Брижитт Бро - Во имя любви к воину

• Название: Во имя любви к воину
• Автор: Брижитт Бро
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-386-01215-1

«Во имя любви к воину» — роман, основанный на реальных событиях, удивительная история любви французской тележурналистки и главы одного из афганских племен. Против них — неумолимое общественное мнение, разница в возрасте, друзья и родственники… Эта книга — о долгом пути к счастью двух людей из разных миров, которых объединяет только чувство любви, живущее в их сердцах.

Эта книга — история столкновения двух культур, история войны и мира, история невероятной любви.

Брижитт Бро, французская тележурналистка, руководитель женской школы телеоператоров в Афганистане, просит покровительства у главы пуштунского племени Шахзады Мохмад Хана. Он — воин, отец семерых детей, истинный патриот, депутат кабульского парламента. Она — эмансипированная европейская женщина. Но любовь, неожиданная и невозможная, стирает все границы и предрассудки…

Брижитт Бро живет в Кабуле, в Афганистане, с 2002 года. Она журналист и создатель документальных фильмов.

Доминик де Сэн Перн — писательница, автор книги «Любовники Черного Солнца».

---

Ночь опускалась на поселок, освещаемый маленькими кострами, зажженными под котелками с едой. Пора возвращаться. Шахзада предложил нам сесть в его машину. Его телохранители, наш шофер и журналист, сопровождающий нас, пересели в нашу. Мы снова взбирались наверх. Я сидела за ним, в нескольких сантиметрах от его затылка, вдыхая исходящий от него аромат — легкий, немного сладкий.

Чтобы не потерять голову, я сосредоточилась на разговоре Мерхии с Джамилей: они говорили с Шахзадой уже без малейшего стеснения. Их тон изменился. Они продолжали обращаться к нему с уважением, но было очевидно, что они больше не стеснялись его. И как хорошие журналисты, от внимания которых ничего не ускользает, расспрашивали его. В чем заключается его работа главы комитета по делам племен в Нангархаре? Почему он решил помочь нам в работе над репортажем? Чем он занимался раньше? Шахзада отвечал охотно, с множеством деталей. Так, в разговорах, и прошла трехчасовая дорога до дома.

Прежде всего — и навсегда — он был момандом. Старейшины выбрали его главой племени. Из поколения в поколение его семья руководила момандами, этими горскими крестьянами, которые составляли одно из самых многочисленных пуштунских племен. Его отец, дед и прадед были уважаемыми вождями своего племени. И поэтому было вполне естественно, что, достигнув определенного возраста, Шахзада в свою очередь займет этот пост. Четыреста старцев, собравшихся вместе, так и порешили.

У отца Шахзады было пять жен и бесчисленное потомство. Некоторые дети умерли в младенчестве, другие погибли в войнах, раздирающих Афганистан на протяжении четверти века. Его жены, семья, крестьяне порой страдали от вспышек его ярости, но никогда он не поднял руки на своих детей. Нахмуренной брови было достаточно, чтобы привести в чувство провинившегося. Для 900 тысяч момандов Афганистана и Пакистана он воплощал в себе традиции и мораль застывшего во времени феодального общества. Он держал железной рукой пятнадцать пуштунских провинций, которые раскинулись вдоль пакистанской границы, победил «кровавого генерала» Хекматияра, заставил уважать президента Наджибуллу. Достигнув почтенного возраста, он отошел от дел, предпочитая остаться на бесплодной, каменистой момандской земле. Здесь он доживал свой век в тиши прилепившейся на горном хребте деревни.

Шахзада, сколько себя помнил, видел войну. Он был подростком, когда советская армия захватила страну. Его отец и другие мужчины племени взяли оружие и встали на борьбу с оккупантами. «Я не хочу, чтобы унижали мой народ», — сказал тот, кто был тогда во главе момандов.

Он очень любил свою мать — деликатную и нежную женщину. Это ей он был обязан своей стройной фигурой. После ее смерти ему страшно не хватало ее подмигиваний за спиной отца. К счастью, у него был брат от той же матери. Брат был старше на пятнадцать лет. Харизматичный и сильный, весь в отца. Он понял тоску младшего брата, разглядел в нем мужественность и воспитал как настоящего мужчину. Шахзада боготворил его и учтиво называл Момандом. В его понимании этим он оказывал брату почесть, достойную героя.

Отец наводил порядок в племени, Моманд руководил небольшой армией, а Шахзада тем временем, достигнув семнадцатилетнего возраста и закончив военное училище в Кабуле, стал ответственным за дела семьи из пятидесяти человек. Ему предстояло улаживать конфликты и находить для всех работу.

Потом, когда ему исполнилось девятнадцать, он должен был, как того требовал обычай, прикрепить цветок к своему паколу и заняться поиском жены. Но вместо этого на него свалилась еще одна, гораздо более тяжелая ответственность. Президент Наджибулла пожаловал его в полковники и назначил главой пограничных полицейских сил в Нангархаре, провинции очень сложной для поддержания порядка из-за близости к Пакистану, где активизировались силы, стремящиеся низвергнуть афганский режим.

Он предпочел бы продолжить учебу. Или повидать мир. Может быть, стать дипломатом. Его привлекала заграница. Но отец спросил его тогда: «Кто же займется нашим народом?» В этот день он сделался главой племени, и это стало его судьбой. А неведомые страны так остались для него загадкой.

Развернувшиеся в стране события привели к краху режима Наджибуллы. Гражданская война взорвала Кабул, а потом и другие крупные города. В 1994 году в течение трех месяцев, днем и ночью, на Джелалабад сыпались ракеты, разрушая дороги, ведущие в Пакистан. В аэропорт можно было проехать по единственной дороге, усыпанной осколками снарядов. В окрестных лесах не осталось ни одного дерева, в которое бы не попала пуля. Знаменитые на весь мир апельсиновые рощи были изуродованы и разграблены. Та же участь постигла и оливковые плантации. Однажды, когда готовилось вторжение, Шахзада собрал шесть тысяч повстанцев и оттеснил противника, пытавшегося подчинить себе восточную столицу. Но это была лишь одна выигранная партия. Три месяца спустя Джелалабад пал.

Насилие, война, смерть, бесконечные ограничения отразились на молодежи. Старший брат потерял ногу, подорвавшись на мине. Несколькими годами позже, будучи главой секретных служб, он был убит шестью выстрелами, когда направлялся к губернатору. Шахзада никак не выдал своих эмоций, не проронил ни одной слезинки. Ярость, которая не покидала его больше, исчезла, только когда он смог отомстить. Но боль осталась. Отныне две враждующие семьи были в расчете — по одному трупу у каждой. Вендетта могла остановиться на этом, но не исключено, что когда-нибудь у этой истории будет продолжение, ведь рассказы о «преступлениях крови» передаются от отца к сыну, из поколения в поколение. Кто знает…

В 21 год Шахзада стал старшим в большой семье. Во времена талибского режима он укрывался в Пешаваре, в перенаселенной квартире афганского квартала. Не имея возможности работать, он чувствовал себя бесполезным. Никем. Он предпочел вернуться и бороться с врагом, который опустошал его страну. Возглавив отряд из восьмисот мужчин, он охранял горы страны момандов. Ему помогал военный командир Наджи Кадир, присоединившийся к Северному Альянсу. И так шесть страшных лет, страдая от голода и холода, ночуя в пещерах на острых камнях, питаясь в лучшем случае кусочком хлеба за целый день. Ужасы войны, грусть от потери своих солдат было бы сложно пережить, если бы Бог, по его словам, не дал ему сил. Ведь Всевышний против узурпаторов. Не об этом ли говорится в Коране:

«Если кто-то использует Мое имя ради своей выгоды, он однажды обнаружит свое истинное лицо».

После ухода талибов Наджи Кадир, ставший губернатором Нангархара, предложил ему пост главы комитета по делам племен в провинции. Так в 32 года Шахзада стал одним из десяти вождей афганских племен. В течение года он разбирался с различными ситуациями, возникающими в отношениях между племенами, урегулировал конфликты между кланами, информировал правительство о нуждах школ, больниц, определял места для зимовки кочевников. «Именно в этот момент вы меня и встретили», — сказал он в заключение своего длинного повествования.

А потом появились мы со своим проектом. Он подумал, что, может быть, наш фильм поможет разрушить сложившийся во всем мире неблагоприятный образ пуштунов. Ведь талибы были пуштунами. Эти «разбойники» предали ислам и афганский народ. Кто мог простить такое преступление?

Таким был мужчина, который принял нас, — закаленный войной и уставший от нее. По правде говоря, я не поняла ни одного слова из его рассказа, но я была под впечатлением его голоса, сильного и красивого. Мои переводчицы занимались своим репортажем, но обещали все пересказать мне в спокойной обстановке нашей комнаты.

Шахзада повел нас в зал заседаний. Там на столе были приготовлены три пакета. В каждом был отрез ткани. Они были куплены для нас на базаре. Голубой был для меня, он подходил к моим глазам, как сказали мои ученицы. Я была смущена и отказалась взять его. Мерхия ужаснулась: «Прошу тебя, возьми, это наш обычай. Если ты откажешься, шеф обидится».

Не ломаясь, я приняла подарок. Меня накрыло волной эмоций. Никогда ни один мужчина не дарил мне ни ткани, ни платья, чтобы я стала красивее. Это был символический подарок, который наверняка лишит меня покоя. Шахзада настоял на том, чтобы я завтра же пошла на базар, где с меня снимут мерку и сошьют афганские одежды. Он отправит их мне потом в Кабул. Это будет завтра… Мы должны еще снять других представителей племени кучи, а потом вернуться домой.

Утром Шахзада снова попросил, чтобы мы сели в его машину. На этот раз он сам был за рулем, а меня попросил сесть рядом с ним: «Иди, твое место здесь». Я больше ничего не видела — ни неба, ни дороги, ни обочин.

Однако некоторые необычные сюжеты были достойны съемок. В небольшой тени фигового дерева — смиренный голубой силуэт, склонившийся над ивовой корзиной, в которой бьется в ужасе куропатка. Сколько времени эта женщина провела здесь, под палящим солнцем, в ожидании случайного автомобиля, который довезет ее до забытой Богом деревушки, расположенной на другом конце пустыни? В хижине на окраине поля парикмахер, склонившись над затылками, стрижет мужчин. Это картинка выглядела жизнеутверждающе. В лавке под открытым небом мясники отбиваются от мух, а разделанные туши баранов при каждом проезде автомобиля покрываются новым слоем пыли. Неприятное зрелище.