Джайлс Кристиан - Кровавый глаз

• Название: Кровавый глаз
• Автор: Джайлс Кристиан
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49964-9

IX век. Эпоха викингов. Время, когда полчища честолюбивых искателей приключений покидали родную Скандинавию и отправлялись за добычей на побережье Европы. Среди них были благородные воины и изгои общества, пираты и великие мореплаватели.

Эти люди несли угрозу благополучию Англии, разоряли и жгли поселения и монастыри. Немногим из вступивших с ними в схватку удавалось остаться в живых. Но подмастерье плотника, попавший в плен к викингам, не просто выжил. Предводитель норвежцев Сигурд Счастливый посчитал, что боги связали воедино нить их судеб, и не только дал юноше имя Ворон, но и принял его в братство викингов, превратил в непревзойденного воина. Именно поэтому Сигурд дает Ворону смертельно опасное поручение.

---

— Как знать, возможно, Веохстана держат в этой деревне.

— Ворон, его там нет. Это я точно знаю, — сказал Пенда.

Петляющий бег дружинника был таким плавным и естественным, что он казался хищником.

— Если наш парень еще дышит, то валлийцы оттащили его в какое-нибудь крупное селение, побольше этой выгребной ямы. Он ведь не просто кусок мяса вроде тебя или меня. Веохстан стоит хороших денег.

В это время из зарослей тростника вспорхнула лысуха, издав звук, похожий на удар молота по наковальне.

Я услышал, как Пенда пробормотал себе под нос:

— Мы заплатим за него своей кровью.

Мы бежали молча, сознавая опасность, с которой нам предстояло столкнуться. Если валлийцы удерживают Веохстана в своей крепости, то как тридцать человек смогут его освободить? Горстка храбрецов с вымазанными грязью лицами, петляющая подобно теням вдоль берега реки, была одновременно охотниками и добычей. Возможно, к загробной жизни мы прибежим быстрее, чем к своему дому. При этом я верил в то, что уцелею, был полон восторженного возбуждения, от которого гулко колотилось сердце, дрожали руки и ноги. Пенда опасался, что нам уготовлено умереть с валлийскими копьями в животах. Я же не сомневался в том, что норны сплели для меня другую судьбу.

Уэссексцы ждали в темноте, присев на корточки, переводя дыхание и озираясь по сторонам. Освин снял шлем, набрал в него воды, плеснул в лицо пленнику, лежащему на земле, увидел, что это не возымело действия, и легонько пнул его по яйцам. Похоже, это средство оказалось более действенным. Валлиец застонал и закатил глаза, а потом пришел в себя. Освин еще раз пнул его, теперь уже со всей силой, и наш пленник вскрикнул.

— Где тот уэссекский дворянин, которого привели из-за стены? — спросил я, поднимая руку, чтобы остановить занесенную ногу Освина. — Ваши люди захватили пленника, когда луна умирала. Где он сейчас?

Валлиец поморщился, ощупал распухшее лицо, затем начал кричать и вырываться. Нам пришлось навалиться на него и зажать ему рот. Освин повторил вопрос на родном языке пленника, но тот плюнул в него и закинул голову назад, открывая беззащитную белизну шеи.

— Он хочет, чтобы ты его убил, — объяснил мне воин и ответил валлийцу плевком в лицо.

— Пенда, он думает, что мы убили его жену, — нахмурился я. — Этот человек ничего нам не скажет.

— Ворон, ты еще щенок, который ничего не знает! — проворчал Пенда. — К тому времени как я закончу, этот кусок козлиного дерьма расскажет, когда последний раз ходил в нужник. — Дружинник снял шлем и провел рукой по коротким волосам, поднимая их дыбом. — Просто его нужно хорошо попросить.

Пенда присел на корточки, достал длинный нож и приставил лезвие к паху пленника. Валлиец с вызовом оскалился, сверкнув в темноте белыми зубами.

— Держите его крепко, — рявкнул Пенда, разрезая шерстяные штаны, надетые на пленнике.

Валлиец начал вырываться.

— Держи же его, черт побери, если не хочешь, чтобы я отрезал тебе пальцы! — прошипел дружинник Освину.

Тот отличался внушительными размерами, но с трудом удерживал ноги валлийца на земле. Пенда обнажил член пленника, схватил его и приставил к нему нож. По лезвию потекла тонкая струйка крови. Несчастный судорожно забормотал что-то на своем языке. Пенда вопросительно поднял брови и посмотрел на Освина. Тот улыбался как ребенок. Похоже, валлиец все же согласился нам помочь.

— Он говорит, что слышал о набеге на Мерсию, но ни один мужчина из его деревни в нем не участвовал, — начал переводить Освин. — Селение разорено войной, — продолжал он, переглянувшись с жирным Эфой. — У его жителей нет желания воевать с англичанами.

Валлиец полностью очнулся, тараторил быстро, горел желанием помочь нам, хотя я сомневался, что теперь это спасло бы его.

— Он не знает, куда отвели пленного англичанина, — сказал Освин, взглянув на Пенду.

Дружинник пожал плечами, наклонился и снова принялся за работу. Он приставил лезвие к сжавшемуся члену, и валлиец пронзительно вскрикнул. Пенда медленно покачал головой и убрал нож. Пленник с мольбой посмотрел на Освина. Тот кивнул, предлагая говорить ради его же собственного блага.

