельзя сбрасывать со счетов и возможную реакцию на такое поражение наших союзников военного времени — США и Англии.

В решении такой большой и ответственной задачи, как проведение операции по овладению Берлином, в результате которой должна была последовать капитуляция Германии, делать ставку на риск по меньшей мере безрассудно. Эту операцию надо было так тщательно и всесторонне подготовить, чтобы провести ее с полной гарантией в победе.

Поэтому мне представляется, что вывод Маршала Советского Союза тов. Чуйкова В. И. о возможности взятия Берлина и окончания войны в феврале 1945 года требует более всесторонней аргументации, изучения, а возможно, и специального обсуждения. Преподносить же его в таком виде широкому кругу читателей было со стороны автора по крайней мере преждевременно, если не сказать больше.

Не очень вески аргументы автора и в его утверждении о том, «…что капитуляция германских вооруженных сил началась или, точнее, состоялась значительно раньше 8 мая, что командование германских вооруженных сил было вынуждено принять условия безоговорочной капитуляции из рук Вооруженных сил СССР» («Октябрь», № 5, стр. 135–136).

Из содержания воспоминаний можно предполагать, что это утверждение основывается главным образом на следующих доводах: результаты переговоров с генералом Кребсом, который записал себе наши условия капитуляции, на письме доктора Фриче, просившего взять Берлин под защиту, на приказе немецкого генерала Вейдлинга о прекращении сопротивления в Берлине и, наконец, на самом факте взятия Берлина нашими войсками.

Все эти перечисленные доводы не могут служить достаточно веским аргументом для вывода, сделанного автором. Генерал Кребс записал наши условия капитуляции, но он их не подписывал. Доктор Фриче и генерал Вейдлинг констатировали факт капитуляции Берлина, но не Германии.

Поэтому, на мой взгляд, нет никаких оснований ставить под сомнение тот исторический факт, что безоговорочная капитуляция состоялась 8 мая 1945 года, как это делает автор воспоминаний «Конец Третьего рейха».

Вызывает недоумение и такой вывод, сделанный автором воспоминаний. Говоря об усилении противоречий между Советским Союзом и его союзниками, он пишет:

«То, что определенные расхождения существовали, не было секретом.

Это было известно и нам, военным. Но со всей ответственностью можно заявить, что между военными союзниками, между солдатами антигитлеровской коалиции никаких противоречий не было. Мы имели одну общую цель, одного общего врага и стремились быстрее покончить с ним» («Октябрь», № 5, стр. 153).

На мой взгляд, в этом выводе перепутано все и вся, а сам по себе он является ошибочным и вредным. Если внимательно вдуматься в этот вывод, то нетрудно понять, что, по мнению автора, были государства: СССР, США, Англия; их правительства, между которыми существовали «определенные расхождения». В то же время были военные союзники: СССР, США и Англия, между которыми «никаких противоречий не было».

Это же абсурд. «Военный союзник» не отвлеченное понятие, а в данном случае страна, во главе которой стоит правительство, и это правительство проводит свою политику, которая неизбежно отражается и на поведении данной страны как военного союзника. И не прав тов. Чуйков В. И., что между СССР, США и Англией как военными союзниками «никаких противоречий не было». Они были и хорошо известны каждому взрослому советскому человеку. Эти противоречия нашли свое конкретное отражение и в несвоевременной поставке нашей стране вооружения и техники, предусмотренной соответствующими договорами, и в стремлении США и Англии затянуть открытие второго фронта, и по многим другим вопросам.

Все это давно известная истина, и, естественно, вызывает недоумение, для чего понадобилось тов. Чуйкову В. И. путаницу своих суждений выносить на страницы печати под видом этакого глубокомысленного и «ответственного» заявления.

В заключение следует сказать, что воспоминания Маршала Советского Союза тов. Чуйкова В. И. «Конец Третьего рейха» подготовлены к печати и выпущены в свет крайне небрежно. В них перепутаны наименования ряда городов, неправильно написаны некоторые фамилии, истинные наименования объединений и т. п. На всем этом лежит печать поспешности и недоработок автора, а также чрезмерной доверчивости и невнимательности редакции.

Правда, это журнальный вариант готовящейся к печати книги тов. Чуйкова В. И. Однако мне представляется, что неряшливые страницы и в журнальном варианте не делают чести ни автору произведения, ни редакции одного из старейших и уважаемых читателями журналов, каким является «Октябрь», печатающийся в издательстве «Правда».