Виктор Кельнер - 1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II

• Название: 1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II
• Автор: Виктор Кельнер
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5-289-01024-6

Казнь народовольцами Александра II 1 марта 1881 г. стала поворотным моментом в истории российского освободительного движения и на многие десятилетия предопределила внутриполитическое развитие страны. Сегодня настала пора воссоздать целостную и объективную картину тех драматических событий. Попытка решить эту задачу и предпринята в настоящем сборнике.

Основу книги составляют воспоминания и документы народовольцев, свидетельства очевидцев, следственные, судебные и правительственные материалы, мемуары государственных деятелей, литературные портреты погибших и казненных революционеров. Сборник снабжен вступительной статьей.

---

Письмо вышло нехорошо. Я написал сначала проще и было хотя и длиннее, но было сердечнее, как говорят мои, и я сам это знаю, но потом люди, знающие приличия, вычеркнули многое — весь тон душевности исчез и надо было брать логичностью и оттого оно вышло сухо и даже неприятно. Ну что будет, то будет. Я знаю, что Вы поможете мне, и вперед благодарю Вас и обнимаю.

Ваш Л. Толстой.

Печатается по: Толстой Л. И. Полное собрание сочинений, т. 63, с. 59–60.

Л. Н. Толстой — Н. Н. Страхову

1881 г. Апреля 1? Я[сная] П[оляна]

Простите ради Бога, дорогой Николай Николаевич, что измучил Вас. Я тоже измучился. Хорошо ли, дурно ли письмо, мне нужно было для души моей — послать его. Надеюсь, что теперь оно отослано. Главное замешалась жена и ее страхи, очевидно не имеющие никакого основания. Что после своего письма я не сделаю придворной карьеры, это так, но опасности, как она говорит, очевидно, не может быть. Победоносцев ужасен. Дай Бог, чтобы он не отвечал мне, и чтобы мне не было искушения выразить ему мой ужас и отвращение перед ним. Не могу писать о постороннем, пока не решено то страшное дело, которое висит над всеми нами.

Напишу Вам скоро. Пожалуйста, простите, что измучил Вас. Молодец Соловьев. Когда он уезжал, я сказал ему: дорого то, что мы согласны в главном, в нравственном учении и будем дорожить этим согласием. Благодарю Вас за Вашу любовь ко мне, а я не могу не любить Вас и дорожу очень нашим согласием.

Ваш Л. Т.

Печатается по: Толстой Л, Н. Полное собрание сочинений, т. 63, с. 58.

К. П. Победоносцев — Александру III

Ваше Императорское Величество.

Простите, ради Бога, что так часто тревожу Вас и беспокою. Сегодня пущена в ход мысль, которая приводит меня в ужас. Люди так развратились в мыслях, что иные считают возможным избавление осужденных преступников от смертной казни. Уже распространяется между русскими людьми страх, что могут представить Вашему Величеству извращенные мысли и убедить Вас к помилованию преступников. Слух этот дошел до старика гр. Строганова, который приехал ко мне сегодня в волнении. Может ли это случиться? Нет, нет, и тысячу раз нет — этого быть не может, чтобы Вы, перед лицом всего народа русского, в такую минуту простили убийц отца Вашего, русского Государя, за кровь которого вся земля (кроме немногих ослабевших умом и сердцем) требует мщения и громко ропщет, что оно замедляется. Если б это могло случиться, верьте мне, Государь, это будет принято за грех великий и поколеблет сердца всех Ваших подданных. Я русский человек, живу посреди русских и знаю, что чувствует народ и чего требует. В эту минуту все жаждут возмездия. Тот из этих злодеев, кто избежит смерти, будет тотчас же строить новые ковы.[71] Ради Бога, Ваше Величество, — да не проникнет в сердце Вам голос лести и мечтательности!

Вашего Императорского Величества верноподданный

Константин Победоносцев.

30 марта 1881. Петербург.[72]

Печатается по: К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Т. 1, кн. 1. Пг., 1923, с. 47–48.

К. П. Победоносцев — Л. Н. Толстому

…Не взыщите, достопочтенный граф Лев Николаевич, во-первых, за то, что я оставил до сего времени без ответа письмо Ваше, врученное мне Н. Н. Страховым. Это произошло не из неучтивости или равнодушия, а от невозможности опознаться вскоре в той суете и путанице мыслей и забот, которая одолевала и не перестает еще одолевать меня после 1 марта. Во-вторых, не взыщите за то, что я уклонился от исполнения Вашего поручения. В таком важном деле все должно делаться по вере. А, прочитав письмо Ваше, я увидел, что Ваша вера одна, а моя и церковная другая, и что наш Христос — не Ваш Христос. Своего я знаю мужем силы и истины, исцеляющим расслабленных, а в Вашем показались мне черты расслабленного, который сам требует исцеления. Вот почему я по своей вере и не мог исполнить Ваше поручение.

Душевно уважающий и преданный Вам

К. Победоносцев.

Петербург, 15 июня 1881 года.

Печатается по: К. П. Победоносцев и его корреспонденты, т. 1, кн. 1, с. 47–48.

[Из воспоминаний В. И. Алексеева]

Наступил 1881 год. 1 марта был убит Александр II. Конечно, Лев Николаевич под влиянием учения Христа не мог относиться равнодушно к убийству Александра II. Но его беспокоила мысль и о казни, которая предстояла убийцам царя. Этот момент был как бы пробным камнем для него: как он, освещенный словами божественного учителя, отнесется к данному событию. Конечно, убийц все осудили, никто не отнесся к ним сочувственно, исключая их немногочисленных сторонников, особенно ввиду того, что Александр II был государь любимый и уважаемый, давший свободу стольким миллионам лиц, произведший реформы, в основание которых было положено справедливое чувство, одинаковое ко всем людям и сословиям. Но предстояла казнь этих убийц. Христос учил: «не противься злу насилием», «подставь левую щеку, когда ударили тебя в правую». Как примирить эти высокие слова с казнью убийц — лиц, посягнувших на убийство, — вот мысли, которые мучили Льва Николаевича. В истинности слов Христа он не сомневался. «Неужели же можно оставаться равнодушным к казни только потому, что она будет исполнена не моими руками», — думал он. Он чувствовал, что именно теперь он должен громогласно произнести слова божественного учителя, чтобы не чувствовать себя участником этой казни. Помню, утром Лев Николаевич мрачный, точно сам присужденный к казни, входит в столовую, где мы все с детьми пили кофе, и глухим голосом зовет меня к себе в гостиную, где он обыкновенно пил кофе. Он сказал, что его очень мучит мысль о предстоящей казни лиц, убивших Александра II, что он, следуя учению Христа, думает, по крайней мере, написать письмо Александру III с просьбой о помиловании преступников, что никакого другого поступка для предотвращения их казни он не представляет себе, и просил об этом моего мнения. Такое обращение ко мне глубокоуважаемого мною Льва Николаевича по такому важному вопросу меня смутило. Я подумал и сказал:

— Кроме письма к сыну убитого отца, в воле которого казнить и помиловать преступников, тут ничего придумать нельзя. Напиши такое письмо я, — замешанный в студенческие годы в революционной пропаганде, — меня тотчас же заподозрят в сочувствии убийцам и упрятали бы, не имея достаточных улик для обвинения, под надзор полиции в отдаленные края. Что же касается вас, всем известного русского писателя, пользующегося уважением и в придворных сферах, — ваше письмо прочтут и обратят на него внимание, поверят, что вами движет именно то чувство и те идеи, о которых вы пишете. Поступят ли по вашим словам или нет, — это их дело. Но вы, написав это письмо, сделаете то, что внушает вам совесть, что предписывает заповедь Христа. Самое худое для вас может быть то, что вам за это письмо сделают выговор, — «не в свое, мол, дело суешься». Ну что ж, это такое наказание, которое легко перенести за правду. Главное то, что вы этим письмом снимете с себя в вашем сознании вину участия вашего в казни и никогда не будете раскаиваться, что написали его. Ведь государь ослеплен теперь чувством мести. Ему теперь все внушают, что убийц нужно казнить для устрашения вообще врагов государственного строя. Всякий ему говорит теперь: «око за око, зуб за зуб» и «возненавидь врага твоего» и никто не говорит: «не противься злу насилием», «благодари ненавидящих тебя». И вот вы своим письмом напомните ему слова божественного учителя. Какое счастье и радость будет, если, прочитав это письмо, он поступит по учению Христа. И как вы будете раскаиваться, если государь вспомнит эти слова после казни и скажет: «Ах, жаль, что никто не напомнил раньше этих слов Спасителя».

Слова эти слышала графиня Софья Андреевна за дверьми из своей комнаты. Вдруг дверь отворяется, выбегает взволнованная графиня и с сердцем, повышенным голосом говорит мне, указывая пальцем на дверь:

— Василий Иванович, что вы говорите… Если бы здесь был не Лев Николаевич, который не нуждается в ваших советах, а мой сын или дочь, то я тотчас же приказала бы вам убираться вон…

Я был поражен таким выступлением графини и сказал:

— Слушаю, уйду…

После обеда Лев Николаевич пошел к себе в кабинет и на диване задремал, и видел во сне, что убийц Александра II казнят, и будто бы казнит их он сам, а не палачи по постановлению суда. С ужасом Лев Николаевич проснулся и тут же написал письмо к Александру III, в котором указывал на евангельскую истину о непротивлении злу насилием. Просил государя простить лиц, просил испытать это средство для уничтожения крамолы, так как прежние средства, — ссылка, тюрьма, казни не уничтожают зла.

Печатается по: Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений, т. 63, с. 53–54.

КАЗНЬ