— Он говорит, что если им удается захватить какую-нибудь важную птицу, слишком ценную для того, чтобы продавать на рынке рабов, то такого типа отводят в Карн-Диффрин, — сказал Освин. — Это небольшая крепость в долине, к северу отсюда.

При упоминании этого названия кто-то из уэссексцев вполголоса выругался.

— Я знаю это место, — сказал Пенда. — Многие из нас его знают.

— Он клянется, что больше ничего сказать не может, — закончил Освин.

Пенда почесал шрам под подбородком, затем схватил волосы валлийца в кулак, запрокинул его голову назад и полоснул ножом по кадыку. С тихим булькающим звуком из перерезанного горла пленника вырвался последний вздох.

— Зубы Одина, Пенда! Он мог бы рассказать нам еще много всего! — воскликнул я, глядя на то, как умирал валлиец, выпучивший глаза от ужаса. — Можно было бы спросить у него, сколько человек в Карн-Диффрине, долго ли добираться туда, да мало ли что еще!

Дружинник вытер нож о рубаху убитого, поднялся на ноги и сказал:

— Если бы мы продолжили расспросы, парень, то этот бедняга начал бы нам лгать. Он выдумал бы целый мешок с конским дерьмом, только чтобы нас запугать.

Он указал на уэссексцев. Те стояли полукругом и всматривались в темноту так, словно ожидали в любой момент угодить под дождь стрел и дротиков.

— Этим парням ложь не нужна, Ворон. Дела и без того обстоят хреново.

Я не мог оторвать взгляд от черной кровавой пены, вытекающей из раны на шее валлийца. Тело умирающего выгнулось, ноги судорожно дернулись, и он затих.

Мне стало тошно. В том, что мы сделали, не было чести. Я испугался того, как к этому отнесутся боги, затем вспомнил слова Глума о том, что мы слишком далеко от них. У меня заледенела кровь. Если этой землей правит христианский бог, то что может ждать здесь меня? Я тряхнул головой, прогоняя эту мысль.

Пенда пихнул меня в плечо и сказал:

— Проснись, парень. Мы ведь не могли его отпустить, так? Этот сукин сын уже мог не бояться нас, так что на его болтовню все равно нельзя было бы положиться.

Дружинник указал на промежность убитого. Я даже в полумраке разглядел, что его штаны стали темными и липкими от крови.

— Этот неуклюжий вол Освин не смог держать ублюдка неподвижно, — мрачно объяснил он. — Я перерезал ему вену. Бедный кусок дерьма все равно умер бы от потери крови. — Пенда знаком приказал Освину и Кенреду бросить труп в реку. — Он изрядно наврал бы нам и умер бы от потери крови, — заключил дружинник.

Наверное, Пенда был прав, когда говорил, что наши люди не нуждались в том, чтобы пленный валлиец подкормил страх, и без того жадными крысами пожирающий их внутренности. Ведь мы находились в опасности, а страх способен сделать человека слабым.

Гладкие камни, набитые в одежду убитого, быстро утянули его на дно реки. Мы продолжили путь на север и теперь, не обремененные пленником, двигались гораздо быстрее. Освин увел всех в сторону от реки, опасаясь, что нас увидят в отсветах, отражающихся от воды. Теперь мы следовали за ее изгибами на некотором удалении. У нас под ногами оказалась твердая почва. Идти стало еще легче. Мне мерещилось, что мы шли совсем недолго, но небо на востоке уже тронула розовая заря.

Мы укутались в плащи, поспали пару часов среди мягкого зеленого папоротника-орляка и проснулись на рассвете от громкого пения птиц. Они будто хотели сообщить всем окрест о нашем присутствии. Я испугался, что валлийцы услышат их, придут сюда и перебьют нас еще до того, как мы хотя бы одним глазком увидим Карн-Диффрин.

Утром оружейник Эфа убил ворона. Птица сидела на корявой ветке почерневшей ивы и наблюдала за нами. Толстяк сразил ее стрелой, выпущенной из тисового лука.

— Видите, мои стрелы всегда попадают в цель, — хвастливо заявил он.

Остальные уэссексцы хлопали Эфу по спине, восхищаясь его мастерством.

— Глупец ты, Эфа, — сказал я, подходя к нему с длинным копьем в руке. — Жирный, вонючий, безмозглый глупец.

Оружейник надулся было, затем ухмыльнулся, посмотрел на своих друзей и сказал:

— Да, помню. Вы, скандинавы, считаете ворона чудодейственным созданием, так?

Остальные презрительно засмеялись, хотя кое-кто и осенил себя крестным знамением.

— Вы считаете, что ворон способен видеть будущее. В таком случае почему же этот не улетел, когда я натягивал лук?

Пенда посмотрел на него, но промолчал. Я так и не понял, то ли он надеялся, что я проткну Эфу копьем, то ли рассчитывал, что толстяк пронзит меня стрелой.

— Ничего ты не знаешь, кусок свинячьего дерьма, — сказал я. — Любому ворону нечего бояться под этим небом, потому что он не от мира сего.