Джайлс Кристиан - Кровавый глаз

• Название: Кровавый глаз
• Автор: Джайлс Кристиан
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49964-9

IX век. Эпоха викингов. Время, когда полчища честолюбивых искателей приключений покидали родную Скандинавию и отправлялись за добычей на побережье Европы. Среди них были благородные воины и изгои общества, пираты и великие мореплаватели.

Эти люди несли угрозу благополучию Англии, разоряли и жгли поселения и монастыри. Немногим из вступивших с ними в схватку удавалось остаться в живых. Но подмастерье плотника, попавший в плен к викингам, не просто выжил. Предводитель норвежцев Сигурд Счастливый посчитал, что боги связали воедино нить их судеб, и не только дал юноше имя Ворон, но и принял его в братство викингов, превратил в непревзойденного воина. Именно поэтому Сигурд дает Ворону смертельно опасное поручение.

---

— Один сочтет меня трусом, Кинетрит, — сказал я со слезами на глазах. — Без своих товарищей я ничто.

Шум битвы теперь был уже совсем слабым, однако время от времени ветер приносил особенно громкий крик или лязг железа.

— В таком случае мне не нужно было предавать своего отца, — пробормотала Кинетрит и отвернулась от меня.

Почему мы, мужчины, такие глупые? Видит Фрейя, порой по сравнению с нами бараны кажутся верхом сообразительности. Эта красивая девушка ради меня рисковала всем. Одна проскакала верхом много миль, переплыла через быстрый Уай, и все это ради того, чтобы предупредить о вероломстве собственного отца. Теперь ее обожаемый брат убит, она промокла насквозь от его крови, а я рассуждал о чести. Мы, мужчины, знаем, как убивать, и уверены в том, что это делает нас великими. Но женщинам дано сокровенное знание боли рождения жизни. Быть может, именно поэтому они острее ощущают ее утрату. Женщины хоронят мужчин и продолжают жить. В этом они гораздо мужественнее нас.

Я подошел к ней и снял шлем. Девушка обернулась.

— Прости, Кинетрит. Покуда дышу, даже потом, в следующей жизни, я буду помнить то, что ты сделала для меня. Для нас. — У меня сдавило горло. — Клянусь Отцом всех, я не брошу тебя, Кинетрит. Если ты об этом попросишь, то я перережу собственное горло и тем самым закрою себе дорогу в Валгаллу.

— Ворон, неужели всегда нужно говорить о смерти? — спросила Кинетрит, и у нее по щеке скатилась слезинка. — А что насчет жизни?

На это у меня не было ответа.

— Пошли, — сказал я, надел шлем и взял Кинетрит за руку. — Мы должны добраться до твоего отца, прежде чем он уплывет за море.

Может, ей тоже требовались ответы, а может, больше некуда было деваться, но Кинетрит пошла вместе со мной.

* * *

Ночь мы провели в рощице стройных берез. Их белая грубая кора выглядела сухой, но в трещинках и разломах сохранились капли последнего дождя. Старый Асгот научил меня, что такие деревья насыщены женской чистотой, особым волшебством, которое, по его словам, способно защитить человека от ведьм.

— Главное, чтобы они спрятали нас от англичан, старик, — пробормотал я, когда мы с девушкой строили укрытие из ветвей граба и папоротника.

Ночной лес оживал. Всевозможные твари выходили на охоту. Мы спали чутко и тронулись в путь еще до рассвета, с пустыми желудками и ноющими от усталости ногами. Во влажном лесу царила тишина. Я морщился всякий раз, когда гремели мои доспехи, хотя от этого было никуда не деться. Глаза Кинетрит оставались сухими, но в ее прекрасных чертах появилось что-то дикое, напоминающее мне сокола. Веохстан погиб, его кровь была на ней, но она упорно шла вперед. Мне, обремененному доспехами, с трудом удавалось за ней поспевать.

— Ворон, что ты сделаешь, когда мы найдем олдермена Эльдреда? — спросила Кинетрит.

Она больше не называла его своим отцом.

Сквозь полог леса проникал холодный дождь. Крупные капли сгибали листья, потом срывались и ударялись о ветви, корни, торчащие из земли, и мой шлем. Воздух наполнился свежестью, и я радовался тому, что нам больше не приходилось вдыхать запах крови и смерти.

— Ну? — Кинетрит схватила меня за руку и остановила. — Что ты собираешься сделать? Я хочу знать правду.

У меня на язык навернулась ложь, но умерла там. Зеленые глаза Кинетрит, волевой изгиб ее губ говорили, что она видела все мои мысли как на ладони.

— Я его убью, — сказал я.

Между нами набухла неуютная тишина, потом Кинетрит все-таки посмотрела на меня.

— Он будет со своими дружинниками. Ты не приблизишься к нему и на бросок копья.

— Ты не видела, как далеко я его бросаю, — обиженно пробормотал я. — Ничего, я что-нибудь придумаю.

Девушка закинула золотистые волосы за уши. Несмотря на кровь, перепачкавшую лицо, она выглядела слабой и хрупкой, но я успел убедиться в том, что это не соответствовало действительности.

