Виктор Прудников - Гроза панцерваффе

• Название: Гроза панцерваффе
• Автор: Виктор Прудников
• Издательство: ООО «Издательство «Яуза», ООО «Издательство «Эксмо»
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24362-4

Простой русский мужик. Настоящий полководец. Герой войны. Все эти слова сказаны не о разных людях. Эти слова о Человеке с большой буквы, о знаменитом танковом генерале, впоследствии маршале, Михаиле Ефимовиче Катукове.

Возглавляемая им 4-я танковая бригада позднее стала ядром знаменитой 1-й гвардейской танковой армии, которая прославилась в сражениях под Москвой, на Курской дуге, на Украине, в Польше и, наконец, на территории самой Германии. Танкисты Катукова громили вражеские войска генералов Гудериана, Манштейна и Гота, завершив свой славный путь в самом сердце Третьего рейха — под Берлином.

Книга Виктора Прудникова представляет собой исследование жизни и деятельности этого видного советского военачальника и показывает влияние такой незаурядной личности на ход истории.

---

Яков Николаевич Федоренко встретил гостей приветливо, предложил чай, бутерброды. То, о чем он сообщил в начале беседы, и радовало, и удивляло: в Красной Армии начали создаваться танковые корпуса. Еще недавно речь шла об их ликвидации, и вот снова возвращение к практике крупных танковых соединений. Времена изменились, и Федоренко не скрывал, что оборонная промышленность теперь в состоянии дать фронту достаточное количество машин.

В Москве начал создаваться 1-й танковый корпус, и управление рекомендовало на должность его командира генерала Катукова.

Михаил Ефимович пока что с трудом представлял себе, как будет выглядеть это соединение. Наверняка в корпус должно входить несколько бригад. Федоренко определил все точно: три танковые бригады, 170 машин, мотострелковая бригада, дивизион реактивных минометов, разведывательный батальон и другие подразделения.

В эти дни решался также вопрос об укомплектовании танкового корпуса командными кадрами. На должность начальника штаба Федоренко порекомендовал опытного офицера — полковника А. Г. Кравченко. Михаил Ефимович не стал возражать, но в оперативный отдел сразу же предложил майора Никитина, в политотдел — подполковника Деревянкина, а уж без помпотеха Дынера не мыслил своей работы вообще.

Федоренко согласился с предложениями Катукова. Удалось отстоять и 1-ю танковую бригаду, которая должна стать костяком нового танкового соединения. Кроме того, в состав корпуса вошли: 49-я и 69-я танковые бригады, 307-й гвардейский минометный батальон[89].

Много вопросов предстояло решить в Москве, но завершить работу по формированию танкового корпуса Катуков должен был в Липецке, куда начиная с 6 апреля 1942 года уже перебазировались танковые и мотострелковые подразделения. Михаил Ефимович нашел время, чтобы побывать в 1-й гвардейской танковой бригаде, прибывшей в Москву и разместившейся в казармах на Хорошевском шоссе. Бойцы с трудом узнавали своего командира. В боевых условиях его привыкли видеть в простой солдатской шинели, уставшего, озабоченного, а тут как будто его подменили. Новенькая одежда, уставные знаки различия — все, как положено генералу.

Катукова сопровождал полковник Н. Д. Чухин, принявший бригаду. Михаил Ефимович обрадовался, когда в управлении ему представили полковника и сказали, что Николай Дмитриевич назначается на должность комбрига. В июне 1941 года Чухин был начальником штаба 20-й танковой дивизии. Вместе отступали от западной границы, хлебнули лиха под Клеванью и Дубно.

На общем построении бригады был зачитан приказ о том, что Катуков убывает на более высокую должность — командиром корпуса. На лицах бойцов — и радость, и огорчение. Радость из-за того, что их командир заслужил повышение по службе, огорчение — из-за расставания.

Генерал сказал перед строем, что он не расстается с бригадой, она будет воевать в составе танкового корпуса. Он поблагодарил всех за службу. На лицах своих боевых друзей увидел счастливые улыбки.

В тот же день Катуков и комиссар Бойко побывали в Спасских казармах и Серебряном Бору, где формировались другие части и подразделения. Они знакомились с командирами и политработниками. Не все еще подразделения готовы были начать движение из Москвы, хотя командиры уже имели на руках приказ штаба корпуса о маршруте движения. Он проходил через Подольск, Серпухов, Тулу, Ефремов, Елец до конечного пункта — Липецка. Надо было поторапливаться.

Перед отъездом в Липецк Катуков зашел в автобронетанковое управление, чтобы доложить Федоренко о начале передислокации корпуса. Танки уже грузились на железнодорожные платформы, а колесный транспорт пошел на юг своим ходом.

Яков Николаевич выслушал доклад, остался доволен: формирование танкового корпуса, по его мнению, проходило нормально, время, отпущенное для этого, выдерживалось. Он поблагодарил командира и тут же предложил побывать у наркома танковой промышленности В. А. Малышева: у того были вопросы к боевому фронтовику.

С заместителем Председателя Совнаркома и наркомом танковой промышленности разговор состоялся недолгий, но обстоятельный. Вячеслав Александрович интересовался мнением фронтовиков о танках, выпускаемых нашей промышленностью, в первую очередь о «тридцатьчетверках» и КВ. Как они показали себя в боях? Удобно ли их ремонтировать в полевых условиях? На какие конструктивные недостатки жалуются танкисты?

Каждый танкист мог сказать немало добрых слов о наших машинах, об их достоинствах. Но они, к сожалению, имели и недостатки. Командирам-фронтовикам это было известно доподлинно.

Посылая в бои группы танков с десантом на борту, Катуков всегда волновался за бойцов, сидящих на броне: на машинах не было ни леерных ограждений, ни поручней. И неудобно, и небезопасно. Вот и пришлось высказывать наркому пожелание о том, чтобы танкостроители приваривали вокруг башни поручни. Были также сделаны замечания по поводу проходимости танков и особенно по усовершенствованию средств связи.

Малышев поспешно записывал в блокнот все то, что сообщал ему танкист. Слова наркома не расходились с делом. Уже через несколько месяцев на Дон, где воевал 1-й танковый корпус, стали приходить машины с поручнями для десантников. Учтены были пожелания Катукова по замене обручевидных антенн на штыревые.

Когда все дела по формированию танкового корпуса были закончены, Катуков покинул столицу и присоединился в районе Серпухова к общей колонне. Машины шли со скоростью 30–40 километров, соблюдая строгие правила маскировки, в ночное время не включая фар. Короткие остановки были сделаны в Серпухове, Туле и Ефремове. Дольше, чем обычно, стояли в Ельце. Тут Катуков решил дать время водителям осмотреть и подремонтировать машины, дозаправиться топливом, к тому же надо было покормить людей горячей пищей.

Елец, небольшой районный центр, был прифронтовым городом, в котором скопилось много воинских частей. Здесь тогда находилась и 5-я танковая армия, которой командовал генерал А. И. Лизюков.

Отдохнув, корпус двинулся дальше. Весенние талые воды затрудняли переход: дороги развезло, а реки Туровец, Оку и Неруч пришлось форсировать по всем правилам военного искусства. Лишь благодаря работе майора Авдеева, командира понтонного батальона, вовремя наводившего мосты, задержек практически нигде не было.

Наконец корпус прибыл в Липецк, конечную цель маршрута. В первые дни — хлопот невпроворот. Стали приходить эшелоны с танками и артиллерией. Их встречали работники штаба корпуса, отдавали распоряжения командирам бригад на размещение техники и людей в пригороде Липецка. До второй половины апреля корпус находился в распоряжении Ставки Верховного Главнокомандования и занимался боевой и политической подготовкой, сколачиванием боевых единиц — от экипажа до бригады.

Катуков все ближе сходился со своим начальником штаба А. Г. Кравченко. Андрей Григорьевич оказался человеком на редкость трудолюбивым, аккуратным, знающим свое дело. В 1928 году он окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, на советско-финляндском фронте был начальником штаба танковой дивизии, с марта 1941 года — начальником штаба ряда механизированных корпусов, командиром отдельной танковой бригады. Вместе с ним Катуков разрабатывал планы боевой подготовки войск, возможные варианты их действий в масштабе корпуса.

Едва подсохли дороги, как Ставка передает танковый корпус в распоряжение Брянского фронта, которым командовал тогда генерал-лейтенант Ф. И. Голиков. Перед фронтом стояла задача в ближайшее время разгромить крупную группировку немецких войск в районе Орла. По донесениям разведки, противник в течение последних двух месяцев усиленно укреплял оборонительный рубеж по линии Мценск, Залегощ, Кутузово, Коровино[90].

К наступлению готовилась 48-я армия, в составе которой должен был теперь сражаться 1-й танковый корпус. Его части разместились в районе города Ливны, в селах Муратово, Мезенцево, Хвощевка. Танковые экипажи приводили в порядок материальную часть, командиры батальонов и бригад встречались с командирами стрелковых дивизий и решали вопросы взаимодействия в предстоящих боях[91].

Катуков на броневике колесил от одной части к другой, его видели то у минометчиков, то у артиллеристов, но чаще — у танкистов.

Поездки командира корпуса имели главную цель — проверить боевую готовность частей. Надо отдать должное бойцам и командирам: все работали, как говорят, в поте лица. К этому времени почти все танковые бригады были укомплектованы машинами, в основном танками Т-34 и КВ.

К середине мая 1942 года обстановка на фронте осложнилась до предела. Гитлеровские войска вновь перешли в наступление и временно захватили стратегическую инициативу.

Советские войска, отведенные на восток после неудач под Харьковом, закрепились на новых рубежах. На какое-то время им удалось задержать противника в районе Обояни, западнее Купянска и Славянска. В этих горячих точках оказался теперь 1-й танковый корпус генерала Катукова. После марша с 18 на 19 июня 1942 года он занял позиции недалеко от города Ливны. Штаб корпуса разместился в селе Воротынек.