— Сейчас я ненавижу олдермена, — заявила Кинетрит. — Из-за его алчности погиб мой брат. До меня ему нет никакого дела, потому что я женщина. Потому что я не моя мать, — добавила она, и ее лицо тронула глубокая печаль. — Я не могу унаследовать его власть. Он даже Веохстана готов был принести в жертву.

— Почему?

— Гибель моего брата дает олдермену законное основание объявить войну Мерсии. Веохстан находился под покровительством короля Кенвульфа, ведь так?

— Неужели ты думаешь, что Эльдред желал смерти своему сыну? — спросил я, вспоминая мельников и крестьян, которых олдермен отправил вместе со мной освобождать Веохстана.

— Не знаю. — Кинетрит засмеялась, потом чуть помолчала и решительно тряхнула головой. — Я не могу допустить, чтобы ты убил олдермена, даже если тебе представится такая возможность.

Трудно было поверить, что рядом со мной находилась та самая девушка, которая, хихикая, вбежала в церковь короля Кенвульфа, когда я выбрался из гроба. Она по-прежнему оставалась красивой, но в ней появилось что-то неизмеримое, похожее на глубокое ущелье.

Я не знал, что ей сказать, но все-таки пробормотал:

— Эльдред должен заплатить за предательство. Иного пути нет. Он умрет, или все мы будем обесчещены.

Кинетрит заморгала, прогоняя из глаз капельки дождя. Прозрачные водяные бусинки висели на ее длинных ресницах и стекали по щекам.

— Есть еще один путь, — поджав губы, произнесла она. — Можно забрать его серебро и исчезнуть. Евангелия, переписанные святым Иеронимом, ослепили Эльдреда. Мы заберем его деньги и будем в безопасности. Это станет твоей местью. В безопасности, Ворон, — повторила Кинетрит.

Должен признаться, эти слова показались мне сладкими, как мед. Я вспомнил то, что сказал мне Сигурд, перед тем как поднял меч и бросился на англичан. Я мог бежать вместе с Кинетрит. Быть может, со временем она полюбит меня, я всажу свое семя ей в чрево, и у нас вырастут дети, глаза у которых будут зелеными, как у нее, а не красными. Быть может, мы состаримся и умрем, а наши потомки будут долго помнить нас.

Но я был норвежцем с красным глазом.

— Я убью Эльдреда и выброшу книгу Белого Христа в море в качестве подношения Ньорду, — решительно произнес я и двинулся вперед.

От резкого движения щит ударил меня по спине. Кольца бриньи зазвенели. Дочь моего врага молча пошла вперед, обратив влажное лицо к молодому рассвету.

Приближаясь к землям олдермена Эльдреда, мы старались ничем не привлекать к себе внимания. На мельнице, стоявшей на берегу быстрого ручья, я заплатил мельнику две маленькие серебряные монеты за пустой мешок из-под муки, в который сложил доспехи, кроме щита, оставшегося висеть за спиной. Кинетрит смыла кровь брата. В простом платье из небеленой холстины, теперь кое-где испачканной бурыми пятнами, никто не признал бы в ней дочь олдермена. Но одного вида моего щита, покрытого зазубринами, было достаточно. Крестьяне, которые попадались нам на торных дорогах, ведущих к замку Эльдреда, с опаской обходили нас стороной. За последние несколько недель местные жители вдоволь насмотрелись на всевозможных воинов. Должно быть, они чуяли в согревающемся летнем воздухе дуновение крови, ибо подозрительно косились на нас и старались держаться подальше.

Мы шли всю ночь и на следующее утро оказались у деревянных стен маленькой крепости олдермена Эльдреда. Я не хотел отпускать Кинетрит одну, опасаясь того, что мог бы сделать Маугер, если он еще был жив, чтобы не дать ей рассказать отцу правду о смерти Веохстана. Но девушка заверила меня в том, что ей ничего не грозит. Даже если Маугер вернулся к своему господину после сражения в лесу, то не посмеет ничего сделать с ней здесь, несмотря на то что она предупредила норвежцев о западне, приготовленной для них.

Я обещал ждать возвращения Кинетрит с известиями о том, как обстоят дела внутри крепости. Девушка, вероятно, была права, но я шепотом обратился с молитвой к Локи, богу коварства и обмана, прося у него, чтобы она вернулась как можно скорее, живая и невредимая. Одину я не молился, так как не знал, насколько низко упал в глазах Отца всех, покинув волчью стаю в трудную минуту.

Едва молитва успела сорваться с моих уст, как я подложил под голову свернутый плащ и крепко заснул во рву, за густой живой изгородью из боярышника и орешника.

— Ворон, проснись! — Голос Кинетрит был тихим и настойчивым.

Она вернулась, прежде чем мои сны успели приобрести очертания, и принесла с собой льняной мешок, в котором что-то лежало.

— Просыпайся же! Эльдред уже на берегу. Он ждет попутного ветра, чтобы выйти в море. Олдермен забрал с собой свое серебро.

— Серебро моего ярла, — поправил я, силясь прогнать туман, затянувший мой рассудок.

Постепенно окружающая действительность перестала расплываться у меня перед глазами.

Я разглядел Кинетрит, потер ноющий затылок и продолжил: